Lina Mur - Fifty And One Step Bac
— Дальше? — спрашивает Ник, и я подавляю новый
порыв смеха, кашлянув в кулак и кивнув.
Мы идём по коридору, а Ник так и движется позади
меня.
— Значит, нравится меня бесить? — он обжигает
дыханием мою шею, я тут же теряю самообладание и
оступаюсь. Чёрт, как туго внутри, что дышать нечем!
— Я тебя держу, всегда держу, — Ник ещё крепче
прижимает меня к себе, что я чувствую его член сквозь
ткань джинс. Боже, как я его хочу и плевать на все
запреты.
— Не возбуждайся, крошка, чувствую, как твоя кожа
горит. Как ты вся трепещешь, но не сегодня, я не
чудовище, хотя трахнул бы тебя прямо сейчас у стены, — Ник подмигивает мне, а я вспыхиваю, не понимая, как ему
удается читать мои мысли.
— Это три гостевые комнаты, — бросает он, указывая
на двери мимо которых мы проходим.
— У тебя бывают гости? — удивляюсь я, прочистив
горло. Мой голос даже охрип от возбуждения и его
близости.
— Райли, — уточняет он.
— А это для ванильных вечеров, — говорит Ник и
открывает передо мной две двери.
Это кинотеатр, с множеством подушек на полу и
огромным диваном напротив экрана, есть даже аппарат
для попкорна и сладкой ваты.
— И часто ты проводишь ванильные вечера? — я
поворачиваюсь к нему.
— Ни одного.
— Понятно.
— Это прихоть дизайнера, считающего, что для такого
как я это приемлемо, — добавляет он, и я жалею, что это
не так.
Ник закрывает двери, и мы идём дальше, он
открывает новый путь, и я вижу террасу за стеклом, где
передо мной открывается безумно красивый вид на город
и аквариум.
— На улице холодно, поэтому мы не будем выходить, — говорит он, и мы заходим в помещение, где стоят
диванчики, бар и даже небольшой танцпол с микрофоном.
Над потолком висит дискотечный зеркальный шар, в углу
аппарат для искусственного дыма и шест. Вот это
напрягает меня, но я отрезаю дальнейшие рассуждения.
Не время.
— Свой клуб. И зачем куда-то ходить? — я отрываюсь
от объятий Ника и прохожу по комнате, рассматривая
идеальную чистоту, и подхожу к стеклянным дверям.
Мои глаза удивлённо распахиваются, и я понимаю, что то был не аквариум, это прозрачный бассейн со
ступеньками, а рядом шезлонги. Чуть дальше все для
барбекю и...
— О, боже, это качели?! — восклицаю я и
оборачиваюсь на Ника с полным восторгом.
— Да, — улыбается он, наблюдая за моей реакцией.
— А можно покататься? Я обожаю качели, только я
ведь большая и как-то не по возрасту использовать их на
детских площадках, — прошу я.
— Не сегодня. Потеплеет, и тогда они в твоём полном
распоряжении, — говорит Ник, я выпячиваю обиженно
губу, припадая к стеклу, чтобы снова на них
полюбоваться.
Они широкие и сделаны для взрослых и уверена это
будет круто. Может, на днях сама прошмыгну и накатаюсь
вдоволь.
— Дальше, моя ванная, гардеробная, оттуда тоже
можно выйти на террасу, как и с гостиной, — продолжает
экскурсию Ник и приглашает меня выйти из клуба.
Я с готовностью следую за ним, и мы возвращаемся к
гостиной, идя по коридору и проходя две комнаты.
— А там что? — интересуюсь я, указывая на те двери, которые он не хочет мне открывать.
— В одной лежат девайсы, но тебе пока рано на них
смотреть. А в другой стоят коробки, которые я собираюсь
отправить в детский дом, — спокойно поясняет он.
— Ты занимаешься благотворительностью? — я
останавливаюсь и улыбаюсь за его доброту. Ну как он
может быть садистом? Я устала задавать себе этот
вопрос, но он не отпускает меня. Ведь с каждым новым
днём я узнаю о нём настолько сокрушающие все понятия
вещи, что не могу не сомневаться.
— Да, — он отворачивается и идёт к спальне.
Видно, ему этот разговор не по душе. Наверно, возвращает его в детство, где отец...это не отец, а
ублюдок, бил его, что превратил в замкнутого красивого
мужчину с кучей фобий и извращённым представлением о
мире.
— Мишель? — зовёт меня Ник, и я возвращаюсь в
коридор из своих мыслей.
— Иду, — отвечаю я и вхожу в комнату.
— Последняя моя комната, — говорит Ник и
открывает дверь, которая находится слева от постели.
Я двигаюсь за ним и замираю. Огромная библиотека
со множеством стеллажей с книгами и даже лестницей
для того, чтобы достать самые верхние экземпляры. У
окна стоит письменный стол, а на нём компьютер и
большое количество папок. Кожаный диванчик, искусственный камин, журнальный столик и все такого же
цвета, как и глаза Ника. Уверена, дизайнер или гей, или
женщина, влюблённая с первого взгляда в него.
— Ты работаешь тут? — спрашиваю я, поднимая
голову и рассматривая лепнину на потолке.
— Да, — кивает он.
— Не скучно?
— Ни капли, — усмехается он.
— А твои родители были у тебя в гостях? — я
поворачиваю голову к нему, а он вздыхает и его лицо
меняется с расслабленного на серьёзное. Снова
затронула для него болезненную тему.
— Да, — отрезает он, выходя из кабинета, и я следую
за ним.
— Но как они не догадались, что ты зарабатываешь
больше, чем говоришь им? Ведь об этом пентхаусе
писали, — я иду за Ником по коридору к гостиной.
— Они были в другой моей квартире в этом же здании, только несколькими этажами ниже и она всего
шестьдесят квадратных метров, — бросает он, и мы
входим в центральную комнату.
— Но ты сказал...
— Я сказал, что о наличии квартиры в этом доме
знают только: Райли, родители и ты. Но не уточнял о
какой, — ухмыляется он и подходит к бару.
— Вина? — спрашивает он, доставая бутылку из
стеклянного шкафчика.
— Да, — киваю я и сажусь на барный стул, пока Ник
откупоривает бутылку.
— А почему ты не хочешь, чтобы они знали о твоём
достатке?
— Мишель, я не готов сейчас отвечать на этот вопрос, — холодно произносит он и наполняет бокалы.
— А тебе не скучно одному тут? — меняю я тему, беря
из его рук вино.
— А тебе?
— Я не одна, у меня есть..., — я запинаюсь, вспоминая реальность, и вздыхаю, делая глоток
ароматного букета напитка. — У меня никого не осталось.
— Только я, — напоминает он, и я поднимаю голову, всматриваясь в него.
— А ты ходишь куда-нибудь, не считая фильмов про
