Аманда Дойл - Верь мне !
Она считала, что все ее подарки должны по необходимости быть небольшими и достаточно скромными, но получила немало удовольствия, вкладывая все свое умение в аккуратный, изящный шов - самый лучший, на какой только была способна. Только так она могла продемонстрировать свою привязанность и благодарность этим чудесным людям, среди которых теперь жила.
Лу закончила ряд мережки, аккуратно обработала уголок и отложила работу в сторону. Ей захотелось отыскать Марни и рассказать ей о своем уикэнде в Йолу.
Старая гувернантка обожала посплетничать и горела желанием разузнать побольше о доме в Йолу.
- Я помню, как возили туда Стивена и Филиппа, когда они были маленькими. Дженни тогда была совсем крошкой, но у нее был брат, чуть старше, чем Пип. Сейчас он инженер, работает где-то на строительстве - в Малайзии, насколько я знаю. Он нечасто наезжает домой. По-моему, мистер Браун был очень разочарован из-за того, что он не захотел работать на земле, но тут настаивать было нельзя. Из наших двух мальчиков только Стив всегда любил землю.
Марни на минуту замолчала, чтобы разрезать только что почищенную морковку на четыре аккуратных кусочка.
- Пил был мечтательным малышом, и никогда не был вполне здоровым. Его преследовали бронхиты, а тогда не было всех этих чудесных лекарств. Он, бывало, все читал и читал: наверное, пристрастился к чтению из-за того, что должен был так много лежать в постели. А Стив все время пропадал где-нибудь. Он терпеть не мог сидеть дома. Ему еще только семь исполнилось, а на станции не было ни одной лошади, с которой он бы не мог справиться. Я видела, как он возвращался домой весь в пыли и крови, тише мышки. Я только на него погляжу и сразу знаю, что лошадь его сбросила, но пройдет совсем немного времени, и он уже снова уходит и садится на нее, и не возвращается, пока не будет чувствовать, что он ей хозяин. Он всегда хотел быть главным - да и сейчас он не изменился, по-моему. Но с Пипом он вел себя чудесно: был ему другом и покровителем, даже когда они были еще совсем детьми. Он, бывало, сидел у него на постели и показывал, как плести кнуты и сращивать поводья. А один раз даже сделал для его комнаты коврик из кроличьих шкурок. По-моему, Стиву тогда было лет двенадцать, и он сам дубил эти шкурки. Это тот самый коврик, который сейчас лежит у Стива в спальне, на полу у комода. Вскоре после этого ему пришлось уехать в школу-пансион, а позже туда же послали и Филиппа, а потом он учился бухгалтерскому учету. У него была своя контора в Сиднее, и Стив часто ездил туда повидаться с ним во время его последней долгой болезни.
Марни вздохнула - наверняка своим воспоминаниям, - но вскоре спросила нарочито бодро:
- У них в Йолу по-прежнему сохранилась эта большая беседка, та, которая вся заросла бугенвилией?
- Ага, есть, - заверила ее Лу, заливая холодной водой большую кастрюльку с только что почищенной картошкой. - Чудесное вьющееся растение, правда? А олеандры!.. Ох, Марни, я никогда таких красивых не видела! Я все думаю, как чудесно они смотрелись бы здесь, если бы их высадить вдоль всего подъездного пути к гаражу.
- И правда, милочка. Нам с тобой действительно надо подумать, что делать с садом - когда пройдет самая жара. Я подозреваю, что Стив рассматривает цветы как потерю времени, а что до Джима, то он кроме своих драгоценных овощей вообще ничего не признает. Не то чтобы это было плохо... - вынуждена была признать Марни, глядя на молодую морковь, с которой она только что расправилась, - по крайней мере, нам не приходится ломать себе голову над тем, чем кормить мужчин.
Лу пробормотала в ответ что-то подходящее к моменту. Она радовалась тому, что Марни согласна с ней, когда говорила об обновлении сада. Может, все-таки, жизнь будет и дальше идти так же размеренно и по-семейному, и когда минует самая сильная жара, они с Марни посадят новые цветочные клумбы и устроят бордюры из неприхотливых кустарников. И на следующий год, если погода окажется благоприятной, они будут вознаграждены не только богатыми урожаями овощей, но и порадуют всех роскошными цветами.
Но на следующее утро Лу уже была не столь уверена в этом. Она ни в чем не была уверена! Угнетающее беспокойство снова захлестнуло ее, когда она неподвижно стояла, глядя на нечто оказавшееся у нее в руках...
Если бы Марни не попросила ее убрать на место воротнички, которые она накрахмалила для Стива, к Лу не вернулась бы ее неуверенность.
- Я уже сто лет собираюсь это сделать. Воротнички от его парадных рубашек. Они так и лежали на дне моей рабочей корзинки с тех пор, как я спешно уехала тогда к брату. Ты просто положи их в круглую кожаную коробочку в правом верхнем ящике комода, когда пойдешь заправлять его постель, ладно, Лу?
Лу так и сделала.
Только когда она приподняла стопку воротничков, чтобы вложить внутрь свежие, одна из запонок зацепилась и упала внутрь ящика. Лу подняла белье, чтобы вытащить ее, и увидела фотографию.
На нее смотрела Анжела Пул: почти торжествующе, как будто знала, что Лу сейчас смотрит на нее, полная дурных предчувствий. Глаза Анжелы, прищуренные из-за фотовспышки, насмехались и бросали вызов. Ее голова была чуть откинута назад, на обнаженной шее сияла нитка жемчуга, и она смотрела через изящно приподнятое плечико, маняще улыбаясь прекрасным капризным ртом.
Под фотографией шла надпись, сделанная кудрявым почерком с обратным наклоном бледными сине-зелеными чернилами.
"Стиву, - было написано там, - с любовью". И ниже, в завитушках, одно-единственное слово:
"Анжела".
Лу прерывисто вздохнула. Ее рука, державшая фотографию, чуть дрожала, так что казалось, будто глаза Анжелы вдруг вспыхнули, а рот на минуту скривился в презрительной усмешке. Лу представилось, что она выглядит почти так же, как в тот день в конторе - как будто она снова победила.
Ну что же, теперь Лу знала худшее. Ее страхи подтвердились. Действительно, в тот день сюда звонила Анжела Пул. Значит, она и есть та самая девушка из Сиднея, которая занимает в жизни Стивена Брайента особое место и которой скучна сельская жизнь, но не Стив. Да, это прекрасно характеризует Анжелу.
Лу перевернула фотографию, но там не было даты - не было ничего, что подсказало бы ей, как давно эта девица знакома с ее нанимателем. Бант и Энди говорили, что она гостила в Ридли Хиллз незадолго до того, как они появились здесь в качестве джакеру. Они никогда не встречались с Анжелой, даже не знали ее имени. Может быть, она прислала эту фотографию, когда вернулась в Сидней? Но Стив тоже много раз бывал с тех пор в Сиднее. Скорее всего Анжела подарила ему эту фотографию в один из его визитов - визитов к ней! Эта мысль бесконечно терзала Лу.
Она осторожно положила фотографию на место, достала упавшую запонку и начала укладывать на место белье.
То, что фотография оказалась на самом дне ящика, ничего еще не значило. Стив Брайент - сдержанный и серьезный - был не из тех людей, кто открыто демонстрирует свои привязанности. Лу считала, что в отношении того, что ему действительно дорого, он может быть настоящим собственником. Если это изображение для него что-то значит, то гораздо вероятнее, что он вытащит его, когда останется один, и будет изучать его в одиночестве, нежели выставит на всеобщее обозрение.
- Вы что-то ищете, мисс Стейси?..
В комнате очутился сам Стив, и выражение его лица было мрачным.
Лу поспешно задвинула ящик комода и обернулась. Ее щеки залила виноватая краска, на лбу выступил холодный пот, и руки заледенели. Она сжала их перед собой и, прямо глядя ему в глаза, объяснила, какое поручение Марни заставило ее открыть ящик.
При этом он, казалось, немного успокоился. - или ей только почудилось, что выражение его лица немного смягчилось?.. Она чувствовала, что он по-прежнему начеку. Стив сказал:
- Понятно. Вы показались мне встревоженной по какой-то причине. Нет, тревога - это неточное слово. Вы не переутомились? Может быть, на вас так плохо действует жара? К Рождеству будет еще жарче, имейте в виду.
- Бог мой, ничуть, - быстро возразила Лу, чувствуя себя виноватой из-за того, что ей приходится кривить душой. - Мне.., я себя здесь очень хорошо чувствую. Я не люблю сидеть без дела... Вообще-то я пришла, чтобы заправить постель. - Она опустила глаза. - Это тот самый коврик, который вы сделали брату? - услышала она свой неожиданный вопрос, уводивший их от разговора о ней. Она внимательнее присмотрелась к прямоугольнику из прекрасно подобранных кусочков меха, лежавшему у ее ног.
- Да, я когда-то сделал его для Пипа, - произнес он. В его низком голосе зазвучали нежные ноты, которых Лу прежде никогда у него не слышала.
- Очень красивый коврик. Мне Марни рассказала. Я не знала, что это вы его сделали, хотя и раньше им любовалась.
- Похоже, что действительно неплохая работа для двенадцатилетнего паренька. - Его голосу вернулась обычная небрежность. - Я отдам его юному Питеру, сыну Филиппа, как только буду уверен, что дети по-настоящему прижились в своем новом доме. Он любил заходить сюда и гладить его. Такие желтые шкурки большая редкость.
