Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)
— Вика! — окликнул ее Данила.
Девушка обернулась, заметила его, на ее лице мелькнул испуг, и она зашагала к выходу еще быстрее.
Данила зашел за ширму. Вчерашняя женщина сидела в той же позе и с такой же сигаретой, приклеившейся к нижней губе.
«Чисто Бельмондо, только что не мужик», — подумал Данила.
— Кто это Вику забрал? — спросил он.
— А я знаю? — недовольно, со скрипом, как железом по стеклу, произнесла «мамаша». — Клиент! А что, понравилась?
— Понравилась.
— Да… — Женщина даже улыбнулась. — Она у нас такая, ее все любят…
Данила чуть не сплюнул, повернулся и пошел прочь.
В понедельник он на работу не явился — взял неделю за свой счет, решил, что отдохнет. Вике звонить не стал — каждый раз, когда он пытался ее вспомнить, в памяти всплывал горбатый длинный нос и сросшиеся брови «клиента».
Пока его не было, в банк приперся старый заемщик — привел знакомого. Расстроился, узнав, что Данилы нет, и предложил парню, принимавшему у него документы, старую схему — товарищ только распишется, а все остальное вы сделайте сами, как Данила. Клиент же после получения денег даст вам, как обычно, десять процентов от суммы. Ошалевший парень с открытым ртом побежал к руководству стучать.
Через два дня Данилу уволили, на профессиональном жаргоне — с черной меткой. Никакого «по собственному желанию». Сколько веревочке ни виться… Еще через неделю грянул давно назревавший финансовый кризис. Данила помчался к своему брокеру, тот его заверил, что все обязательно вернется на круги своя, как после девяносто восьмого года, предложил не дергаться, затянуть поясочек и подождать.
Посчитав, сколько у него наличных и на карточке, Данила пришел к выводу, что может себе позволить тратиться только на еду и на бензин. Никаких развлечений, никаких стриптиз-клубов… Больше проституток он не покупал. Вика оказалась последней.
Разрыв
Дача, лето…
Бревенчатый дом, постриженный кусками неровный газон. Посередине лужайки вырыт пруд, там плавают рыбы. Вокруг разбиты клумбы, на них растут красивые цветы — хозяйка, Люда, знатный флорист. Ее муж Юра пошел топить баню. Мы в удобных креслах-качелях прячемся под тентом от солнца. На пластиковом столе — остатки позднего завтрака. Мы любим чаепития и собираемся за столом очень часто. Около нас бродит здоровенная овчарка Макс и тычется носом в колени моей девушки Инны. Наш общий друг Игорек бросает мяч в баскетбольное кольцо на маленькой площадке. На летней кухне Юрина теща маринует мясо для шашлыка на вечер. Ей помогает подруга Инны — Лариса. В воздухе вьется мошкара — тоже ищет тень. Участок окружен соснами огромной высоты, они колышутся, хотя, кажется, никакого ветра нет. Желанные облака в небе не появляются, только высоко-высоко фрагментами разбросаны белоснежные облачные перья.
Жарко, меня клонит в сон. Я говорю Инне, что подремлю часок, и иду в дом. Захожу в комнату, в которую определили меня с подругой, и неожиданно нахожу там Ваню.
Ваня лежит на кровати, уткнувшись головой в подушку, и глухо стонет. Его худенькое тело содрогается от рыданий.
Подхожу, тихонько трогаю за плечо:
— Ваня, что с тобой?
— Уйди, никого не хочу видеть!
— Вань, скажи, что случилось?!
— Я опять один… — не поворачиваясь ко мне, мычит он в подушку. — Меня Таня бросила…
— Не верю! — восклицаю я, искренне удивленный. — Вы же все время вместе!
— Были, — с сильным ударением на это слово говорит Ваня. — Она сказала, что мы должны расстаться. Она меня не любит…
— У вас был серьезный разговор?
— Да! Целый час говорили. Оказывается, ей давно нравится Костя.
— Я его знаю? — спрашиваю я.
— Может, и видел.
— Нашел, из-за кого убиваться. Раз она предпочла его тебе, значит, ты в ней сильно ошибался. Найдешь себе другую, парень ты видный.
— Да ты что! — Ваня вскакивает с постели, слезы от злости высыхают. — Мы же с ней идеально подходим друг другу! Смотри! — Он хватает со стола книжку, в ней штук десять фотографий, сует их мне.
Я поочередно просматриваю:
— Признаю, замечательная пара. Но будь мужчиной! Тебя оставили из-за другого! Стисни зубы и терпи! Скоро боль пройдет, и ты ее забудешь!
— Молчи! — кричит Ваня. — Молчи! Но почему меня никто не понимает! Иди отсюда! — Он снова падает на постель и впивается пальцами в подушку. — Я не хочу жить, — говорит он не мне, а, скорее, подушке. — Не хочу жить…
Я осторожно выхожу за дверь и иду за Юрой. Думаю, в этой ситуации без него не обойтись. Эх, любовь, любовь! Что ты делаешь с людьми!
Ване восемь лет. Этой осенью он пойдет в третий класс. Ваня — сын Юры.
Москва — Айова
Первокурсник Слава мечтал о постоянной девушке. За первые месяцы учебы многие однокашники уже обзавелись парами, а он все был один. Наверное, ему не хватало здоровой наглости, однако Слава не считал себя стеснительным. Юность, проживание в общежитии, постоянные праздники и веселые пьянки вовсе не способствовали целомудрию — какие-то интрижки у него случались постоянно. Но хотелось, как там ее, чистой и сильной любви. Она же все не приходила…
Поначалу ему очень нравилась Лена. До их учебного заведения она успела поучиться в физкультурном институте. Фигура у нее была сумасшедшая, но пока он ходил с ней за ручку в кино и на прогулки в парк, на ее жизненном пути повстречался второкурсник Витя на «мерседесе», и Славик не смог отстоять свои и без того слабые позиции. Самая красивая девушка на курсе, азербайджанка Лола, и вовсе была недостижимой мечтой. Она любила ходить в кожаном берете с красной звездочкой. Высокая, длинноволосая, стройная Лола приковывала к себе мужские взгляды, но рядом с ней обычно располагался отряд соплеменников, свято берегущих ее девичью честь. А жаль…
Азербайджанской дороги длиннейЗулейкины черные косы,А под рубашкой у нейДва абрикоса.И вся она — ва!Как халва!Много в ней всякого такого…Только любит она не меня — ва!Другого…
Девушка волшебной красоты Катя крепостью оказалась неприступной. Как к ней подступиться, Слава вовсе не представлял. Однажды группой они отправились на экскурсию. Возвращались на метро, было тесно, и Катя попросила разрешения держаться не за поручень, а за его руку. Остолбеневший Слава был в смятении, а его рука горела все эти шесть станций.
Через день толпой собрались в общежитии на очередной вечеринке. Катя тоже заехала в гости, их стулья оказались рядом, и выпивший Славик запустил ладонь ей под свитер. Он долго гладил ей спинку, но когда на следующий день пригласил в кино, она сослалась на занятость, а месяца через три и вовсе вышла замуж.
Те девушки, которым, в свою очередь, нравился он, его не волновали. Особенно усердствовала некая Света. Казалось, она поставила себе целью затащить Славика в постель. Обладай она должным опытом, наверное, во время очередной попойки схватила бы под столом его за ногу — и все, но откуда ему было взяться, опыту? Поэтому Света только вздыхала, во время совместных посиделок сверлила его взглядом, аплодировала выступлениям на семинарах, угощала пирогами собственного изготовления и жаловалась соседкам на неразделенную любовь.
Однажды Славик по неосторожности переспал с третьекурсницей, которую подруги подвергли за это обструкции — как, тебе своих мало? — но та повадилась по поводу и без повода его навещать. Жил Слава в комнате с соседями, законы у них были «морскими» — кто в комнате первый с девушкой закрылся, того эта комната на ближайший вечер. Но совесть тоже надо было иметь. Как-то третьекурсница зашла «поболтать», села на кровать, на которой Славик читал книжку, и будто невзначай, не прерывая разговора, расстегнула ему ширинку и запустила руку «куда хотелось». Он принялся ерзать, пытаясь высвободиться. В этот момент в комнату заглянула Света. Увидев соперницу, она вытаращила глаза и задышала так часто, словно ей не хватало воздуха. Через несколько секунд Светлана овладела собой и не своим голосом попросила «сахарку». Закрывшись книжкой, он пробормотал, что сахар отсутствует, Света, изо всех сил хлопнув дверью о кривой косяк, исчезла. Последнюю попытку она предприняла на своем дне рождения. Светлана отправилась провожать напившегося Славика в его комнату и, раздев, быстро легла рядом, но он позорно заснул. Обида оказалась смертельной, Светка оставила его в покое.
Остальные девушки, попадающие в круг его внимания, были явно неадекватны. Обладательница неземной груди Оля Стрельникова на мальчиков не смотрела вовсе, все свое время посвящая учебе. Ирина Губанова, полностью оправдывавшая свою фамилию, с «лохами» не общалась, а красавице Тоне нравились все подряд, она не отказывала даже самому завалящему «ботанику», поэтому на роль постоянной подруги не подходила.
