Санта Монтефиоре - Найти тебя
Возможно, она полагала, что он найдет ее. Мужчины так обычно и поступали.
— Селестрия! — услышала она голос Дэна. Он подошел и, как давний друг, обнял ее. Если бы Селестрия в этот момент не остановила взгляд на его прекрасном спутнике, то, возможно, и ответила бы на дружеский порыв. Но в данной ситуации, чтобы совсем его не обидеть, она решила ограничиться лишь легким похлопыванием по плечу в ответ на поцелуй в щечку.
— Позволь мне представить тебя Рафферти, — сказал Дэн.
Рафферти взял ее руку и поднес к своим губам, ни на минуту не отрывая от нее глаз. Селестрия была очарована.
— Рада познакомиться с тобой, Рафферти, — ответила она. Ее взгляд из-под ресниц был почти безотказным способом заманить мужчину в ловушку. Она даже намеренно подчеркнула свой американский акцент.
— Ты американка? — удивился он, выпуская ее руку.
— Моя мама американка, а я англичанка. — Она находила это сочетание двух культур весьма экзотичным, что доставляло ей большое удовольствие.
— А я ирландец, из города Корка. Это мой первый визит в Корнуолл.
— Он погостит у нас, — сказал Дэн, сияя от радости.
— Дэн, дорогой, будь любезен, принеси мне бокал шампанского, — попросила Селестрия, коснувшись его руки своей ладонью, затянутой в перчатку. Дэн немедленно повернулся на своих отполированных черных ботинках и, с готовностью выполняя ее просьбу, растворился в толпе, чтобы найти столик, оборудованный под бар.
Рафферти, сразу же распознав ее хитрую уловку, невольно ухмыльнулся. Селестрии не было знакомо чувство стыда, и она ничуть не смутилась.
— Ты живешь здесь? — спросил он. — Какое великолепное место!
— Это фамильный дом. Вся наша семья гостит у дяди Арчи большую часть августа. Остальное время я живу в Лондоне, в фешенебельном районе Белгравия. Ты ведь бывал в Лондоне?
Он скептически рассмеялся.
— Ты, должно быть, думаешь, что я отпетый провинциал?
— Ну, кто его знает. Сразу и не определишь.
— Я учусь в Оксфорде, изучаю право и очень часто бываю в Лондоне.
— А гостишь у Уилмоттов?
— Они давние друзья нашей семьи.
Какое-то время он внимательно рассматривал девушку, пока его ленивый взгляд не остановился на соблазнительном вырезе ее платья.
— Ты так прекрасна, — прошептал он, внезапно став серьезным. Она заметила, что его глаза имели необыкновенный зеленый оттенок, как у лишайника.
— Спасибо, Рафферти.
— Думаю, тебе говорят об этом постоянно.
— Ну, девушке никогда не наскучит получать комплименты.
— Ты совсем не смущаешься, а значит, ты слышишь их слишком часто.
— А ты хотел бы, чтобы я смущалась?
— Да.
— А зачем?
— Ну, тогда бы у меня, наверное, было больше шансов.
Она засмеялась. Селестрия была не совсем уверена, говорит ли он правду или просто шутит. Рафферти пристально смотрел на нее. Она, нисколько не смущаясь и выдерживая его взгляд, тоже смотрела на него. Селестрия пыталась понять, что же таилось за этими глазами цвета лишайника, и вдруг почувствовала, как коварная змея снова обвилась вокруг ее позвоночника, и ощутила необыкновенно приятное тепло. Тут возвратился Дэн с бокалом шампанского, и момент был упущен.
Она надеялась, что за ужином ее посадят рядом с Рафферти. Теперь все трое о чем-то разговаривали — легкая поверхностная болтовня на фоне искры, пробежавшей между Рафферти и Селестрией. Они оба были охвачены затаенным и тщательно скрытым желанием. Он смотрел в ее глаза гораздо дольше, чем того требовал этикет, пару раз пальцы его рук как бы случайно коснулись ее плеч, и от этого она вдруг почувствовала невероятное возбуждение, отдававшееся где-то внизу живота. Неожиданно она вспомнила приятные ощущения от прикосновения пальцев Эйдана Куни, и мышцы ее живота сами по себе снова судорожно задергались.
В это время отец Далглиеш наблюдал за Селестрией с противоположной стороны навеса. Он стоял в окружении нескольких пожилых женщин, не преминувших воспользоваться случаем и познакомиться поближе с молодым священником. Неотрывно глядя поверх голов гостей, Далглиеш смотрел, как Селестрия разговаривает с двумя молодыми людьми. От ее красоты просто дух захватывало. Голоса, доносившиеся со всех сторон, теперь превратились в нескончаемый отдаленный гул, напоминающий звон комариного роя. Отец Далглиеш утешал себя мыслью о том, что его влечение к Селестрии было совершенно естественным, чисто человеческим, своего рода испытанием, ниспосланным ему свыше, а потому его способность сопротивляться этому искушению тем более достойна самой высокой похвалы.
«Я священник, — повторял он про себя. — Но я ведь также и человек. Дьявол может искушать меня, но я не сдамся».
— Я говорила своему внуку, что не годится посещать мессу лишь время от времени, нужно исполнять христианский долг, приходя в церковь каждое воскресенье. Тогда твоя душа очищается. Я просто не понимаю сегодняшней молодежи.
— Да, да, — не совсем внятно произнес священник. Остальные тоже закивали в знак согласия, каждый теперь норовил что-либо вспомнить и рассказать из собственного опыта. Но отец Далглиеш не делал ничего, чтобы как-то их утихомирить. Мысли его были далеко, он чувствовал, что однажды попавшее в его сердце зерно искушения стало расти.
Внезапный порыв ветра с силой ударил в палатку. От этого ее боковые части начали развеваться, шнуры, которые их держали, сильно натянулись, и через мгновение с крыши донесся звук, как от падения гравия. Гости посмотрели вверх — начавшийся ливень мог проделать в брезентовом потолке брешь и намочить их с ног до головы. Джулия нервно затянулась, скрывая свою обеспокоенность за широкой и беззаботной улыбкой. Памела же, напротив, скорее получала удовольствие от этого пикантного драматического момента. Находясь в окружении группы обожателей и о чем-то с ними разглагольствуя, она лишь поправила на плечах свой норковый палантин, чтобы ей стало теплее.
— Надеюсь, палатка не уплывет в океан, — пошутила Селестрия.
— Если погода не утихомирится, то мы не сможем разъехаться по домам, — весело предположил Дэн. — Нам всем придется остаться здесь на ночь.
— Как это замечательно! — воскликнула Селестрия. Ей очень хотелось, чтобы вечеринка продолжалась до утра.
— Поднимем же наши бокалы за то, чтобы буря не утихала! — предложил тост Рафферти. — Пусть она продолжается с громом и молнией всю ночь! Словно налет авиации, который повторяется снова и снова. — Вряд ли кто-либо из присутствующих вспоминал сейчас события последней мировой войны. Он посмотрел на Селестрию своими зелеными глазами цвета лишайника, и уголки его рта изогнулись в озорной ухмылке. Она подняла бокал.
— За непрекращающуюся бурю! — кокетливо улыбаясь, сказала Селестрия. — И за новых друзей. Мне всегда приятно познакомиться с новыми людьми.
Она случайно встретилась взглядом с отцом Далглиешем, который внимательно смотрел на нее из-под своих очков. В ответ она подняла бокал и улыбнулась ему. Он покраснел оттого, что ей удалось поймать его на горячем, и тоже поднял свой стаканчик с ликером из плодов лайма, неловко кивнув головой. Тотчас же повернувшись к дамам, сидевшим рядом, он постарался восстановить в памяти оборванную нить разговора и удовлетворительно ответить на их вопросы.
К крайнему неудовольствию Селестрии, Джулия посадила ее возле Дэна, а не рядом с Рафферти, но на это, в конце концов, можно закрыть глаза, ведь именно Дэн представил ее таинственному незнакомцу из Ирландии. По другую сторону от нее сидел Хэмфри. От количества выпитого его лицо приобрело багровый оттенок, и он был слегка возбужден. Она упала духом. Судя по его широкой улыбке, он был просто в восторге от того, где его посадили.
— А, Селестрия! — выпалил он, довольно уверенно коснувшись ее попки. — Прелестная Селестрия! — Его пальцы похотливо зашевелились, будто он дотрагивался до запретного плода, и Хэмфри театрально простонал: — Что же ты делаешь со мной, проказница!
Она удобно расположилась на стуле, положив на колени салфетку, и теперь запретный плод его желаний был надежно спрятан. Она как раз собиралась в резкой форме остудить его пыл, как вдруг за соседним столиком заметила Рафферти, тщетно пытающегося привлечь ее внимание. Он сидел рядом с Мелиссой, которая светилась от радости, очень довольная своим соседом. Рафферти взглядом дал понять Селестрии, в каком он отчаянии, и она в ответ закатила глаза под потолок. Не было ни тени сомнения в том, что они уже понимают друг друга с полуслова, а вернее, с полувзгляда, и расстояние, которое их разделяло, еще больше их сплачивало. «Ведь ясно как божий день, что он выбрал бы место рядом со мной», — подумала счастливая Селестрия и сдержанно ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, точнее ухмыльнулся уголком рта. В низу ее живота снова разлилась приятная теплота. Ах, как же было здорово ощущать прилив влюбленности!
