Лаура Тонян - Не Идеальная (СИ)

Харви презирает меня. И все это из-за его проклятого лучшего друга. Как мне доказать свою правоту? Что мне сделать? Рассказать ему всю правду? Рассказать, что это я дала показания против него? Да, точно! Пускай лучше он ненавидит меня за это, чем думает, что я изменила ему. Но, что если этим я сделаю только хуже? Что, если он подумает, что все это я придумала лишь из-за того, что Хантер так поступил с моей подругой? Я должна что-нибудь решить и придумать. Я должна быть на шаг впереди своего врага. Мне ужасно хочется знать, где он сейчас? Но большего всего мне хочется увидеть Харви. Я скучаю по нему. Мне его не хватает. Простит ли он меня? Будем ли мы снова вместе?

Мне тяжело думать обо всем этом, но я вынуждена. Я должна хотя бы что-то сказать лечащему врачу. Когда медсестра отходит от меня, не дождавшись ответа, я чувствую усталость, меня всю ломит и бросает в жар. Такое ощущение, что я снова попадаю в то состояние, когда лежала мокрой на сырой земле. Девушка снова возвращается, и у нее в руках стакан воды. Она приподнимает меня за голову, и помогает сделать небольшой глоток. Но мне этого мало, я хочу выпить всю эту воду, я даже не промочила горло.

—Еще, - хрипло говорю я, совсем не узнавая свой голос.

—Хорошо, только пей маленькими глотками.

Я киваю ее, и пью так, как велела она. Вода сначала обжигает мое сухое горло, но после, мне становится легче и кажется, я теперь могу говорить.

—Спасибо, - шепчу я, невольно растягивая слово.

—Пожалуйста. Я буду рядом с тобой.

Я киваю ей и думаю, что на свете полно добрых и хороших людей. Но мне так же хочется узнать, кто спас меня.

—Кто меня нашел? - интересуюсь я, поворачивая голову к медсестре.

Медсестру зовут Джессика. Это я прочла на ее бейджике. Она что-то записывает, и исподлобья смотрит на меня. Отложив планшет с бумагами, отвечает:

—Собака профессионального охотника.

Ее улыбка озаряет всю комнату. Она очень приятная и очень нравится мне. Я думаю о том, что обязательно должна поблагодарить этого человека и его питомца.

—Как давно я здесь?

Она смотрит на часы на своем запястье и, пожав плечами, говорит мне:

—Больше восьми часов.

Я решаю не мучить ее расспросами.

Мне все равно расскажут. Дверь открывается и входит молодой мужчина, приблизительно тридцати пяти лет. Он так же, как Джессика, улыбается. И я на секунду задумываюсь о том, не в психбольницу ли я попала. Почему эти люди так улыбаются?

—Я рад, что ты пришла в себя, Александра, - говорит он, басистым голосом. - Я доктор Блэк.

Я слегка усмехаюсь, услышав его фамилию.

—Да-да, я такой же черный, как и моя фамилия, - шутит он.

Доктор смеётся и берет с рук медсестры мою карту. Он что-то просматривает и добавляет новые записи.

—Как ты себя чувствуешь? - интересуется он, передавая карточку обратно Джессике.

Я смотрю на нее, а потом на него, и решаюсь ответить:

—У меня болит все тело.

Он кивает головой и достает из кармана маленький фонарик. Доктор Блэк светит им мне в глаза, а потом двигает пальцем, словно это маятник. Я слежу за его движениями, и от этого голова начинает сильнее болеть.

—Спина тревожит? - интересуется он.

—Да, там будто все горит, - отвечаю я, указывая свободной рукой назад, насколько у меня получается, и доктор начинает смеяться.

Что смешного я сказала?

—Все болит по той причине, что ты пробыла под дождем очень долгое время и столько же пролежала на промозглой земле, - поясняет он, но заметив, что я не совсем его понимаю, добавляет: - Ты простыла.

Я знала, что этого просто не избежать. Каждая часть моей одежды была мокрой.

—Ты помнишь, что с тобой случилось? - спрашивает он то же самое, что и Джессика несколько минут назад.

—Не совсем, - честно отвечаю я.

—Хорошо, - говорит он, хлопая меня по руке. - Но я должен тебя предупредить.

—Все так плохо?

—Оу, нет, нет, - отвечает он, махая рукой. - Мы сделали рентген. Никаких переломов нет, но окончательные анализы совсем скоро будут готовы.

—А моя спина?

—У тебя серьезный ушиб, но это не так уж страшно. Кровоподтек пройдет через пару недель.

Я киваю и отвожу голову в сторону, чтобы он не видел моих слез.

—Александра, - говорит он, беря меня за руку. - Все будет хорошо, но мы все же должны знать, какими будут анализы.

—Я понимаю, - честно отвечаю я. - О чем вы должны меня предупредить?

—А, да. В коридоре тебя дожидается шериф. Мы обязаны были позвонить в полицию. При тебе ничего не было. Ни документов, ни телефона. Благо, в кармане твоей куртки мы нашли пропуск в университетскую библиотеку, который не удалось спасти, даже имя было прочитать сложно. Мы так же связались с твоими родными, и они скоро приедут тебя проведать.

Я уже не сдерживаю эмоций и не пытаюсь их скрыть. Я не думала, что в это впутают и полицию, но, возможно, все к лучшему. Может им удастся найти мои документы. Но что я скажу маме? Во что я ввязалась?

—Если ты что-то помнишь, то расскажи шерифу, хорошо? Не бойся. Мы все хотим тебе помочь, - говорит он.

—Спасибо, - благодарю я и медсестру и доктора. – Но я, правда, ничего не помню.

—Ладно, - спустя мгновенье отзывает мистер Блэк. – После визита шерифа тебя посетит психолог. Все будет хорошо, Александра

Доктор Блэк встает и, забрав медицинские бумаги, выходит из палаты.

Отжаться пятьдесят раз. Почувствовать боль в мышцах. Физические нагрузки полезны; я смогу отвлечься. У меня уже получается. Ага. Я почти не думаю об Алекс. Ну, да, вспомнил о ней пару раз за это утро. И всего-то. Немного щемит в груди. И это всё. Да, это всё. Пока я отжимаюсь от пола, я стараюсь представлять, что я преодолеваю себя, я борюсь с собой, потому что, только превозмогая себя, я смогу превозмочь самую сильную боль. Боль, которую причинила Алекс. Я ощущаю, как по спине скатываются капельки пота, как они скатываются с волос, падая на пол передо мной. Волосы уже совсем стали влажными, а дыхание - сбивчивым, но я не сдаюсь. Ещё девятнадцать раз. Восемнадцать… Семнадцать…

Шестнадцать… Внизу хлопает входная дверь…

Это напоминает мне о том, что весь прошлый вечер и прошлую ночь Мелисса была рядом, приносила мне еду. Она была здесь, не уходила, не оставляла меня, посчитав, что когда Хантер покинул город, я буду горевать ещё больше. Горевать? Я мысленно фыркаю: ужасное слово. Александре плевать на меня? Отлично.

Если уж кому на меня не наплевать, так это Мелиссе. Она готовила мне еду вчера вечером и сегодня утром, буквально насильно накормив меня ужином и завтраком. И, откровенно говоря, я бы ничего не ел, если бы не сестра.

Пятнадцать… Голос Мел просачивается в мой разум...

Четырнадцать… К голосу сестры присоединяется голос её бойфренда.