Lina Mur - Fifty And One Step Bac
нижняя. И ты не она, Мишель.
— Почему ты скрываешь свою жизнь? Что плохого в
том, что Канада узнает в лицо своего «героя»? — яростно
выпаливаю я.
— Это тебя не касается, — цедит он.
— А что меня касается, Ник? Размер твоего члена и
сессии? — я всплёскиваю руками, Ник сжимает губы и
делает шаг ко мне.
— Что ты хочешь услышать? Что я откажусь от всего, ради тебя? Нет. Я не могу без этого, и я говорил почему.
Тебе не излечить меня, крошка, не придумывай мне
оправданий и не ищи выходы на свет Божий, — он
смотрит на меня, как на врага, как на человека, желающего ему зла. Но ведь я думаю иначе.
— Я не верю в то, что ты садист. Хоть убей меня, не
верю, Ник. Ты говорил, что у тебя нет расстройств, как у
Грея, но у тебя их даже больше. А что будет через десять
лет? А через двадцать? Ты всегда все планируешь, так
загляни немного в будущее. И я буду делать и искать то, что сама захочу, — я упрямо вскидываю подбородок и с
несокрушимой решительностью смотрю в его глаза.
Как бы мне хотелось знать, о чём он думает сейчас.
Мне необходимо заглянуть в его душу, но он не позволяет
мне. И теперь я точно знаю, что все рассказы о его жизни
всего лишь лёгкая интерпретация его прошлого. Там
скрыто то, чего он боится и от чего прячется. И оттуда, как
и у Грея, тянется его зависимость от тёмного мира.
Мы смотрим друг на друга всего минуту, но, кажется, что проходит намного больше времени, но я не буду
сдаваться, не позволю себя «съесть» этим
испепеляющим и одновременно режущим холодом
взглядом. Внутри меня все начинает сотрясаться от
напряжения, но я продолжаю гипнотизировать его. Я хочу
помочь ему, потому что желаю услышать от него слова, которые взорвут мою стену от мира, как и его. Я жажду
увидеть Ника в его истинном обличии, а не в том, в
котором ему удобно. Я вытащу его из зоны комфорта, чего бы мне это ни стоило.
Ник первый отводит глаза, и я вижу, как его лицо
отражает быстролетящие мысли в голове. Он дышит
поверхностно, ища варианты новой лжи.
— Я не предам тебя, Ник, — давлю я на него и
произношу это с нежностью и кладу свою руку на его
щеку, что он жмурится.
— Обещаешь, Мишель? — тихо спрашивает он, накрывая своей ладонью мою руку на его лице, и
поднимает голову на меня. Снова глаза в глаза.
— Да. Я не раскрываю чужих тайн, и подписала твою
бумагу, хотя она для меня ничто, я руководствуюсь
другими качествами своей натуры. Я хочу узнать тебя с
самого начала твоего пути, Ник. Хочу быть не только
любовницей, но и другом. Потому что последних у меня
не осталось, — шепчу, приподнимаясь на носочки, чтобы
быть ближе к его лицу.
— У тебя всегда есть я, что бы не случилось. Хорошо, — он вздыхает и поднимает глаза к ночному небу, а затем
смотрит на меня. Внутри все трепещет от осознания того, что я выиграла. Я победила снова в этой схватке. Моё
оружие — это нежность и ласка. Он теряет
самообладание из-за неё. От этого открытия я готова
прыгать и хлопать себе в ладоши.
— Ты расскажешь мне всё? — уточняю я.
— Только постепенно, я не проговаривал
воспоминания ранее вслух, потому что тогда они бы
стали реальными, а я хочу их забыть.
— Я никуда не спешу, Ник. И когда поймёшь, что
готов, то я выслушаю тебя. Для меня это важно, очень
важно.
— Черт, крошка, — Он опускает голову и прижимается
ко мне лбом, закрывая глаза. — Я не хочу пугать тебя.
— Я не боюсь тебя, — тихо произношу я.
— Зато я тебя боюсь и с каждой минутой всё больше.
— Почему? — удивляюсь я.
— Потому что рядом с тобой, я первый раз в жизни
могу расслабиться. А это недопустимо для меня.
— И вот и вас лишили девственности, мистер Холд, — хихикаю я.
Ник поднимает голову и улыбается, кладя свои руки
мне на плечи и медленно, дразня меня, опускает их на
спину и резко набрасывает на меня капюшон.
— Мисс Пейн, ваше здоровье для меня так же ценно, как и своё, — он щёлкает меня по носу и, обернувшись, громко свистит, призывая к себе собаку.
У меня появляется надежда, что все получится. Я
буду терпелива...надеюсь, а он впустит меня в свою душу, а я открою ему свои страхи. И шаг за шагом мы будем
идти друг к другу. Неожиданно для себя я осознаю, что
хочу верить в любовь. В те чувства, которые презираю. А
презираю я ли их вообще или хочу так думать?
Thirty-ninth
— Мишель, чёрт возьми, а ну вернись! — кричит Ник из
машины, а меня разрывает от хохота.
Я нагибаюсь к открытому пассажирскому окну "Астон
Мартина" и хлопаю наивно ресницами, едва сдерживая
смех.
— Да, милый. Ты уже соскучился?
— Не заставляй меня злиться, Мишель, и не называй
меня милым! В три я приеду за тобой, и только попробуй
забыть об этом, — угрожает он.
— Мистер Холд, вы же понимаете, в моём возрасте так
часто подводит девичья память. Вот и сегодня подвела — забыла зарядить телефон, а сколько ещё она
преподнесёт сюрпризов, — наигранно грустно вздыхаю я.
— Мисс Пейн, вы же понимаете всю серьёзность данной
ситуации и если не хотите последствий, то будете тут в то
время, какое я вам назначил, и найдёте, где зарядить
свой мобильный,— уже спокойнее говорит Ник.
— Мы рассмотрим ваше заявление чуть позже, как только
соберутся все акционеры моего головного мозга, — сдвинув брови, киваю я и выпрямляюсь.
— Мишель! — он уже выскакивает из машины.
Раздражённый и красивый. Все как по заказу моей
извращённой фантазии.
— Хорошего дня, мистер Холд. Думайте обо мне, как и я о
вас, — я шлю ему воздушный поцелуй и, развернувшись, несусь в университет, оглядываясь, чтобы проверить, не
пошёл ли он за мной, дабы действительно отлупить.
Но он не идёт, я вижу только клубы дыма от резкого
старта его автомобиля, я зажмуриваюсь, позволяя себе
рассмеяться.
А вот не будет отчитывать меня как провинившуюся
школьницу за то, что я каталась на качелях.
Я проснулась за два часа до будильника бодрая и
жаждущая действий. Я никогда так хорошо не спала, глубоко и спокойно. Вообще, я сова, очень упрямая и
капризная. Но сегодня я словно вошла в новую жизнь.
Бывает ли так? Засыпаешь с одними мыслями, а
пробуждаясь, все страхи забываются, все домысли и
