Патриция Уилсон - Заговор сердец
Клод Экленд, редактор отдела новостей, по обыкновению неприятно фыркнув, заявил:
- А вот я не жалуюсь! Окна моего дома выходят на эти общинные земли. Весной они выглядели как картинка.
- Есть у нас эта картинка! - оборвала его Кэсси. - И еще одна, с предыдущей весны. Нынешняя весна оказалась небывало урожайной по части крокусов. Доказательства неопровержимы!
- Вы уверены? - Жесткий рот Джордана искривила гримаса, подозрительно похожая на усмешку, и Кэсси почувствовала прилив ярости. Конечно, для того, кто привык освещать военные действия и, стоя перед камерой, слышал свист пуль возле уха, проблема, может, и пустяковая. Но для возмущенных жителей Райзуэлла она более чем серьезна.
- Да, уверена. У меня информация непосредственно из палаты Совета.
Он кивнул, глядя ей прямо в лицо.
- Так что же вы собираетесь предпринять?
- Это хорошая основа для статьи. У нашей газеты в Райзуэлле большая читательская аудитория. И в любом случае мы, как большой сосед, не вправе отнимать то немногое, что у них есть. А такое происходит уже не впервые. У меня обширная информация - проверенная! - добавила Кэсси, видя, как поползли вверх его брови.
Джордан Рис кивнул, отвечая на ее агрессивность пристальным взглядом сузившихся светлых глаз.
- Действуйте! - спокойно сказал он.
Ну что ж, именно так она и поступит.
Совещание продолжалось своим чередом, и Кэсси была рада слегка расслабиться и вступать в дискуссию лишь изредка, по необходимости. Она поймала себя на том, что наблюдает за ним, как вчера, и позавчера, и вообще изо дня в день, на всех совещаниях. Прямо какое-то тайное увлечение!
У него были сильные и по-мужски выразительные руки. Некогда темный загар заметно потускнел, но и теперь золотистый тон кожи резко контрастировал с до странности светлыми глазами.
Рис поднял голову и встретился с ней взглядом. Кэсси принялась торопливо собирать свои вещи, остальные-то участники совещания уже встали из-за стола.
- Задержитесь на минуту, мисс Престон, - услышала она голос главного и, обеспокоенная, вновь присела на стул. Наверняка Джордан решил дать ей бой! Она невольно подобралась, и не зря. Когда все разошлись, он взял вчерашний вечерний выпуск, открыл полосу с ее театральной рецензией и сухо сказал: - Сплошная злоба, ад и полное отсутствие объективности! Мне казалось, именно вы, как никто другой, должны с пониманием относиться к людям театра, и в частности к актерам!
Лучше бы ему этого не говорить. Слово "актер" оживляло в ней слишком много воспоминаний, причиняя невыносимую боль. Кэсси побледнела и обожгла его гневным взглядом. Все страхи были вмиг забыты.
- Я всегда пишу объективно, - возмутилась она. - Здешний театр только потому и хорош, что к нему предъявляют высокие требования.
- Вы считаете, что здесь, в Брэдбери, приложимы те же критерии, что и в театрах лондонского Вест-Энда? - неумолимо настаивал он.
- Я считаю, что за свои деньги люди вправе иметь качественную продукцию где бы то ни было, - отрубила Кэсси. - Если постановка на уровне, то и отзывы вполне положительны. Если же она не удалась, рецензия будет разгромная. Кстати, еще не было случая, чтобы мне не прислали билетов! А раскритиковала я их далеко не впервые! Ваш отец не имел ко мне претензий! - с горечью закончила она. - Он предоставлял мне действовать по моему усмотрению и не вмешивался в мою работу.
Рис жестом показал, что она может быть свободна, и лишь добавил:
- Это потому, что вы не форель. Все, что без плавников, остается вне поля зрения моего отца. Впрочем, я знаю, он очень гордился вами. Ему бы и в голову не пришло в вас усомниться.
- Если вы намекаете, что ваш отец позволял мне делать все, что вздумается и...
- Почему вы держите театральный раздел за собой? - перебил он, окинув Кэсси быстрым пристальным взглядом из-под темных бровей. - У вас и без того дел невпроворот. А рецензии мог бы писать кто угодно.
- Я предпочитаю заниматься этим сама! - сухо ответила Кэсси.
Секунду-другую Джордан Рис молча смотрел на нее, потом кивнул, как бы закрывая тему.
- Вы собираетесь поместить материал о департаменте по озеленению в новом цветном приложении? - насмешливо спросил он, как будто речь шла о чем-то вроде рубрики "Сад и огород", а не о серьезном журналистском расследовании.
- Нет! Эти материалы займут целиком всю первую полосу!
- В самом деле? - протянул он с видом человека, успокаивающего капризного ребенка. - У вас, наверное, уже и заголовок есть?
- "Грабеж средь бела дня"! - Вскинув подбородок, Кэсси гордо вышла из кабинета, едва не хлопнув дверью. Ей было наплевать, закончил он разговор или нет.
- Чего он хотел? - спросил Клод Экленд, с интересом гладя на пунцовую от гнева Кэсси.
- Мне бы не хотелось говорить.
- У-у-у! Какой гадкий! - Он тихонько присвистнул, чем вконец вывел Кэсси из себя, но, решив не обращать на него внимания, она быстро прошагала через весь офис к своему столу и с минуту сидела у компьютера, чтобы успокоиться, а уж потом насесть на Гая по поводу нового материала.
В театр она снова пошла на той же неделе. Ей всегда присылали два пригласительных билета, чтобы она могла привести с собой когонибудь из друзей, но Кэсси ходила в одиночку. Для нее это была работа, и на сей раз она проделала ее вторично. Она перечитала рецензию за минувшую неделю и убедилась, что та была действительно уничтожающей. Что касается этой недели, Кэсси решила удостовериться, что ее прошлое не мешает ей быть объективной. Новая рецензия была уже написана и сейчас лежала у нее в сумке. Первый акт пьесы подходил к концу, и пока что Кэсси не видела причин упрекать себя в пристрастности - постановка производила весьма скверное впечатление.
Во время антракта Кэсси пошла в бар и заказала коктейль. Она не испытывала ни малейшего неудобства оттого, что стоит здесь одна. Поэтому, когда рядом раздался низкий голос, повторивший ее заказ, и сильная загорелая рука положила на стойку деньги за два бокала, она вздрогнула от неожиданности.
- Я сидел в бельэтаже, - предваряя ее вопрос, сказал Джордан Рис, когда они шли к столику. - Я все время наблюдал за вами, и, насколько успел заметить, вы не сделали ни одной записи. Очевидно, у вас абсолютная память, мисс Престон?
- Сегодня записывать ни к чему! - Кэсси гневно сверкнула глазами, возмущенная его подглядыванием. - Я смотрю эту пьесу уже второй раз. Первый был два дня назад. Рецензия уже готова и лежит у меня в сумке.
- Значит, вы не считаете себя непогрешимой? Можно мне взглянуть на ваш отзыв?
Он властно протянул руку, привычно ожидая повиновения, и ей ничего не оставалось, кроме как вынуть из сумки блокнот со стенографической записью и передать его Рису, в полной уверенности, что он давно уже забыл уроки стенографии, ведь его жизнь весьма и весьма далека от таких прозаических вещей.
Но ее ожидания не оправдались. Просматривая ее записи, Джордан Рис время от времени бросал короткие замечания, которые показывали, что он прекрасно понимает написанное.
- Я вижу, что на этой неделе ваши впечатления от игры актеров ничуть не лучше, чем на прошлой, - сказал он, возвращая ей блокнот.
- А ваши? - насмешливо спросила Кэсси.
- Честно говоря, это ужасно, - признал он. - Если б не следил за вами, я бы, наверное, просто уснул.
Его слова не слишком порадовали Кэсси. Сам факт, что он следил за ней, проверял, как какого-нибудь зеленого несмышленыша, поднимал в ее душе бурю негодования. Услышав звонок, извещающий о начале второго акта, она взяла сумку и встала.
- А что, если мы не пойдем досматривать спектакль? - с надеждой спросил он, и на секунду у нее возникло искушение ответить: "С какой стати?", заставив его проскучать до конца теперь, когда он понял, что следить за ней - пустая трата времени. Но ей тоже не улыбалось смотреть это занудство, и, пожав плечами, она направилась к выходу.
Рис шагал рядом, а Кэсси никак не могла придумать, как бы повежливее от него отделаться. Пока они были в театре, прошел дождь, и мокрые мостовые блестели, отражая вечерние огни. Многие прохожие узнавали и окликали Кэсси, что несколько смягчало напряженную скованность, вызванную его присутствием, но тем не менее она с трудом обуздывала сильнейшее желание пуститься наутек. Она по горло сыта его обществом на работе и по крайней мере сейчас вполне могла бы обойтись без этого!
- Вы давно в этом городе? - спросил Джордан, после того как очередной прохожий весело поздоровался с ней. - Похоже, вы знаете тут всех и каждого.
- Я приехала сюда сразу после университета, - коротко ответила она. Мне здесь нравится.
- Далеко вы уехали от дома, - спокойно заметил он. - Удивительно, что вы пошли в журналистику, ведь семья у вас насквозь театральная.
- Не хотелось идти проторенной дорогой! - отрезала Кэсси. Упоминание о семье обдало ее леденящим холодом, это была запретная тема, даже для нее самой.
