Эйлин Гудж - Чужое счастье
— Я тоже так думала. Только Господь Бог знает, когда они решатся на это. Мама говорит, что у них и так превосходные отношения, так зачем будить лихо? Но я думаю, что это из-за того, что она была не очень счастлива с моим отцом.
— Брак, — добродушно проворчал Гектор, — это воскресный полдень в кафе-кондитерской в компании дамочек из церкви.
Оставленный на произвол судьбы, он, наверное, ремонтировал бы свой пикап или слонялся бы по ранчо.
— Не думаю, что тебя это каким-то образом задело, — хмыкнула Лаура, толкая его локтем.
Анна с завистью наблюдала за ними. Она не завидовала счастью Лауры, особенно после всего, что та пережила за последние годы, — сначала Лаура безуспешно пыталась забеременеть, а затем ее оставил муж. Анна только хотела, чтобы и на нее кто-нибудь смотрел так, как Гектор смотрел сейчас на Лауру, — словно она была солнцем, луной и звездами одновременно.
Они вошли в здание и обнаружили, что залитая солнцем комната была заполнена друзьями и родственниками. В воздухе витал аромат восхитительных духов. Виновник торжества был занят дневным сном, а Сэм и Иан встречали гостей, останавливаясь, чтобы поцеловать щечку здесь или пожать руку там. Сэм, тепло улыбаясь, заключила Анну в свои объятия.
— Жаль, что твоя мама не смогла к нам присоединиться, — сказала Сэм таким тоном, словно у Бетти были другие, более важные дела.
Сэм была такой же отзывчивой, как и Лаура. «Они похожи как две капли воды», — подумала Анна. Она глянула на Джека, крепко спавшего в коляске.
— Не могу поверить, что он так вырос.
— Мне пора будет ноги менять к тому времени, когда он начнет ходить.
Сэм издала шутливый стон, хотя, судя по тому, как она держалась, Анна подумала, что пройдет не один десяток лет, прежде чем Сэм столкнется с подобными проблемами.
— Надеюсь, вы проголодались. Посмотрите, сколько здесь еды!
Она указала рукой на сервированный стол, уставленный тарелками с маленькими сэндвичами и сладостями.
— Выглядит очень аппетитно, — сказала Анна, сглатывая слюну.
— Угощайтесь, у нас еще много в запасе. — Клэр обходила гостей с подносом, на котором лежали румяные сдобные булочки с изюмом, только-только вынутые из печки.
Гибкая, с копной роскошных волос и красиво очерченными скулами, Клэр не походила на женщину, проводившую всю свою жизнь в кухне. Как ей удалось остаться такой худенькой, подвергаясь такому количеству соблазнов?
«Наверное, это стоило Клэр огромных усилий, — подумала Анна. Несмотря на всю ее решительность, желудок Анны имел свое мнение на этот счет, но она нашла в себе силы противостоять искушению.
— Спасибо, я еще немного подожду, — пробормотала она, направляясь к столу, где вместо булочки взяла себе маленький сэндвич и одно-единственное печенье.
Анна как раз искала, где бы присесть, когда Герри Фиджеральд, сидевшая за столиком со своим мужем, помахала ей рукой.
— Ты как раз вовремя, — сказала Герри, быстро подвигаясь, чтобы освободить Анне место. — Мы не можем решить, что лучше — яблочный пирог или пирожные с малиной и миндалем.
Она пододвинула свою тарелку Анне, которая попробовала из вежливости по кусочку и того, и другого.
— Это, — она указала на пирожное, хотя выбрать было непросто.
— И я такого же мнения, — произнес Обри.
Герри выглядела такой гордой, будто она сама их испекла.
— Он так говорит только потому, что это мой рецепт. Ну, не совсем мой. — Герри без всякого смущения заявляла, что она — самый худший повар на свете. — Я вырезала его из журнала «Гоумей». — Она издала шутливый вздох. — Это предел моих кулинарных способностей.
Как будто человеку с внешностью итальянской кинозвезды и соблазнительными формами, которые выгодно подчеркивала сексуальная одежда, необходимо такое достоинство, как умение готовить.
Клэр остановилась возле их стола и положила руку на плечо Герри.
— Не слушайте ее, — сказала она со смехом в голосе, — она готовит лучше, чем многие в этой комнате.
Анна в очередной раз удивилась, насколько они были похожи, мать и дочь. Не столько внешне, сколько своей оживленностью и готовностью наполнить комнату радостным смехом. Казалось невероятным, что меньше чем год назад они были незнакомы друг с другом. Если бы Герри не решилась разыскать Клэр, они бы никогда не встретились. Клэр до сих пор жила бы на севере и, возможно, вышла бы замуж за парня, с которым она встречалась до Мэтта. Эта мысль вновь принесла Анне надежду. Если Клэр смогла начать новую жизнь, то почему бы и ей этого не сделать?
— Клэр говорит это только из вежливости, — сказала Герри, но Анна видела, что она была польщена. — И в любом случае, я только помогаю по выходным. — Герри работала менеджером в «Благословенной пчеле» — предприятии, которое было организовано местным монастырем и торговало медом, и работа занимала все ее время. — А учитывая все тарелки и чашки, которые я разбила, я не думаю, что Клэр когда-нибудь получит прибыль.
— Я вычту это из твоей рождественской премии, — поддразнила ее Клэр и отправилась дальше.
Герри проводила ее взглядом, наполненным гордостью… и чем-то большим — возможно, восхищением. Если Анна когда-либо задумывалась над тем, существуют ли чудеса, то ей нужно было лишь посмотреть на Герри.
Взгляд Анны упал на маленькую некрасивую женщину, в одиночестве сидевшую за столиком у стены, — Марту Элистон. Анна знала ее по церкви: кажется, она была в каком-то комитете вместе с Сэм. Хотя Марта была ненамного старше Анны, она выглядела уже стареющей женщиной, а бесформенное платье на ней только усиливало это впечатление. Насколько Анна знала, Марта никогда не была замужем и никогда ни с кем не встречалась. Она жила со своей старой матерью, то ли овдовевшей, то ли разведенной — Анна никогда не слышала, чтобы кто-нибудь упоминал о ее муже. Вдруг Анна ошеломленно подумала, что это описание подошло бы и ей. При этой мысли она вздрогнула.
Анна обернулась и увидела, что Обри пристально ее разглядывает.
— Ты выглядишь исключительно хорошо, дорогая, — сказал он, подчеркивая свой внешний вид космополита европейским акцентом.
Он словно прочитал ее мысли и точно знал, что ей нужно было услышать в этот момент.
— Хорошая реклама для жизни за городом, — добавил Обри.
Как будто Олд-Сорренто-роуд находилась в самой глуши. Но такой человек, как Обри, скорее всего так и думал.
Анна почувствовала, как краснеют ее щеки.
— Спасибо, — пробормотала она.
Ей очень польстил комплимент со стороны мужа Герри, который был когда-то самым завидным холостяком в Карсон-Спрингс. К тому же Обри Ролингер был еще и мировой знаменитостью. Его слова только укрепили решимость Анны противостоять блюдам с различными аппетитными кушаньями, которые предлагали гостям.
— Как дела у твоей мамы? — почти шепотом спросила Герри. Люди всегда спрашивали ее о матери так, словно Бетти была на пороге смерти. Но Анна считала, что для многих смертельная болезнь была предпочтительнее, чем безумие.
— Иногда ей лучше, а потом снова наступает ухудшение, — Анна пожала плечами. Она не хотела надоедать Герри своими проблемами.
— А твоя сестра?
Судя по неестественно вежливому тону, Герри, очевидно, имела в виду Монику, не внушавшую особой любви местным жителям, которых та называла не иначе, как «аборигенами». И неважно, что Моника сама родилась и выросла в Карсон-Спрингс.
— У нее все хорошо.
Анна не хотела показаться невежливой, но если бы она еще хоть слово сказала или даже подумала слишком долго о Монике, это испортило бы ей настроение. Она со вчерашнего дня все еще злилась на сестру за то, что та не позволила ей уйти с работы в обед, — как будто ее потребности были намного важнее, чем любое дело Анны.
Разговор перешел на другие темы. Обри рассказывал о своем приближающемся турне, во время которого Герри будет его сопровождать.
— Что-то вроде отложенного медового месяца, — объяснила она, поворачиваясь к нему с легкой таинственной улыбкой.
Анна не была на их свадьбе, которая состоялась в июне прошлого года — были приглашены только несколько родственников и друзей, — но она видела, что Герри и Обри просто созданы друг для друга. Герри даже переселилась из своего ранчо в пригороде в «Исла-Верде»[8] — красивое старинное имение, которое Обри снимал у Сэм.
Зависть — зеленоглазый монстр — снова подняла свою уродливую голову.
— Первая остановка — Альберт-Холл, — сказал Обри, — говорят, что там будет присутствовать премьер-министр. И королева тоже.
Видимо, его абсолютно не смущала такая перспектива, что было, скорее всего, следствием известности и уверенности в своих силах. Со своей величественной осанкой и роскошной шевелюрой седых волос Обри легко мог выдержать экзамен перед королевскими особами.
