Мэри Джойс - Страсть за кадром
Более расслабленными, наполненными ожиданием вместо беспокойства, одетыми во все черное и выглядевшими отщепенцами в этой команде были внештатники. Художник по гриму, молодая женщина с платиновой стрижкой-ежик и кольцом в носу; парикмахер, у которого светлые волосы были уложены в стиле Растафар; стилист по моде, ошеломляющий своим бесформенным неояпонским нарядом с одним длинным и одним коротким рукавами, со значком Оксфордского университета. Все они были ветеранами бизнеса. Их интерпретация стиля появлялась регулярно на страницах лидирующих европейских журналов мод, включая этот, но художественный редактор душил их идеи, экспрессии и нововведения. Они с нетерпением ждали, что скажет Лоренс Чапин о новом направлении в "Вуаля!"
Потом была она, Бретт - фотограф, точка приложения их усилий. Она поздоровалась, но они отнеслись к ней с большой осторожностью. Они ничего не знали о ее работах и болезненно сознавали, что при плохой фотографии не имели значения ни задумка этих страниц, ни наикрасивейшие модели, ни самые восхитительные дизайнеры или прекраснейшие заголовки. Но Бретт была слишком взволнованна и полна энтузиазма, чтобы задумываться о провале. Она дала волю своим волнениям предыдущей ночью, и сомнения окончательно пропали, когда Джо согласился. Это был ее шанс, и Бретт была готова за него бороться.
- Доброе утро, мистер Чапин, - сказала она, нарушая тишину.
Никогда не садясь во главе стола, Лоренс кивнул ей, наклонился вперед, положив на стол ладони, и приступил.
- "Вуаля!" в беде, и уже несколько лет. Мы потратили очень много времени и денег, перестраивая наши кабинеты, и они выглядят с лоском и современно, но мы не применили те же принципы к нашим издаваемым страницам. Часть ответственности лежит на художественном редакторе, и я буду замещать ее в этой должности на время издания следующих трех номеров. Три выпуска - это та возможность, которую представил мне издатель, чтобы "Вуаля!" изменил свою политику, иначе он исчезнет.
Лоренс замолчал и посмотрел на каждого. Бретт наклонилась вперед, ловя каждое его слово. Затем он встал и, заложив руки за спину, стал прохаживаться вокруг стола:
- Итак, старые взгляды ушли! Он выхватил текущий номер журнала из рук редактора по одежде и разорвал его на две половины.. Бретт почувствовала запал, вынуждавший ее принять участие в разговоре, а не быть простым слушателем.
- Существует целая группа покупателей таких журналов, которые не хотят иметь "Вуаля!" даже для того, чтобы просто прочитать. Если бы я не была фотографом, я бы никогда не покупала его, - вставила Бретт то, что думала о журнале все последнее время.
Все задержали дыхание. Каждый ждал, как отреагирует Лоренс.
- Точно! Мы угождали только женщинам, обедающим с Криллоном и ужинающим с Миттераном. Женщинам, которые имеют, но не тем, кто хочет сделать сам. Мы должны сделать так, чтобы журнал захватил читательниц. Щекочите ее, волнуйте, заставляйте желать большего! До сих пор наш чертов "Предвидение моды" даже не приводил редакторов к мысли собраться!
Бретт восторженно ответила.
- Но изменение названия "Предвидение моды" на "Очень горячий" и делает его действительно очень горячим, можно наглядно показать читателю изменение со всеми вытекающими последствиями.
- Да! - согласился Лоренс.
Совещание перешло к обсуждению специфики снимков, которые должны быть сняты. После того как редакторы по одежде и аксессуарам показали образцы представляемых изделий, Лоренс спросил Бретт о ее предложениях. Она подробно раскрыла свои идеи, отвечая на все вопросы спокойно и уверенно. Лоренс был ошеломлен тем, как Бретт быстро вошла в курс дела, решительно и просто излагая свое мнение. "Вот то, что мне действительно необходимо", - подумал Лоренс.
Было совсем немного замечаний и еще меньше вопросов. Хотя Лоренс и Бретт доминировали на обсуждении, каждый понял, что требовалось от них во время этих съемок.
Глава 8
- Когда ты прибудешь сюда?
Несколько мгновений потребовалось Бретт, чтобы узнать голос Лоренса Чапина. Утомленная утренней съемкой, она приняла душ и забралась в постель, чтобы немного подремать перед ужином.
- Который час? - сонно спросила Бретт, усаживаясь в своей белой с инкрустацией постели.
- Десять часов, - выразительно ответил Лоренс.
Бретт не могла поверить, что проспала три часа, но более непонятным было, почему он хочет ее видеть сейчас? Что-то не так?
- Я смогу быть через полчаса. Мысли ее метались, пока она спешно одевалась и, схватив сумку и ключи, неслась вниз по лестнице, на ходу приглаживая волосы. Она вела машину по парижским улицам, вспоминая события дня: свет, обстановка были отличными, модели профессиональными, которые сразу дали ей то, что она хотела от них. Джо был естественен.
Когда она вошла в призрачную тишину пустой редакции, Бретт могла слышать биение своего сердца. Она заметила полоску света из-под двери кабинета, где Лоренс склонился над освещенным столом.
- Большего дерьма никогда не встречал! - ревел он. - Я не могу найти что-нибудь напечатанного хуже! - Одним движением он бросил пачку снимков со стола на пол.
"Этого не может быть", - подумала Бретт. Ничто не могло бы сразить ее больше его слов. Она была готова разреветься, щеки вспыхнули.
- Но они не могут быть такими плохими. Я проверяла, - храбро сказала она.
- Твоя съемка была великолепной, но это.., это выглядит, как будто снимал ребенок с голубым мячиком. Вот, посмотри сама. - Лоренс поднял два слайда с пола и протянул ей.
Слезы у Бретт мгновенно высохли:
- Подождите! Вы считаете, что вырвали меня из постели, чтобы выразить недовольство чужой работой? Вы напугали меня до смерти тем, что не имеет ко мне никакого отношения!
- Надо что-то делать с тобой. Завтра ты все перефотографируешь. Эти снимки - полная порнография! У меня есть два дня, перед тем как журнал пойдет в тираж.
- Вы получаете какое-то извращенное удовольствие, выводя людей из себя? Бретт изучала Лоренса немигающим взглядом и увидела в его глубоко посаженных глазах намек на грусть, слабый признак какой-то скрытой боли.
- Я не вижу в этом развращенности, - сказал он, а его глаза теперь светились веселым огоньком. Он помахал двумя слайдами перед ее носом. - Хочешь посмотреть на эти теперь.
Еще какое-то время Бретт смотрела на него сердито, затем смягчилась и взяла снимки.
- Обороняйся, - сказал он.
Следующий час они обменивались своими понятиями по поводу сюжета. Лоренс увлеченно слушал, как Бретт сосредоточивалась на взаимоисключающих друг друга идеях.
"Это безумно, ничего не может быть более восхитительного", - думала Бретт по дороге домой. Работа с Чапиным - это и ураган, и покой, но никто, даже Малколм, так не увлекал ее в работе.
***
- Не поливай лаком! - предостерегла Бретт парикмахера:
- Женщина не использует лак перед сном.
Была почти полночь. Они снимали уже четыре часа, и это была предпоследняя съемка. Бретт бесцельно пробродила большую часть вечера по дому на аллее Фош, который друзья Лоренса разрешили использовать для съемок, пока они были в Штатах.
Восемь принадлежностей женского белья планировалось снимать в спальне, но Бретт решила не ограничиваться договором. Она уже использовала кухню, библиотеку, ванную комнату и даже винный погребок.
Время от времени Лоренс разговаривал с Бретт, но больше наблюдал. Для него было очевидным, что она четко контролировала себя. Он видел, что те идеи, которые они обсуждали предыдущей ночью, вдруг материализовались. Бретт замечала каждую деталь. В ванной комнате она захотела, чтобы вода действительно бежала в раковину, когда модель бралась за зубную щетку. "Она слишком молода, чтобы быть такой уверенной, - думал он. - Ею управляет что-то большее, чем мода". Он хотел знать, что бы это могло быть.
- Выглядит колоссально, но поставьте рюмки, - инструктировала Бретт. Модель, одетая в сорочку из желто-зеленого шелка на тонких лямках, сидела, откинувшись на спинку, с открытой книгой на коленях. - А теперь читай, сказала Бретт, нажав на кнопку.
Бретт четко скадрировала последний снимок и сохранила его на конец, так как он должен был быть простым и в то же время драматическим - это будет финалом. Она знала, что Лоренс наблюдает за ее действиями весь вечер. Она не зря провела два года с Малколмом.
Черноволосая модель сбегала по широкой изогнутой лестнице, красный пеньюар из шифона летел за ней. Бретт позвала ее по имени, модель естественно и оживленно оглянулась через плечо, прямо в объектив Бретт.
- Все, - прокричала Бретт, и Лоренс неожиданно для себя зааплодировал ей.
Бретт устала до мозга костей, но была пронизана волнами радости, нахлынувшими на нее. Она попрощалась с бригадой, раздаривая крепкие объятия и благодарность за хорошую работу и сотрудничество. Ее ассистент, долговязый студент, собирал ее сумки и внимательно слушал инструкции по поводу лаборатории. Не так давно это было ее обязанностью, но теперь она должна была снять девять страниц для "Вуаля!"
