Элизабет Эштон - Альпийская рапсодия
— Я очень хотела познакомиться с вами, фрейлейн Риверс, — с чуть заметным акцентом мягко произнесла девушка. — Макс так много рассказывал мне о вас.
Интересно, что, подумала Ивлин. Очевидно, не всё, решила она и взглянула на Макса, чтобы увидеть выражение его лица. Он в этот момент с откровенной неприязнью смотрел на Джейка.
— Мы с Максом хотели пригласить вас на чашечку кофе, — продолжала Софи, — и вашу тетю тоже. Макс находит ее весьма приятной пожилой особой. — Ее английский был чуточку старомоден. — Но сначала нам надо за ней заехать.
Ивлин поблагодарила девушку и сказала, что ее тетя сейчас в пансионе и что ей самой необходимо переодеться, прежде чем куда-то идти. Она повторила для Софи, что была в бассейне.
— Это должно быть чудесно, — воскликнула Софи. — Я иногда жалею, что не умею плавать, — с сожалением добавила она.
— Вы могли бы научиться… — начала Ивлин.
Софи покачала головой.
— Нет. Боюсь, что спорт не для меня.
Ивлин удивилась, что такое слабое существо может привлекать Макса. Она даже немного воспрянула духом; Макс ведь не может по-настоящему любить эту странную маленькую куклу. Она, конечно, пробуждает в нем желание окружать ее заботой, но Максу наверняка нужны огонь и страсть. В Софи огня не было совершенно; во всяком случае, внешне это было незаметно, хотя кто знает… Хрупкие нежные женщины способны иногда взрываться как вулкан.
Джейк, почувствовавший себя с этими людьми не в своей тарелке, извинился и сказал, что ему надо встретиться с сестрой.
— До встречи, — сказал он Ивлин и ушел. Макс хмуро посмотрел ему вслед.
— Что случилось, Макс? — спросила Софи. Она, казалось, чувствовала малейшую перемену в его настроении. — Что тебя рассердило?
— Ничего, дорогая, — нежно успокоил он девушку и совершенно другим тоном обратился к Ивлин, открывая перед ней заднюю дверцу машины. — Садись. Поедем вместе.
— Нет, спасибо. Я пойду короткой дорогой через поле и буду в пансионе раньше вас, — ответила Ивлин, недовольная его тоном. Макс разговаривал с ней совсем иначе, когда Софи не было рядом, раздраженно подумала она. — У меня неподходящий вид, чтобы ехать в такой машине.
И Ивлин убежала прежде, чем Макс успел что-либо возразить.
Она действительно оказалась в пансионе до того, как машина Макса остановилась у подъезда «Дома Клары». Эми сидела на террасе. Она с радостью приняла приглашение Макса, не оставив Ивлин ни малейшей возможности отказаться. Несмотря на то что девушка в душе была рада новой встрече с Максом, она чувствовала, что присутствие Софи не доставит ей удовольствия.
Поднявшись наверх, чтобы переодеться, Ивлин перебрала весь свой гардероб, выдержанный в весьма мрачных тонах, в поисках чего-нибудь подходящего. Оказалось, что у нее нет ничего, что могло бы сравниться с ярким туалетом Софи, а ее единственные белые брюки еще не вернулись из чистки. Внезапно осознав причину своих поисков, Ивлин замерла перед зеркалом. В нем отражалась высокая темноволосая девушка, которая вряд ли могла соперничать с фарфоровой грацией Софи, да она и не стремилась к этому, сердито подумала Ивлин. После чего она сознательно выбрала серые брюки и черную рубашку, которая совершенно не шла ей. Ивлин была абсолютно уверена, что ее наряд не понравится Максу, но почему-то испытала при этом странное удовольствие.
Однако он только нахмурился, когда она спустилась вниз с таким же строгим выражением лица, как и ее костюм, а вот Эми не выдержала:
— Иви, дорогая, неужели ты не могла надеть что-нибудь менее мрачное?
— Я считаю, что оделась вполне прилично, — небрежно ответила Ивлин.
— Мне бы очень хотелось увидеть на тебе что-нибудь яркое, — сказал Макс.
— Сожалею, но я подбирала свой гардероб еще до того, как познакомилась с вами, — возразила Ивлин, — и я не носила… не ношу ярких нарядов.
— А как насчет красного джемпера? — тихо спросила Эми, но Ивлин сделала вид, что не расслышала и повернулась к машине. Она надеялась, что Макс не слышал последнего замечания Эми, но по насмешливому блеску его глаз сразу поняла, что ошиблась.
Макс повез их кратчайшей дорогой через новый район, выросший на склоне холма с видом на плато Зеефельд. Ресторан, который он выбрал, имел просторный зал с огромными окнами, в которые были видны вершины гор. Макса, видно, здесь хорошо знали, судя по тому что хозяин сам вышел навстречу гостям. Помогая Софи выйти из машины, Макс бережно поддерживал ее под руку. Ивлин показалось, что девушка слишком цепляется за своего спутника.
Макс усадил Софи, потом придвинул стул Эми. Ивлин сама нашла себе место. Она даже находила какое-то извращенное удовольствие в том, что о ней забыли. Во время поездки в Доломитовые Альпы все внимание Макса принадлежало ей; сегодня для него существовала только Софи, что полностью доказывало ошибочность выводов, сделанных Эми. Ивлин взглянула на тетю и увидела, что та задумчиво смотрит на Софи. Поняла ли Эми, как она ошибалась?
Подали кофе и корзиночку с самыми разнообразными пирожными. Софи улыбнулась Максу.
— Выбери для меня пирожное, дорогой.
Он выбрал самый красивый бисквит, положил на тарелочку рядом с девушкой и налил ей кофе. Ивлин смотрела на все это несколько презрительно. Неужели эта девушка ничего не в состоянии сделать сама?
Софи стала расспрашивать о поездке в Доломитовые Альпы, из чего Ивлин сделала вывод, что Макс не делал из этого секрета. Забыв о своем раздражении, она стала с восторгом делиться впечатлениями. Софи слушала ее с тем же мечтательным выражением на лице, которое было у нее, когда они говорили о плавании. Ивлин замолчала, и девушка заметила:
— Вы так красочно все описали, что я очень хорошо могу себе это представить.
— Разве вы не были… — начала Ивлин, не в состоянии поверить, что Макс не возил Софи на поле крокусов. Она вдруг ощутила какую-то напряженность атмосферы к, взглянув на Макса, увидела, что тот смотрит на Софи с огромным сочувствием. Эми попыталась подать Ивлин предупредительный знак, но Софи совершенно спокойно произнесла:
— Нет, фрейлейн, мне бесполезно ехать туда, потому что я ничего не увижу.
— О! — чуть слышный вздох вырвался у Ивлин. Она не понимала, как она могла оказаться до такой степени невнимательной. Ее неприязнь и раздражение буквально потонули в потоке сострадания, который так и рвался наружу, но Макс взглядом сумел остановить Ивлин. Софи не нуждалась в жалости.
Он положил свою ладонь на руку девушки и мягко произнес:
— Но ты скоро будешь видеть, дорогая, — и объяснил остальным: — Софи смотрел знаменитый офтальмолог. Он считает, что может сотворить… чудо.
Софи поежилась.
— Нет, не чудо, Макс, — поправила она его, — а лишь долгую и сложную операцию, но я — большая трусиха. — Она смущенно улыбнулась. — Я очень боюсь.
— Ты не трусиха, Софи, ты самая храбрая девушка из всех, кого я знаю, — заверил ее Макс. — Не забывай, что эта операция значит для тебя.
— Мне кажется, она гораздо больше значит для тебя, — тихо сказала Софи. — Ты же знаешь, что я согласилась на нее только ради тебя. — Она высвободила свою руку и повернулась в ту сторону, где, как она чувствовала, сидели другие двое.
— Жаль, что Макс заговорил об этом, когда мы так хорошо проводили время, — пожаловалась она. — Но он хотел, чтобы вы знали, что меня не нужно жалеть; мне повезло во многих отношениях. — На ее лице появилась блаженная улыбка. — Поговорим о чем-нибудь другом?
Эми тут же нашла подходящую тему для разговора, и Софи быстро подхватила ее. Ее жизнерадостность была просто поразительной, и она так ловко управлялась с чашкой и ложечкой, что никто бы и не заподозрил ее в физическом недостатке.
Ивлин с восхищением смотрела на девушку; в ее мыслях царил хаос. Как много объяснило ей состояние Софи. Неудивительно, что Макс хотел защищать и оберегать ее; она будила в нем самые лучшие и благородные чувства. Теперь стало ясно, почему Софи отклоняла помолвку: она хотела быть уверена в успехе операции прежде, чем согласится выйти за него замуж.
Софи, оказывается, вовсе не была изнеженной куклой; она обладала мужеством и стойкостью. Она, видимо, очень любила Макса, но не хотела быть для него обузой и поэтому согласилась на операцию, которой боялась, только чтобы стать его женой.
Софи никогда не страдала оттого, что из-за своей слепоты не могла делать очень многих вещей; она была счастлива в пределах своих возможностей и умела по-настоящему радоваться жизни. Ивлин была совершенно уверена: что бы ни случилось, Макс никогда не оставит Софи.
Познакомившись с этой девушкой, Ивлин начала понимать, почему Макс так критически относился к ней самой. Она осторожно посмотрела на свою левую руку и про себя посмеялась над собой. Она утешала себя тем, что Максу известна только одна часть ее истории. Хотя он и доказал ей, что ее безутешное горе уже стало лицемерием, он не мог знать, что она, ко всему прочему, лишилась блестящего будущего. Ивлин уже начала мечтать о том, что она еще расскажет Максу, кем она была, и заслужит его похвалу за стойкость, ведь несмотря на то что он насмехался над ее верностью недостойному мужчине, он должен понять ее разбитые мечты.
