Нора Робертс - Обожествлённое зло
Она рассмеялась, но по-дружески, без издевки. Он чуть было не улыбнулся в ответ. - Честное устремление. Хочешь поработать моделью?
В его глазах мелькнуло подозрение. "Очень черные глаза, - отметила Клер. И не такие молодые, какими должны были бы быть".
- Для чего?
- Для меня. Я бы хотела слепить твои руки. Они худые и мощные. Ты мог бы зайти ко мне как-нибудь после школы. Я оплачу твое время.
Он отхлебнул еще "Пепси", гадая над тем, что у нее надето под облегающими джинсами. - Может быть, зайду.
Выйдя из дома, он схватился за перевернутую пентаграмму, висевшую под майкой с изображением команды "Блэк Саббат". Этой ночью он займется личным обрядом. Посвященным сексу.
Кэм заскочил к Клайду после ужина. Он часто заходил туда в субботу вечером, он с удовольствием выпивал одну бутылку пива, с кем-нибудь разговаривал и играл в бильярд. Он мог наблюдать за теми, кто слишком много пил, а потом доставал автомобильные ключи и ехал домой.
Когда он вошел со света в темный, прокуренный бар, его встретили приветственные крики и махание рук. Клайд, который из года в год становился все толще и грузнее, налил ему кружку пива "Бек". Кэм наслаждался атмосферой старого бара из красного дерева, одна нога его удобно отдыхала на медной перекладине.
Из второй комнаты доносились звуки музыки и треск бильярдных шаров, иногда искреннее ругательство в сердцах и громкий хохот. Мужчины и изредка женщины сидели за голыми квадратными столами с бокалами пива, переполненными пепельницами и горами ореховой шелухи.
Сара Хыоитт, сестра Бада, вьшолняла обязанности официантки в обтягивающей майке и еще более облегающих джинсах.
Кэм знал, что сидя в баре, он, как всегда, будет потирать в руках бокал темного пива и чересчур много курить. слушать одни и те же песни, внимать одним и тем же голосам, чувствовать одни и те же запахи. И было приятно сознавать, что Клайд всегда будет стоять за стойкой бара, ворча на посетителей. Часы "Бадвайзер" на стене будут всегда отставать на десять минут, а хрустящий картофель будет всегда лежалым.
Сара с черными блестящими глазами и сильно надушенная резкими духами немедленно оказалась рядом. Она поставила поднос на стойку бара и слегка дотронулась до него бедром. Кэм без особого интереса заметил, что она как-то изменила прическу. После ее последней поездки к "Бетти" она стала блондинкой в стиле Джин Харлоу, причем одна прядь соблазнительно прикрывала глаз.
- Я не знала, придешь ли ты сегодня.
Он посмотрел в ее сторону, вспомнив, что было время, когда он был готов жевать стекло, только чтобы завладеть ею. - Как дела, Сара?
- Бывало хуже. - Она подвинулась так, что ее грудь легла ему на руку. Бад говорит, у тебя много дел.
- Хватает, - Кэм снова принялся за пиво, прервав томное прикосновение.
- Может быть, хочешь отдохнуть попозже? Как в старые времена.
- Мы никогда не отдыхали.
Она рассмеялась низким, гортанным смехом. - Ну, приятно видеть, что ты помнишь. - Она с раздражением оглянулась через плечо, когда кто-то позвал ее. Она намеревалась засунуть руки Кэму в штаны - и в его кошелек - раз уж он вернулся в город. - Я заканчиваю в два. Хочешь я зайду к тебе?
- Спасибо за предложение, Сара, но я лучше буду жить воспоминаниями, чем повторю все снова.
- Дело твое, - она пожала плечами, снова подхватив поднос, но ее интонации после отказа стали жестче. - Я теперь лучше, чем раньше.
"Об этом все говорят", - подумал Кэм, и прикурил сигарету. Она в свое время была сногсшибательной семнадцатилетней привлекательной красоткой с пышными формами. "А затем, - вспоминал Кэм, - она зажила самостоятельной жизнью, распространяя свою власть на стольких мужчин, сколько могла найти".
- С Сарой Хьюитт получится, - стало боевым кличем старших классов школы Эммитсборо.
Беда была в том, что он любил ее - всем своим мужским началом и по крайней мере половиной сердца. Теперь он испытывал к ней только жалость. А это, он знал, хуже ненависти.
Голоса во второй комнате стали громче, а выражения более ядреными. Кэм поднял бровь, посмотрев на Клайда.
- Оставь ты их. - У Клайда был глухой скрипучий голос, как будто его связки были обернуты в фольгу. Когда он открывал две бутылки "Бада", лицо его нахмурилось, от чего пять подбородков закачались, словно желе. - Это не детский сад.
- Это твое заведение, - произнес Кэм обычным тоном, но он заметил, что с тех пор, как он заказал пиво, Клайд несколько раз посмотрел в направлении задней комнаты.
- Вот именно и от того что здесь сидит шериф мои посетители нервничают. Будешь пить или просто так сидеть?
Кэм поднял бокал и отпил. Он взял сигарету, затянулся и потушил ее. Кто там, Клайд?
Мясистое лицо Клайда зашевелилось. - Все кто обычно. - Поскольку Кэм продолжал смотреть на него, Клайд подхватил кисло пахнувшую тряпку и стал протирать тусклую поверхность стойки. - Бифф снова там, и я не хочу неприятностей.
Кэм сразу притих, услыхав имя своего отчима, и любопытство исчезло из его глаз. Бифф Стоуки редко выпивал в городе, но когда выпивал, то миром это не заканчивалось.
- Давно он здесь?
Клайд пожал плечами, от чего волнообразно задергалось жирное тело под засаленным фартуком. - Я с секундомером не стою.
Раздался короткий, пронзительный женский крик и звук ломающегося дерева.
- Похоже на то, что он здесь засиделся, - произнес Кэм и направился внутрь, расталкивая любопытных. - Разойтись. - Он пропихивался локтями, идя на крик. - Я сказал разойтись, черт побери.
В задней комнате, где посетители собирались, чтобы поиграть в бильярд или покидать монетки в старый игральный автомат, он увидел забившуюся в угол женщину и Лесса Глэдхилла, раскачивавшегося за бильярдным столом и сжимавшего обеими руками кий. На его лице уже была
.кровь. Бифф стоял в нескольких шагах от него, держа в руках остатки стула. Это был здоровый, массивный человек, с кулаками, напоминавшими поршневые головки, умеренно покрытый татуировкой со .времен службы в морской пехоте. Его лицо, задубевшее от солнца и алкоголя, было грозно нахмурено. Глаза, как их навсегда запомнил Кэм, были темные и наполненные яростью.
Оскар Руди переминался с ноги на ногу на безопасном расстоянии, играя роль миротворца.
- Да ладно, Бифф, это же просто игра.
- Пшел вон, - проворчал Бифф.
Кэм положил руку на плечо Оскару и кивком головы предложил отойти.
- Погуляй, Лесс. Прийди в себя. - Мягко произнес Кэм, не сводя глаз с отчима.
- Этот сукин сын меня ударил чертовым стулом. - Лесс стер кровь заливавшую ему глаза. - Он мне должен двадцать долларов.
- Пойди пройдись, - повторил Кэм. Он обхватил пальцами бильярдный кий. Ему пришлось разок дернуть перед тем, как Лесс выпустил его.
- Он спятил. Это нападение. У меня свидетели есть. Раздался общий одобрительный гул, но вперед никто не выступил.
- Прекрасно. Отправляйся в участок. Позвони доктору Крэмптону. Он тебя посмотрит. - Он быстро обвел комнату взглядом. - Выметайтесь.
Люди стали выходить, глухо переговариваясь, но большая часть столпилась в проходе, чтобы посмотреть как Кэм будет разбираться с отчимом.
- Большим человеком стал? - могильный голос Биффа охрип от выпивки. И улыбнулся, как он всегда улыбался перед тем, как напасть на Кэма. - Получил значок и кучу денег, но ты по-прежнему дерьмо.
Кэм сжал пальцами кий. Он был готов. Полностью готов. - Тебе пора домой.
- Я выпиваю. Клайд, засранец, где мой виски? - Здесь ты больше пить не будешь, - твердо сказал Кэм. - Ты можешь уйти сам или я вынесу тебя через черный ход.
Бифф расплылся в еще более широкой улыбке. Он отбросил в сторону стул и поднял кулаки размером с телячью голову. Он собирался наподдать Лессу, но этот вариант еще лучше. Прошли годы с тех пор, как у него была возможность вколотить в мальчишку немного уважения. И Кэма пора было проучить.
- Отчего бы тебе просто не подойти и не забрать меня? Когда Бифф двинулся вперед, Кэм сомневался лишь мгновение. Он представил, как с силой бьет Биффа кием по голове. Он даже услышал желанный хруст дерева о кость. В последнюю минуту он отбросил кий в сторону и получил первый удар в живот.
Воздух просвистел у него между зубами, но он успел увернуться от кулака до того, как тот обрушился на его челюсть. Удар в лоб вызвал сноп искр из глаз. Позади себя он услышал рев толпы, подобно варварам, окружавшим гладиаторов.
Первый раз, когда его голый кулак соприкоснулся с телом Биффа, боль пронзила насквозь руку и обернулась волной удовлетворения. Он не чувствовал обрушивавшихся на него ударов, которые были словно воспоминания о десятках побоев.
Когда-то он был маленьким. Маленьким, худым и беспомощным. И тогда перед ним встал выбор - бежать и прятаться, или оставаться на месте и принимать все на себя. Эта ночь приближалась долго. В ней было безумное ощущение славы, наподобие того, что чувствуют солдаты перед тем, как броситься в битву. Он увидел, как его кулак вломился в перекошенный рот Биффа, губы и костяшки пальцев сочились кровью.
