Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Я прислонился щекой к столу.

— Я одет с ног до головы по индивидуальному заказу.

— У тебя даже носки не совпадают.

— Обдуманный модный выбор.

— Единственный человек, чье имя ты сегодня правильно назвал, - это я, ты накричал не менее чем на половину персонала, а на заседании совета директоров предложил отказаться от расширения курорта в Бразилии.

— Это привело бы к повсеместной вырубке лесов и еще больше поставило бы под угрозу буйноголовых мартышек.

— Буйноголовые сурки. — Илай захлопнул папку. — Кто ты, блядь, такой?

Я не ответил, вскочив на ноги, прежде чем взорваться на своем сиденье. Этот электрический всплеск не хотел рассеиваться. Я должен был это сделать.

Глаза Илая проследили за тем, как я направился к выходу.

— Куда ты?

— В Техас.

— Что, черт возьми, находится в Техасе?

Мелкая месть.

92

Брайар

Девятнадцатый пробный день

На второй неделе съемок Хейли Йоханссон удалось заманить меня в угол на съемочной площадке, зажав между двумя столами с едой. Если я ожидала, что за месяцы, прошедшие с нашей нью-йоркской встречи, произойдет какое-то развитие личности, то была жестоко разочарована.

Она откинула волосы на плечо, несомненно, одним этим жестом отложив прическу и макияж еще на полчаса.

— Твой жених придет?

Я вздохнула, взяв тарелку со стопки.

— В миллионный раз повторяю: он мне не жених.

По крайней мере, пока нет.

Воистину, этой женщине не хватало элементарной способности слышать все, что не выходит из ее собственного рта. Не помогало и то, что каждую свободную минуту я проводила в делах, пытаясь выкинуть Купера и Оливера из головы. (Подчеркиваю - бодрствуя. У меня не было ни единого шанса против своих снов).

Я скучала по Олли. Очень сильно.

На прошлой неделе мне даже удалось выкроить пять часов, чтобы совершить поход на гору и спуститься с нее в поисках сотовой связи, но съемки прервались из-за изменения расписания в последнюю минуту, вызванного трехчасовым срывом Хейли на съемках из-за сцены, которую она не смогла довести до конца.

Что касается Купера... Я не могла смириться с тем, что наша разлука привела к его смерти. Это просто не укладывалось в голове. Если я концентрировалась на своих задачах, занимала себя дополнительными часами, продумывая расстановку и сцены, я меньше думала об этом. Так я и поступила, с головой погрузившись в работу.

Хейли последовала за мной к буфету.

— Знаешь, для помолвленной пары вы двое никогда не общаетесь.

— Потому что мы больше не помолвлены.

— А ты ему вообще нравишься?

— Тебе придется спросить у него. — Я положила на свою тарелку половину вегетарианского бань-ми. Сотрудники кейтеринга постарались на славу, отправив на остров целую флотилию поваров.

— Могу я взять его номер?

Вот и все. Я повернулась к ней, отбросив еду на стол.

— Ты просишь у меня номер телефона моего бывшего жениха?

— Ну, не похоже, что он тебе больше нужен.

Я вздохнула, не потрудившись объяснить ей - в очередной раз - что отмена помолвки не означает, что мы прекратили наши отношения. Хотя, если честно, после девятнадцати дней без связи это даже не было похоже на отношения.

Это было то, чего я боялась, когда пыталась расстаться. Любовь превращалась в тоску, а тоска - в сомнения.

Хейли подмигнула мне, ожидая ответа. Вместо этого я топала обратно в свой трейлер, где планировала прятаться до тех пор, пока не понадоблюсь кому-нибудь.

Слова Фэр, сказанные по дороге в аэропорт, пронеслись над моей головой, как гильотина.

Прошлое - это глава, а не вся история. Хватит позволять ему решать следующие страницы.

Вокруг меня под горячими лампами пеклись актеры, готовые ворваться в образ во время действия. Неподалеку висели гримеры с кисточками для пудры. Ассистенты по съемкам сновали туда-сюда с заказами на кофе и аннотированными сценариями. Режиссер и оператор обменивались словами за монитором, их глаза были устремлены на идеальный кадр.

Моя голливудская мечта пульсировала в моих венах, живая и яркая.

Но она больше не волновала меня.

93

Оливер

День испытаний двадцать четвертый

Сегодняшняя большая доза успокоительного была получена благодаря Джеку Дэниелсу. (Илай, засранец, каким он был, спрятал «Макаллан» два дня назад в надежде, что я не опущусь до самого низкопробного пойла).

Обычно я не искал утешения в алкоголе, но он был мне нужен, чтобы удержать себя от решительных действий вроде отказа от своих обязанностей и переезда в Лос-Анджелес вместе с Брайар.

Туман отступил от моего мозга достаточно, чтобы я смог различить стук туфель по ковру. В поле моего зрения попал Оксфорд в кепке, смешавшись с пустыми бутылками виски вокруг меня.

— Господи, Оливер.

Я поднял глаза на него со своего места на полу, моя щека все еще была припечатана к ковру.

— Папа?

Это должно быть галлюцинация. Он не появлялся в этом здании уже более пятнадцати лет.

— К сожалению. — Он провел рукой по своему сморщенному носу, и винтажный гильошированный Patek подмигнул мне с его запястья. — Честно говоря, Оливер, мне стыдно признаться, что я принимал участие в создании... — Он ткнул пальцем в мою лодыжку. — ... этого.

— Почему ты здесь?

И почему на тебе костюм?

За последние пятнадцать лет ближе всего к нему был костюм на день рождения. И то только потому, что его требовали душевые.

Он перекинул мою руку через плечо и поднял меня, бросив на кожаное кресло за моим столом.

— Меня прислал Себастьян.

Этого не может быть. Он все еще держал обиду за инцидент с пластической операцией. Я провел три последних «Дня нашей жизни» в молчании, потягивая из бутылки спиртное, пока он размышлял о дьяволе, овладевшем Марленой без меня. По какому-то негласному соглашению мы отказывались признавать существование друг друга, за исключением того, что Себастьян отплевывался всякий раз, когда я проходил мимо.

Теперь я знал, что у меня были галлюцинации с отцом.

Я откинулся на кожаную спинку кресла, осознав, что мой кабинет, обычно отличавшийся чистотой и порядком, напоминает поле боя. На столе из красного дерева валялись разбросанные бумаги, некоторые падали на ковер. Частично задернутые жалюзи отбрасывали на комнату головокружительные тени.

Нормально ли это? Я попытался вспомнить, до какого состояния доходили Ромео и Зак во время разлуки с женами. Ромео продержался три дня. Зак - тридцать. Ни один из них не дошел до этого трезвым.

Отец начал складывать пустые бутылки в мусорный пакет.

— Ты меня игнорируешь?

— Ты вообще здесь?

— Прости?

— Куда ушел Илай?

— «Посадить дерево, чтобы ты его обнял». Это его слова, не мои. Ты позволил ему так с тобой разговаривать?

Я был не в том состоянии, чтобы протестовать. У меня не было сил бороться с ним. Как и кабан, если уж на то пошло.

— Ты нанял его, — заметил я.

— Чтобы привести твою задницу в форму. Посмотри, что из этого вышло. — Отец завязал мусорный мешок двойным узлом, наколдовал еще один и перешел к бутылкам, сложенным у окон. — Я бы не пришел, если бы Себастьян меня не послал. Он никогда ни о чем не просит, так что я знал, что это серьезно.

Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук, прикидывая, насколько хорошо он будет держаться в качестве петли.

— Почему у меня не было галлюцинаций с кем-то более сексуальным?

— Это Брайар, не так ли? Если ты скучаешь по ней, иди за ней. Я буду держать оборону.

Как только ее имя пронеслось мимо его губ, словно кинжал, все вокруг померкло. Щелканье клавиатур за окном. Негромкий рокот разговоров между моими сотрудниками. Недоверчивое ворчание отца каждый раз, когда он обнаруживал новый тайник с бутылками. Все исчезло.