Любовь Шапиро - Дневник романтической дурочки
— Ну и чудесно. Будем накрывать на стол, скоро приедут наши.
«Наши» приехали не скоро. Да и особого восторга у меня это не вызвало. Я абсолютно не вписывалась в эту семью. Я, по их мнению, не так красива, не так элегантна, как должен быть член этого маленького сообщества. Все, кто окружал Таню, Костю и Валентину Сергеевну, обязаны были постоянно восхищаться их изяществом, природной интеллигентностью и очарованием, совершенно мне несвойственными. Но кое-что полезное у них несомненно можно было почерпнуть, и на протяжении двух дачных сезонов я это самоотверженно делала. Когда главные персонажи прибыли, мы сели обедать-ужинать. Усталые, но, как всегда, в радостном самолюбовании, молодые сплетничали по поводу знакомых и их малой значимости в истории человечества, зато победы моих покровителей были очевидны и абсолютны. Никто особенно не обращал внимания на меня. Обычно это несколько обижало, но в данный момент было на руку. Я мечтала о том, что завтра тоже можно будет пораньше отправиться на станцию и, если Он действительно так любит ранние прогулки, я его встречу.
— Лера, Лера, ты слышишь? Я к тебе уже в третий раз обращаюсь, — строго сказал Костя. — Завтра можешь не ездить в Москву. Надо остаться с детьми, так как Валентина Сергеевна уезжает на два дня.
— Но мне надо заниматься, — проныла я. — И невозможно сообщить учительнице… К тому же мама будет ждать.
— Не страшно, — отчеканил Костя. — Завтра буду в городе и позвоню твоей маме. А преподавательнице, думаю, глубоко наплевать, приедешь ты или нет. Сама позанимаешься.
Расстройству моему не было предела. Но спорить с Костей я прекратила в возрасте двух лет. Доказать ему все равно было ничего не возможно, а кроме того, он в нашей семье слыл непререкаемым авторитетом. Соответственно, ничье, а уж тем более мое мнение его совершенно не волновало. «Ну и пусть, — подумала я. — Все равно так рано никто у нас не встает, можно преспокойненько удрать к первому поезду». На этой счастливой мысли я остановилась и пошла мыть посуду. Домывая тарелки, услышала крики подружек, которые звали играть в маджонг. Мы проводили за китайской игрой почти все вечера. Отец моей приятельницы привез кости из очередной зарубежной поездки, и мы упивались этой заграничной игрушкой, привлекая все новых и новых партнеров. Я отпросилась у родичей и побежала на зов девчонок.
— Лен, а твоя семья давно обитает в этом поселке? — спросила я у хозяйки дачи, на которой мы кучковались.
— Ой, сколько себя помню, мы всегда жили здесь.
— Ну помнишь ты себя не так уж давно — всего 16 лет. А раньше что было?
— Да все то же. Дедушка, по-моему, один из первых начал здесь строиться. Создали кооператив академиков, а он академиком родился, — хихикнула Леночка. — Во всяком случае, так говорит моя мама.
Леночка была самая разбитная из нас и самостоятельная. Не больно красивая и породистая она тем не менее чувствовала себя королевой, и это ее ощущение принималось всей остальной компашкой.
— А академики совсем не общаются с творческим поселком? — невинно спросила я.
— А что это ты вдруг заинтересовалась чужаками? — удивилась Оля, другая подруга. — Я даже говорить о них не хочу. Там черт знает что творится.
— В каком смысле? — одновременно спросили мы с Ленкой.
— Какие вы убогие. Там бардаки каждый день, — со знанием дела отчеканила девочка.
— Откуда ты знаешь?
Мы остановились, и Оля шепотом начала нас просвещать:
— Мы сначала тоже жили на собственной даче, — шипела Олька, — на той стороне. Но мои не выдержали этого Содома и уехали. Вот! — гордясь тайной, воскликнула Ольга.
— Это твои собственные размышления или бабушка научила? — язвительно поинтересовалась Лена.
Девчонки все время ссорились, выясняя, кто из них больше знает взрослых слов и секретов, поэтому каждый день рассказывали о том, что подслушали или выведали у родителей. Пока они выясняли степень правдивости новой информации, я думала о том, что теперь-то уж точно надо найти нового знакомого. Там, наверное, очень веселая и занятная жизнь.
— Все это ерунда, девчонки, — заключила я многозначительно. — Дачи как дачи, люди как люди. По-моему, очень приятные.
— А когда ты успела там побывать? Ты же первое лето здесь живешь? — удивилась Оля.
— Я сегодня ходила за станцию. Было время до поезда, вот и решила посмотреть, что там.
— Вы чай пить собираетесь? — крикнула из окна Леночкина мама.
— Конечно, — хором откликнулись мы и побежали, тут же забыв о порочной жизни владельцев домов в актерском поселке.
На веранде, как и на всех дачах, пахло пирогами и вареньем. Мы радостно измазались «грязными пирогами», как прозвали здесь черничные пироги, и лениво отвалились от стола. Разговор вяло вертелся вокруг событий на соседних дачах, о том, что у кого созрело и надо или не надо делать в этом году компоты на зиму… Но все проходило мимо меня. Я думала только о завтрашнем походе на станцию и мечтала лечь спать, чтобы скорее настало утро. Время же тянулось бесконечно и никак не подползало к 11 часам. Наконец бабушкины куранты пробили ожидаемые одиннадцать раз, и я понеслась к себе. У нас тоже еще никто не спал, родственники томно трепались в саду, ругая кусачих насекомых, и в очередной раз обсуждали какую-то кинопремьеру. Мне обычно очень нравилось слушать разглагольствования об искусстве. Хотя, как я теперь понимаю, они были довольно дилетантскими. Никто из моих родственников никакого отношения к творчеству не имел, просто у них было много знакомых, чьи слова и передавались с некоторыми комментариями. Только бы они меня не остановили, не стали бы спрашивать о каких-нибудь мелочах. К счастью, все были заняты собой и звучанием своих интеллектуальных голосов. Я прошмыгнула в комнату, быстро прыгнула в постель и стала считать слонов, потом баранов и наконец заснула. Сон был тревожный, и я несколько раз бессмысленно смотрела на будильник, но время разобрать не могла. Проснулась до звонка, собралась, даже не посмотрев, который час, и отправилась на станцию. Светать только начало. Я была по-настоящему счастлива — никто не поймал, я не проспала, и сейчас он придет. Села и стала слушать пение птичек, которых вообще-то не очень люблю. На даче мне это уже надоело. Я завидовала всем, кто ездил каждое лето на юг и потом в школе рассказывал о каких-то потрясающих приключениях. Мечтала о том, что поеду когда-нибудь к морю, как все мои обеспеченные одноклассники.
Когда-то в детстве мы всей семьей отправлялись на Кавказ и проводили там целое лето. Мама тогда не работала, отец чем-то руководил. С нами ездила большая родительская компания. Мы жили в шикарном доме председателя исполкома, которого звали Аполлон. Это был особняк с колоннами и мандариновым садом. В доме помимо самого хозяина жили его жена Венера, дочь Жанна, сын Коля и еще множество близких и дальних родственников. За что-то я невзлюбила Колю и поливала его гоголем-моголем, в остальное время «просиживала» в Черном море. Меня знали на пляже все — и отдыхающие, и обслуга. Счастливые и давно оставшиеся в прошлом времена. Теперь мы с мамой живем вдвоем, отец умер. И спасибо папиной сестре, что она нам помогает. Я думала о том, что то, чем раньше я тяготилась, то есть сидением на даче, теперь оказывается благом.
Через какое-то время народ стал стекаться к платформе, и я поднялась, надеясь узреть своего нового знакомого. Но его не было. Этого я не ожидала и была до слез раздосадована. Я растерянно стояла на перроне. В это время ко мне подлетела Ольга, которая радостно проверещала:
— Как здорово, Лерка, что ты здесь. А то мне одной совершенно неохота идти в деревню за молоком.
— За каким молоком? — с трудом отрывалась я от своих горестных мыслей.
— Ты что, я же каждую неделю хожу на ту сторону, в деревню, за настоящим молоком. Бабушка делает из него творог, она признает только молоко, которое дает тети Машина корова. Вот я все лето и маюсь. А ты разве не поэтому здесь?
Я покраснела и сказала, что жду поезда, что должна была ехать в Москву, но, наверное, не поеду, так как плохо себя чувствую.
— Ну тогда, конечно, иди домой. А жалко, могли бы вместе погулять…
— Ладно, пошли, может, мне станет лучше от воздуха.
— Лерка, а вообще ты действительно какая-то странная со вчерашнего дня. Заболела?
— Да нет. Просто перезанималась, вот и решила сегодня отдохнуть, — обрадовалась я, что наконец сумела сказать что-то достаточно убедительное. — Оль, а мы как пойдем — через поле или через творческий поселок?
— Давай через дачи. А я тебе расскажу, кто где живет. Я же там все детство провела, — сказала Ольга с непонятной тоской в голосе.
— Здорово. Я очень люблю слушать всякие истории из «бывшей» жизни. Так и дойдем быстрее.
— Вот смотри, видишь трехэтажное строение, оно появилось еще до революции, долго стояло пустое, а лет десять назад здесь поселился какой-то угрюмый безумный дед. Дачу стали обходить стороной. Говорят, он вернулся из-за границы. В общем, издалека. Ни с кем не общается, но я к нему бегала. Там внутри столько интересных штучек! Потом бабуля запретила мне даже смотреть в ту сторону.
