Тереза Крейн - Райский уголок. По велению сердца
В ход пошли чашки и стаканы, привезенные Кэрри с виллы, но их явно не хватало, и детей послали по домам за посудой. Кэрри с невольным восхищением наблюдала за Лео, который знал итальянский не лучше, чем она сама, однако без труда объяснялся с людьми. Веселый и энергичный Лео парой фраз, красноречивыми жестами и дружеской улыбкой сумел расположить к себе друзей и соседей Мерайи.
Кэрри устроилась с чашкой вина в руке на подлокотнике кресла, которое они привезли и в котором сейчас сидела Мерайя. Она была очень довольна тем, что, сама того не желая, устроила для Мерайи веселую, шумную итальянскую вечеринку.
И тут, среди шумной болтовни и смеха, она вдруг вспомнила тишину и образцово-бездушный порядок, что царил в доме № 11 по Бэрримор Уок, с его современными удобствами, ярко освещенными окнами, подстриженной живой изгородью и ровными дорожками. Она вспомнила Артура и его манеру барабанить пальцами по столу в знак нетерпеливого ожидания чая ровно в пять часов. Вспомнила ненавистные вторники, четверги и субботы.
Она залпом осушила чашку.
— Кэрри!
Она подняла голову. Лео, явно довольный собой, стоял перед ней с большим керамическим кувшином в руке. От его веселого, бесшабашного вида на душе стало легче.
— Выпей еще.
— О, нет, мне уже хватит.
— Ерунда, Это лучшее вино кузена Пьетро. Ужасно дорогое. — Он сделал вид, будто вспоминает что-то. — Целых два с половиной пенса за галлон, так, кажется. Не отказывайся. Ты можешь обидеть хозяина. А он в данный момент занимается тем, что распаковывает наш фарфор. Тебе ведь не хочется, чтобы что-то разбилось?
Смеясь, она поддалась уговорам, и протянула свою чашку, хотя прекрасно понимала, что выпила уже гораздо больше, чем могла позволить себе. Лео наполнил чашку, дружески подмигнул, улыбнулся и исчез в толпе гостей. Кэрри наклонилась к Мерайе и увидела, что та смотрит на нее блестящими от слез глазами.
— Grazie, — тихо прошептала Мерайя. — Molte grazie, signora Stowe.
Кэрри улыбнулась липкими от сладкого вина губами и ощутила, как приятное тепло разливается по всему телу, как тяжелеет язык, а на душе становится легко и весело.
— Prego. И пожалуйста, — она нежно сжала хрупкую старческую руку, — пожалуйста, Мерайя, называйте меня просто Кэрри.
К тому времени, когда был произнесен последний тост, осушен до дна бочонок, а в маленьком домике наведен относительный порядок, на землю опустился теплый вечер. По одному, парами или шумными веселыми компаниями незваные гости стали расходиться по домам. Удобное мягкое кресло несколько церемонно водрузили у окна. Мерайя, отказываясь лечь в постель, расположилась в нем. Когда Кэрри, которая теперь более чем нетвердо держалась на ногах, наклонилась, чтобы на прощанье поцеловать хозяйку в морщинистую щеку, та что-то прошептала ей на ухо.
— Простите? — Не расслышала Кэрри.
— Приходи ко мне поскорее, — повторила та. — Я хочу тебе кое-что рассказать.
— Я приду.
Кэрри выпрямилась. Мир вокруг опасно закачался. Но рядом был Лео, который уверенно поддерживал ее под локоть и улыбался весело и поддразнивающе.
— Моя дорогая кузина, мне не хотелось тебе напоминать, но между этим домом и тем, что на горе, есть крутой подъем. Не пора ли нам отправиться восвояси?
Вечерний воздух был теплым и влажным. Где-то в горах прокатился отдаленный раскат грома. Слегка пошатываясь, Кэрри неловко стала взбираться на высокое переднее сиденье повозки, но покачнулась и чуть-чуть не упала.
— Осторожно! Если ты свалишься в такой темноте, мне, пожалуй, не отыскать тебя. — Рука, которая держала ее, была твердой. Не в состоянии справиться сама, она позволила Лео одним ловким движением подсадить ее в повозку. — Ну, давай. Ты устала, — он уселся рядом, привлек Кэрри к себе и положил ее голову себе на плечо. В кольце его рук было так покойно, так надежно, что Кэрри устроилась поудобнее и блаженно закрыла глаза. — Быстрее, Пьетро, быстрее. — Щека Лео прижалась к ее волосам. Уже засыпая, убаюканная мерным покачиванием повозки, она услышала, как он добавил еле слышно. — Моя любимая хочет спать…
Она сонно улыбнулась.
— Как ты назвал меня, Лео? Как ты назвал меня?
Но уже не услышала ответ.
Ночью сквозь сон Кэрри слышала, как разгулялась непогода. От жажды и ноющей головной боли она просыпалась несколько раз, но потом снова проваливалась в глубокое, лишенное сновидений забытье. В конце концов ее разбудил солнечный свет, столь ослепительно яркий, что стало больно глазам. Прошло некоторое время, прежде чем Кэрри решилась открыть их вновь. Она поморщилась и застонала. Перевернувшись на живот, она попыталась спрятать голову, которая раскалывалась от боли, под подушку. Но это не помогло. Ей казалось, что ока умирает…
Постепенно до нее дошло, что она лежит полностью одетая, но без туфель.
Она лежала неподвижно, снова и снова пытаясь сосредоточиться и вспомнить события вчерашнего вечера. Она вспомнила, как забиралась в повозку, как ее обнимали крепкие руки Лео, а после этого — провал. Как же она добралась до постели?
Она застонала… Что подумал о ней Лео?
Вскоре Кэрри поняла, что солнце стоит уже высоко, и пора вставать. Не прятаться же под подушкой весь день. Тогда она села, свесив нош с кровати. Комната закачалась. Стоило ей крепко зажмурить глаза, как комната перестала качаться. Она посидела так довольно долго, прежде чем снова открыть глаза. Потом осторожно встала. Каждое движение болью отдавалось в висках. Руки и ноги были словно ватные. Она налила в таз воды из кувшина и плеснула в лицо несколько пригоршней. Прохладная вода слегка освежила ее. Но, подойдя к зеркалу, Кэрри ужаснулась: лицо бледное, глаза опухшие, волосы растрепаны, а брюки и рубашка измяты до неприличия. С отчаянной решимостью Кэрри принялась приводить себя в порядок.
Только через полчаса она, наконец, решилась спуститься на кухню. Передвигаться приходилось с величайшей осторожностью. Лео был там — запах кофе и тостов уже разнесся по всему дому. Аромат, который в любое другое время она назвала бы восхитительным, в это утро был почти невыносим для ее взбунтовавшегося желудка. Стараясь не делать движений головой, она отворила дверь и прислонилась к косяку, прищурившись от яркого солнечного света.
Лео улыбался ей.
— Доброе утро, любовь моя. — Он был отвратительно бодрым и жизнерадостным. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Не будь таким бессердечным. — Кэрри поморщилась, ее глаза ныли от боли. Наконец, ей удалось рассмотреть Лео. Аккуратно одетый в безукоризненно чистую, отглаженную рубашку и брюки из шерстяной фланели, он находился в прекрасном расположении духа. — Ты просто омерзителен. Почему только я страдаю от похмелья? Кажется, это так называется?
Его улыбка стала еще шире.
— Практика — великое дело, это именно так и называется. Тебе плохо?
— Я умираю, — простонала она.
Его лицо буквально расплылось в улыбке.
— У меня для тебя есть кое-что. — Он взял чистый стакан и подошел к шкафу. Кэрри с трудом добрела до стола и плюхнулась на стул, закрыв лицо руками.
— О, боже! Мне так плохо… Все! Пока я жива, больше не выпью ни капли. Клянусь!
Он рассмеялся.
— Знакомая песенка! Ты лучше скажи, что больше не будешь пить домашнюю настойку кузена Пьетро — по крайней мере, до тех пор, пока не привыкнешь к ней.
Она подняла голову и застонала.
— И как только тебе удается оставаться таким свежим? Клянусь, я никогда еще не чувствовала себя так отвратительно.
— Ну-ка, попробуй.
Она с подозрением взглянула на странного вида смесь, которую он подал ей в стакане.
— Что это?
— Коктейль «Устрица прерий». Пей залпом, чтобы не растекся яичный желток. Пей, это помогает.
— Не хочу. — Она скривилась от отвращения и оттолкнула стакан.
Но Лео упрямо подвинул стакан обратно.
— Пей, тебе говорят, — посмеиваясь, повторил он. В его словах слышалось участие и нежная забота. Кэрри невольно подняла на него глаза.
— Попробуй, любимая, — тихо добавил Лео.
— Что в этом коктейле?
Как бы плохо ей не было сейчас, Кэрри не могла отвести от него глаз. Она оперлась подбородком на ладонь и смотрела на него, как зачарованная.
Он присел на краешек стола и взял ее руку в свою.
— Яйцо, острая соевая приправа, соль, перец и чуточку собачьей шерсти для аромата.
— Фу, отвратительно.
— Зато здорово помогает.
— Ты когда-нибудь сам пробовал?
Он отрицательно покачал головой.
— В таком случае тебе легко давать советы!
Он засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.
— Просто мне это не нужно, а тебе обязательно поможет.
— Мне кажется, ты пытаешься меня отравить, — пожаловалась Кзрри, — чтобы в конце концов унаследовать дом.
