Виктория Клейтон - Дикие сердцем
Я подняла чемоданы.
— Куда вы идете, моя красавица?
— Паддл, — мне очень хотелось продемонстрировать знание местности.
— Пад-велл?.. Если вы имеете в виду Пад-велл, то он приблизительно в миле отсюда. Вам не дотащить свои чемоданы. Я помогу вам, а вы поведете мою лошадь.
— Спасибо. — Я посмотрела на замечательное длинноногое создание. Лошадь вытянула губу и обнажила большие желтоватые зубы. — Я справлюсь сама.
— Как хотите. Только не сердитесь больше! Такой красавице не к лицу быть сварливой! — прокричал он вслед.
Это было непереносимо. Я, надрываясь, тащила свой груз, в то время как он гарцевал на лошади за моей спиной. Я понимала, что выгляжу нелепо, но невозможно выглядеть достойно в узкой юбке, карабкаясь с тяжелыми чемоданами по склону.
— Прощай, моя любовь! — крикнул мужчина, когда я уже скрылась за холмом.
Дорожный знак показывал, что до Падвелла осталось полмили. Я чуть расслабила плечи и сбавила шаг. Было уже около пяти. Начинало смеркаться. Тропа терялась в сумраке между деревьями и была в некоторых местах почти невидимой. Ветер шумел в кустарнике на вершине холма. Мне вдруг показалось, что я слышу чьи-то шаги и треск ломающихся веток. Я осмотрелась, но не увидела ничего. Неожиданно откуда-то раздался свист. Поначалу я приняла свист за пение дроздов, которые радовались наступлению сумерек, но, прислушавшись, поняла, что звуки складываются в мелодию. Не было сомнений — меня кто-то преследовал.
— Покажись! Перестань прятаться! — крикнула я в сторону леса. Свист оборвался так же внезапно, как и возник. — Выходи! Не веди себя, как ребенок!
Мертвая тишина в ответ. Пожав плечами, я ускорила шаг.
В лесу быстро темнело. Сердце бешено билось в груди. Спиной я ощущала собственную уязвимость. Мне удавалось идти достаточно быстро, хотя руки и плечи болели от тяжести чемоданов. Я жаждала остановиться на минуту и дать отдых натруженным конечностям. Через некоторое время свист возобновился. Теперь мелодия казалась более грустной, звуки более сладкими, почти убаюкивающими.
К моему облегчению, впереди, среди густых деревьев, показался просвет. Тропинка неожиданно привела меня к горбатому мосту, который круто изгибался над рекой. Лучи заходящего солнца играли в блестевшей серебром воде. На другой стороне реки высилось обшитое досками строение с выступающим верхним этажом. Даже моя невежественность позволила распознать мельницу. В дверном проеме стоял бледный как смерть мужчина с маленькими мигающими глазками и влажным ртом. Он тяжело прислонился к косяку, как старое, искривленное ветром дерево. Мужчина поднял руку, чтобы вытереть пот со лба. Клубы пыли полетели с его рукава в разные стороны.
— Ищете кого-то, мисс? — спросил он с грубоватым радушием. — Уже слишком поздно, чтобы бродить в одиночестве…
— Я направляюсь в Падвелл, — ответила я самым бодрым тоном, на какой была способна.
— Это, должно быть, Паддл.
— Не могли бы вы указать мне дорогу на Плаши Лэйн? Будьте так любезны!
Вместо того чтобы ответить, мужчина поднес огромную пивную кружку к губам. Я увидела, как заходил его кадык, когда он заглатывал содержимое, не отрываясь от кружки. Тыльной стороной кисти мужчина вытер губы. Они оказались на удивление темными и резко контрастировали с белизной лица.
— Начало шестого. Джордж! — Мужчина повернул голову и закричал кому-то в глубину помещения. — Где этот чертов Джордж?
Мальчик с очень красивым лицом и темными вьющимися волосами вынырнул из дверей. Взгляд ребенка из-под тяжелых век казался задумчивым. Изяществу линии рта позавидовала бы любая красавица. Мужчина намеревался залепить мальчику хорошую затрещину, но ребенок оказался проворней — ловко пригнувшись, он избежал подзатыльника.
— Тебя вечно нет на месте, когда ты нужен! Принеси мне еще пива и захвати свой плащ. Покажешь этой молодой леди дорогу на Плаши Лэйн.
— Я не хочу создавать вам дополнительные проблемы… — промямлила я.
— Успокойтесь, вы не создаете никаких проблем. Ему все равно нечего делать. Маленький лодырь — вот кто он.
Джордж вернулся с полной кружкой, и мужчина нетерпеливо выхватил ее из рук мальчика. Я стояла затаив дыхание. Мельник осушил вторую кружку так же быстро, как и первую, затем смачно рыгнул и хлопнул себя кулаком по животу, словно хотел помочь жидкости найти дорогу в желудке.
— Моя работа вызывает жуткую жажду, — пробормотал мельник с нескрываемой гордостью.
— Твоя работа — самая скучная, самая тяжелая и самая бестолковая, — прокричал Джордж и закрыл локтем голову, ожидая неминуемого подзатыльника.
— Черт побери! Проваливай скорее, маленький лодырь! И помни: если вернешься позже шести, останешься без ужина.
— Мне все равно. Терпеть не могу мясные консервы. Можешь выбросить мою порцию крысам.
Мельник повернулся спиной и скрылся в доме без единого звука. Джордж погрозил кулаком удаляющейся спине, а затем быстро зашагал по тропинке впереди меня. Я обратила внимание на то, что мой юный проводник заметно прихрамывал. Одна его нога ссохлась и была короче другой, а ступня вывернута вовнутрь. При ходьбе Джордж размахивал руками, как веслами, пытаясь придать телу устойчивое положение. Тем не менее мне следовало поторопиться, чтобы поспеть за ним.
Мог ли Джордж быть тем самым таинственным музыкантом, который преследовал меня в лесу своим свистом? Вряд ли. Мальчик являл собой воплощение непокорности. Я не могла представить его издающим заунывные звуки. Джордж продолжал энергично карабкаться по склону. Он ни разу не оглянулся назад, ни разу не посмотрел, успеваю я за ним или нет.
— Подожди! — выдохнула я, когда мы взобрались на вершину пологого холма. — Я… должна… отдохнуть…
Джордж оглянулся и подошел ко мне.
— Ты слишком хилая для взрослой девушки. Вы, городские, вечно морите себя голодом, — произнес Джордж с презрением.
— Хилая? Что ты имеешь в виду?
— Слабая, дохлая…
— Я протащила эти чемоданы через холм и долину, через потоп и густой кустарник. Они мне порядком надоели…
На губах Джорджа появилась улыбка.
— Точно так говорят ребята из Борнмута. Как книжные герои.
— Я не знаю, как говорят в Борнмуте. Я приехала из Лондона.
— Не может быть! — Джордж, безусловно, был поражен.
— В Лондоне проживают семь миллионов человек или около того. Почему я не могу быть одной из них?
— Согласно последней переписи — шесть миллионов четыреста тысяч человек, мисс Умная Голова.
— Значит, сейчас шесть миллионов триста девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять, мистер Смышленые Штаны.
Джордж на мгновение нахмурился, а затем рассмеялся.
— Дай мне чемодан. Немного помогу тебе.
Джордж выглядел субтильным для такой ноши, но я не посмела отказать. Мы прошли бок о бок несколько сотен ярдов. Впереди показалась развилка.
— Эта дорога ведет в Гилдри Холл, — Джордж кивком указал направо. Высокие деревья стояли по обочинам дороги, вытянув ветви к багряному небу. — А дорога, поворачивающая налево, ведет в Плаши Лэйн. Как получилось: ты приехала из Лондона и не собираешься останавливаться в Гилдри Холле? Они очень часто ездят в Лондон…
— Я не знакома с ними. Я вообще никого здесь не знаю.
— Ты не?.. — Джордж остановился и вопросительно посмотрел на меня. — Тогда не понимаю, что ты здесь делаешь.
Я сама не понимала, что потеряла в этом Богом забытом краю.
— Как фамилия владельцев Гилдри Холла? — спросила я, чтобы переменить тему.
— Гилдри, конечно. Они живут здесь сотни лет. Очень плохие люди. Видишь, две дороги огибают холм? Та, которая идет по часовой стрелке, приведет тебя к церкви и домику приходского священника. Та, которая заворачивает против часовой стрелки, приведет тебя в Гилдри Холл. Дороги дважды пересекаются, так что будь начеку, не сбейся с пути, иначе встретишься с дьяволом.
Джордж свирепо оскалился. Я поняла, что он пытается напугать меня.
— Ты уже взрослый, чтобы верить в подобные истории. Я думаю, что тебе уже исполнилось десять лет.
Джордж нахмурился.
— Мне уже двенадцать, и я не верю страшным рассказам. Только женщины боятся вымышленных чудовищ. Все говорят, что есть два типа богатства — богатство небесное и богатство земное. — Джордж презрительно шмыгнул носом. — Я хорошо знаю, какое богатство предпочел бы.
— Семейство Гилдри, очевидно, не бедствует?
Джордж весело фыркнул.
— Ты вообще ничего не знаешь. Они владеют всем, всей землей в округе, всей долиной.
— О Боже, везет же некоторым!..
— Я бы не стал называть их везунчиками. В их семье было два сына. Сейчас остался только один. Миссис Гилдри также не была счастлива. Никто не любил ее. Над ней тяготело проклятие. Она подхватила жуткую простуду и умерла в страшных мучениях.
