Виктория Холт - Подмененная
Бенедикт Лэнсдон был внуком дяди Питера, так что существовало и такое звено.
Дядя Питер, хотя уже и очень старый, являлся весьма замечательной фигурой. Он был богат и занимался множеством дел, в том числе довольно загадочными; но он был личностью, внушавшей почтение всем.
Его жена, тетя Амарилис, относились к тем женственным созданиям, которые выглядят беспомощными и в то же время держат в руках управление семьей. Мы все ее очень любили.
Принимали они на широкую ногу, хотя дочь дяди Питера, Елена, и ее муж Мэтью Хьюм, хорошо известный политик, частенько должны были брать на себя функции хозяев дома во время приемов. Я любила эту семью.
Я помню случай из того периода, который я позже вспоминала как последнее лето, поскольку именно после Рождества этого года я впервые начала подозревать о грядущих событиях.
Мы с мамой тогда прибыли в Корнуолл. Патрик приехал вместе с нами, и мы проводили дни то в Кадоре, то в Пенкаррон Мэйноре. И мне, и Патрику нужно было какое-то время посвящать учебным занятиям, и по договоренности между мисс Браун и мистером Кленхэмом - наставником Патрика - эти часы были совмещены. В следующем году Патрик должен был отправиться в школу, и это предвещало большие изменения. Мы много ездили верхом, но всегда в сопровождении взрослых, что ограничивало нашу свободу. Поэтому мы проводили довольно много времени, тренируясь в прыжках на лошади и демонстрируя друг другу искусство верховой езды.
В тот день, о котором я рассказываю, мы находились вместе с моей матерью и, как это часто случалось, оказались возле пруда Святого Бранока.
Это мрачное, заросшее плакучими ивами место завораживало нас. Стоячие воды пруда были, по слухам, бездонными, а о самом этом месте говорили, что с наступлением темноты его лучше избегать. Полагаю, именно поэтому меня туда и влекло.
Как обычно, мы привязали лошадей и улеглись на траву, опираясь на валуны, кое-где торчавшие из земли.
- Возможно, это камни старинного монастыря, - сказала моя мать.
Мы не раз слышали историю о колоколах, которые якобы звонили, предвещая несчастье. Легенда гласила, что они покоятся на дне пруда.
Патрик, привыкший рассуждать логично, сказал, что если на дне находятся колокола, то пруд не может быть бездонным, на что моя мать ответила, что во .всякой легенде можно найти слабые места, если хорошенько покопаться.
- Я не желаю искать слабые места, - заявила я. - Я предпочитаю верить, что в бездонных глубинах лежат колокола.
- Монастырь был уничтожен наводнением, потому что монахи свернули с пути праведного, - объяснила моя мать.
- Праведных людей у нас здесь сколько угодно, - заметила я. - Взять хотя бы старую миссис Пенни, которая живет возле пирса. Она следит за всем происходящим и уверена, что всех, кроме нее, после смерти пожрет адское пламя. Или, к примеру, миссис Полгенни ходит в церковь по воскресеньям целых два раза и пытается сделать из своей дочери Ли такую же святую, как она сама, так что бедняжка чахнет от тоски.
- Люди бывают очень странными, - сказала мать, - но к ним следует относиться терпимо. "Вынь прежде бревно из своего глаза..."
- Ой, мама, ты говоришь сейчас, прямо как миссис Полгенни, - сказала я. - Она всегда цитирует Библию, но, будь уверена, в своем глазу она не найдет и крошечной соринки.
Я мечтательно смотрела на пруд, пытаясь соблазнить маму на рассказ, который я уже не раз слышала: о том, как меня, совсем еще маленькую девочку, украла Дженни Стаббс, по сей день живущая в доме возле пруда. Все тогда решили, что я упала в воду, потому что на берегу нашли одну из моих игрушек.
- Они обыскали весь пруд, - сказала мать, и ее глаза расширились, словно она снова увидела прошлое. - Мне никогда не забыть этого. Я считала, что навсегда потеряла тебя.
Мама была слишком взволнована, чтобы продолжать, но я любила эту историю, часто слышала ее и знала, что было дальше: как Дженни Стаббс звонила в колокольчики, пытаясь отвлечь их от дома, где она меня прятала; с какой любовью она ухаживала за мной, считая, что я - ее маленькая дочка, которую она потеряла.
Патрику тоже нравилась эта история. Он не раз слышал ее, но никогда не проявлял нетерпения, если ее повторяли, так как знал, что я готова слушать ее сколько угодно. А Патрик с самого детства заботился о том, чтобы не задевать чужие чувства.
Именно в тот раз, о котором я упоминаю, во время нашего разговора, появилась сама Дженни Стаббс, главная героиня этой истории. Она вышла из своего дома и подошла к самому краю пруда.
Не заметив нас, она начала что-то напевать. У нее был довольно высокий пронзительный голос, который жутковато звучал над этими тихими водами.
Моя мать окликнула ее:
- Добрый день, Дженни.
Женщина резко повернулась, словно испугавшись.
- А-а-а, добрый день, мэ-э-эм, - сказала она.
Она стояла спиной к пруду, разглядывая нас. Легкий ветерок шевелил ее волосы, и выглядела она как-то странно, совсем непохоже на других.
- С тобой все хорошо, Дженни? - спросила мать.
- Да, благодарю вас, мэм. У меня все в порядке.
Она медленно подошла к нам, внимательно разглядывая Патрика и меня. Я ожидала, что ребенок, которого она некогда украла, должен вызывать у нее особый интерес. Но ничто не указывала на то, что я интересую ее больше, чем Патрик. Позже мама сказала, что Дженни, должно быть, уже забыла о тех давних событиях. Нам следовало помнить, что Дженни была странной, не такой, как другие; живя в выдуманном мире, она могла забрать чужого ребенка и при этом искренне верить, что это ее собственное дитя.
Дженни остановилась рядом с нами. Она пристально глядела на мою мать, и было ясно, что ей нравится находиться в нашем обществе.
- Я ожидаю ребенка к празднику жатвы.
- Ах, Дженни... - начала мама и тут же быстро добавила:
- Должно быть, ты очень счастлива.
- Это маленькая девчушка, я наверняка знаю, - сказала Дженни.
Моя мать кивнула, и Дженни отвернулась. Направившись к своему дому, она вновь затянула песенку своим необычным голосом.
- Все это очень печально, - сказала мама, когда Дженни отошла подальше. - Она до сих пор не может забыть о том, что потеряла своего ребенка.
- Наверное, ее ребенок был бы сейчас примерно того же возраста, что и я, - сказала я. - Ведь она приняла меня за свою дочь.
Мама кивнула.
- А теперь она считает, что скоро у нее появится другой ребенок. У нее уже не в первый раз появляются такие мысли.
- И что будет, когда ее ожидания не оправдаются? - спросила я.
- Нам трудно судить, что происходит в ее затуманенном мозгу. Но за детьми она действительно умеет ухаживать. В течение тех нескольких дней, пока ты жила у нее, она превосходно следила за тобой. Мы не могли бы справиться с этим лучше.
- Но я же хотела домой, правда? Когда ты отыскала меня в ее доме, то я подбежала к двери и закричала, чтобы ты забрала меня.
Мама вновь кивнула.
- Ах, бедная, бедная Дженни! - сказала она. - Как мне жаль ее! Мы должны относиться к ней добрее.
Мы замолчали, глядя на пруд. Я думала о днях, проведенных в доме Дженни, и жалела, единственное воспоминание об этом времени было то, как она звонила в игрушечные колокольчики, чтобы прогнать людей и оставить меня у себя.
Бедняжка Дженни была внимательна ко мне, и я решила всегда проявлять к ней доброту и понимание.
Я сознавала, что то же самое чувствует и моя мама.
Мне постоянно вспоминались все эти мелкие эпизоды последнего лета. Помню, что часто видела, как Дженни прогуливается по тропинкам у пруда и, слегка фальшивя, напевает вполголоса свою непонятную и потому интригующую песенку.
Живя в мире иллюзий, она была счастлива тем, что вот-вот появится ребенок, который заменит потерянного. Это было и жалко, и трогательно, потому что она верила в свои фантазии.
Другое событие того памятного лета произошло, когда я находилась в обществе своей бабушки. Мы с нею были закадычными друзьями; она была живой и веселой и поэтому казалась слишком молодой для своих лет.
Она много рассказывала о моей матери.
- Ты должна заботиться о ней, - говорила она. - Знаешь, у нее были тяжелые времена. Она вышла замуж за чудесного человека - твоего отца, но он умер еще до твоего рождения, и мама осталась совсем одна.
Бабушка не раз рассказывала мне, как мой отец отправился в Австралию искать золото, чтобы мы, вернувшись в Англию, жили в полном достатке. Вместе с ним поехали родители Патрика и моя мать. Они поселились в крохотном городке, а это являлось смелым поступком, потому что они не были приучены к таким тяжелым условиям. Отец Патрика и мой были партнерами. Бабушка объяснила мне, какие опасности поджидают людей в шахтах: чтобы кровля не обвалилась, ее подпирают бревнами, но иногда эти крепления все-таки подводят. Именно в такой момент там находился отец Патрика, и мой отец спустился туда, чтобы поднять друга наверх. Он успел передать его людям, поджидавшим у края шахты, но сам выбраться не успел, поскольку кровля окончательно обрушилась и отец оказался погребенным под обломками.
