Бренда Джойс - Пламенный вихрь

- Она не привыкла к корсету, - озабоченно произнесла Марси, поглаживая волосы Сторм. - Грант, иди и прекрати злые сплетни Леанны.

Грант кивнул и вышел как раз в тот момент, когда вернулся Рандольф с солью. Сторм застонала. Бретт, все еще стоя на коленях, не задумываясь протянул руку и стал поглаживать ее по лицу. У нее была невероятно гладкая кожа. Марси мгновенно подскочила и оттеснила его, бросив предостерегающий взгляд.

- Принесите бренди, Бретт, - приказала она.

Бретт неохотно поднялся: ему было трудно отвести взгляд от красивой девушки. Мимо него протиснулся Пол Лангдон, и он отошел в сторону. Вскоре, не возвращаясь в зал, Сторм и Пол уехали.

Глава 4

Солнечный свет пробился через цветастые ситцевые занавески в спальне Сторм и разбудил ее. Ей сразу же вспомнилось вчерашнее фиаско, и она готова была умереть со стыда. Даже сейчас, в постели, лицо ее начало гореть. О Боже, как могла она потерять сознание?

Никогда, никогда больше она не наденет корсета, пообещала она себе, переворачиваясь на живот ля зарываясь лицом в подушку. Что они все подумали? Что подумал Бретт?

Во всяком случае, это он виноват. Она задохнулась, когда сопротивлялась ему. Будь он проклят со своим очередным вмешательством. Что за наглый пижон, сердито думала она, все время командует, вместо того чтобы заниматься своими делами.

Оставаться в постели не имело смысла. Сторм умирала от желания промчаться на Демоне вдоль берега, пока не оставит Сан-Франциско и всех его обитателей далеко, далеко позади. Но она проспала, и ей не только не хотелось ехать в сопровождении скучного молчаливого Барта, но еще пугала вероятность встречи с кем-нибудь, кто был на вчерашнем приеме. Но как долго можно от всех прятаться?

Она оделась в свои оленьи кожи. К черту все эти модные платья. Они ей не годятся, это совершенно ясно. Она заплела косу и спустилась вниз, не обращая внимания на молчаливое неодобрение Барта и служанки. По крайней мере, аппетит она еще не потеряла. Она съела три яйца и небольшой бифштекс с хлебом и жареной картошкой и заела все это ломтиком дыни, после чего ощутила приятную тяжесть в желудке.

- Миссис Фарлейн хочет вас видеть, мэм, - сказал Барг от двери.

- К чему эти формальности, - воскликнула Марси, проходя мимо него в комнату. Она удивленно взглянула на одеяние Сторм, но улыбнулась и нежно поцеловала ее в щеку. - Доброе утро, милая. Хорошо спали?

При виде ее Сторм внезапно захотелось плакать,

- Не очень, - пробормотала она.

Марси уселась рядом и прикрыла ее руку своей ладонью;

- Как вы себя чувствуете?

- Прекрасно, по крайней мере физически. Сапфирово-синие глаза встретились с небесно-голубыми.

- Небольшой обморок - это ерунда. Вы не первая женщина, с которой случился обморок, и не последняя. Сторм почувствовала, как увлажнились ее глаза.

- Не хочу никогда больше видеть этих людей. Никогда!

- Сторм...

- Нет. Они все знают, что я просто... какая-то провинциалка, деревенщина. Во время танцев я дважды наступила партнеру на ногу и почти грохнулась, и половина людей в зале видели это, и я ненавижу эти туфли. А потом еще хлопнулась в обморок. И даже не по своей вине! Это Бретт д'Арченд во всем виноват!

Марси приподняла бровь;

- Сторм, вчера вечером вы были прекрасны, и все присутствовавшие мужчины думают именно так. Рандольф безумно влюбился в вас, и, по-моему, еще не менее полдюжины других. Если вы плохо танцуете, значит, надо просто взять несколько уроков. Если вы и споткнулись, то я этого не видела. Что касается обморока... что ж, это считается очень женственным.

Сторм состроила гримасу:

- Но я совсем не женственная. Я езжу верхом, и стреляю, и охочусь лучше многих мужчин - так говорит папа. Я высокая и неуклюжая, и у меня слишком большие ноги. Руки у меня красные, обветренные, да еще и мозолистые, и в этих красивых платьях я чувствую себя уродиной. Как бы мне хотелось уехать домой! - Она сердито смахнула слезинку, осмелившуюся выкатиться из глаза.

- Вы необыкновенно женственны, Сторм, и очень красивы, и я хочу, чтобы вы видели себя так, как вас видят другие. Ваш рост впечатляет, и вы одна из самых изящных женщин, каких я когда-либо встречала. Вам просто необходимо перестать волноваться и, может быть, привыкнуть к платьям и туфлям.

- Это все так глупо, - посапывая, сказала Сторм. - Через шесть месяцев я уеду домой. Вы знаете, чем я занимаюсь дома, Марси? Я работаю на ранчо наравне с парнями.

Я езжу на охоту с братьями и папой. В дороге я могу готовить лучше всех. Если моя одежда порвется, я могу зашить се обрывком сухожилия. - Сторм оперлась локтями на стол и сжала лицо ладонями.

- Что вы делаете, когда падаете с лошади, Сторм? - нежно спросила Марси. Сторм подняла голову:

- Конечно сажусь снова.

Марси только смотрела на нее.

Сторм поняла значение того, что она только что сказала, и нахмурилась.

- Я хочу, чтобы моя семья гордилась мной, правда хочу, - страстно произнесла она. - Только это... так трудно!

- Я собираюсь отвезти вас позавтракать, Сторм. Идемте, я помогу вам переодеться.

Но при мысли о том, чтобы показаться на людях, Сторм ощутила приступ тошноты.

- Может быть, завтра.

- Сторм...

Кем бы она ни была, но уж трусихой не была точно. Она представила себе отца. Будь он здесь, он непременно бы разочаровался, узнав, что она прячется в большом доме Пола, опасаясь встретиться с людьми.

- Хорошо, - сказала она. - Но никаких корсетов, Марси.

Немного позже они сидели в красивой черной коляске Марси. На Сторм было кремовое в розовую полоску муслиновое платье и такая же шляпка набекрень. Волосы, заколотые назад, спадали волнами на спину. Перчатки были украшены вышивкой, так же как и сумочка. Туфли на низком каблуке показались ей гораздо удобнее тех, что она надевала накануне. Виновников ее разболевшихся ног Марси выбросила. По правде говоря, когда экипаж покатил вдоль Калифорния-стрит и мужчины принялись оборачиваться, чтобы поглазеть на них, Сторм была довольна и даже почувствовала себя элегантной.

- Что именно случилось вчера вечером? - спросила Марси.

Сторм ничего не имела против того, чтобы рассказать.

- Мы с Рандольфом прогуливались по саду. Потом появились Бретт и Леанна, и Бретт намекнул, что охраняет мою репутацию. Какой наглец! У меня ужасно разболелись ноги, и Рандольф помог мне снять туфли. Бретт стал вести себя совершенно бессмысленно и настаивать, чтобы я снова их надела и шла в дом. Он схватил меня, и именно тут я задохнулась и потеряла сознание.

- Это так странно, - сказала Марси. - Если бы вы гуляли с кем угодно другим, я бы поняла озабоченность Бретта, но Рандольф - джентльмен и друг Бретта.

- Бретту д'Арченду необходимо поучиться хорошим манерам, - с жаром заявила Сторм,

- Милая, не знаю, понимаете ли вы, но следует быть осторожной, когда вы прогуливаетесь вдвоем с мужчиной. Не у всех мужчин добрые намерения, когда они сопровождают даму на прогулку при свете луны.

- Что вы имеете в виду? - спросила Сторм.

- Ну, они, конечно же, могут попытаться поцеловать вас.

Сторм засмеялась:

- Пусть только попробуют! Я с удовольствием подобью еще один глаз!

Марси улыбнулась:

- Пожалуй, о вас можно не беспокоиться. На самом деле существуют менее насильственные способы разубеждения пылкого джентльмена.

- Например?

- Решительное "нет". Сторм улыбнулась.

- И знаете, Сторм, Бретт - джентльмен и очень приятный человек.

Она фыркнула совсем не по-дамски:

- А я - изящная дама! Ха!

Марси решила не говорить своей подопечной, что их ленч состоится в гостинице Бретта. Она не могла не удивляться, почему Бретт так странно вел себя вчера вечером. Может, он почувствовал ревность, когда Сторм и Рандольф исчезли в саду? Марси видела, как они прошли через зал, и заметила, что Бретт и Леанна шли за ними почти по пятам, словно Бретт намеренно следовал за Сторм. Какая глупая мысль.

Гостиница Бретта занимала изящное кирпичное здание в викторианском стиле на углу Стоктон-стрит. Рядом были расположены магазины, маленькие кафе, мороженица, а через два квартала - "Золотая Леди". Вестибюль мог похвастать золотистыми турецкими коврами, хрустальными люстрами, диванами, обитыми полосатым шелком, и белыми с золотом бархатными портьерами. Огромные окна пропускали много солнечного света, куполообразный потолок застеклен. Вестибюль был устроен по образцу внутреннего дворика древнеримского дома, и, начиная со второго этажа, с четырех сторон его окружали комнаты для постояльцев. Идея была оригинальной и производила впечатление. Марси видела, что на Сторм это подействовало.

Столовая была такой же элегантной, как и вестибюль, тоже с белой с золотом отделкой и стенами, затянутыми тяжелыми золотистыми шпалерами с изображением Древа Жизни в коралловых, зеленых и синих тонах. На столах лежали накрахмаленные белые скатерти, сверкал хрусталь... Увидев широко распахнутые глаза Сторм, Марси улыбнулась.