Гнёт Луны

Ил замолчала, ожидая гнусностей от гостя, но тот через минуту тихо и размеренно задышал в легкой полудреме. Это точно был какой-то очень хитрый план по соблазнению. Мягкий, сонный и теплый. Тихое дыхание в области седьмого позвонка ласковой щекоткой разошлись по спине и плечам и топкими волнами нырнули в конечности Ил.

Девушка закрыла глаза, но сон не торопился проглатывать ее сознание. Мысли извернулись в фантазии о невесомых поцелуях, ласковых касаниях и нежных покусываний за ушко, но Ричард спал. Ил подумала о его руках, которые бы могли коснуться ее груди, скользнуть к животу и требовательно потискать за попу. Едва различимый стон сорвался с ее губ, но Ричард не отреагировал на него.

Внизу все зудело и горело от желания. Живот скрутило, а мысли внезапно завертелись вокруг рук, губ и члена Ричарда, который бессовестно спал. Такой милый и жутко соблазнительный. Ил горячо жаждала ласок, языка и пальцев спящего оборотня. Впервые за долгое время она четко распознала возбуждение, которое тяжелой и раскаленной гирей распирало низ живота. Девушка под тихое дыхание юркнула рукой в штаны и коснулась напряженного клитора, который, казалось, раскалился добела.

Под вздох Ричарда пальчики скользнули вверх, под выдох — вниз. На третьем вдохе оборотня Ил захлебнулась от сильной судороги, что стремительным потоком захватила тело. Она раскрыла в немом крике рот, поджала пальчики на ногах, и ее тряхнуло в объятиях Ричарда конвульсией болезненного экстаза, который сжал ее лоно спазмом. Она судорожно вдохнула и выдохнула, подстраиваясь под ритм гостя, и сведенные болью мышцы через десять долгих и медленных выдохов отпустило. Ил обмякла тряпичной куклой в руках Ричарда, и тот ласково и влажно поцеловал ее в шею:

— Умница.

— Ты не спал, — со слезами смущения просипела Ил.

— Феликс тоже жутко заводится на спящего меня, — Ричарда уткнулся носом ей в затылок. — И тоже не может понять, сплю ли я или притворяюсь.

— Ри, — Ил сглотнула вязкую слюну. — Только не говори мне, что у тебя опять крышу снесло от моей скромной персоны. Я не готова к твоей любви.

— Я жутко рассержен на тебя, — вздохнул парень. — Я сильно зол и мне обидно за Фериила. Ты моя первая серьезная влюбленность, личная трагедия и литры выплаканных и невыплаканных слез, но сейчас если я что и чувствую, то лишь симпатию. Ты мне напоминаешь, каким я был наивным идиотом.

— Ммм, — задумчиво промычала Ил и тихо изрекла, — даже немного обидно. Видимо, я поверила, что я твоя нареченная, твоя судьба. Вечная безответная любовь грела мою эгоистичную душонку. Какая же я отвратительная сука.

— А ты сама все еще сохнешь по Феликсу? — с любопытством шепнул Ричард.

— Во мне больше нет того надрыва, — девушка закрыла глаза. — Он, меня, конечно, еще иногда подбешивает, но это чисто из его личных качеств.

— Меня он тоже подбешивает. В принципе, как и ты.

— Слушай, раз у нас тут пошли такие откровенности, — лицо Ил растянулось в гаденькой ухмылке. — Когда ты Феликсу попку подставил?

— Не твое дело, Пинки, — хохотнул Ричард.

— Я уже давно не Пинки, — Ил выползла из объятий парня и села на краю кровати, задумчиво разглядывая цветочные узоры на шторах. — И не стать мне вновь розоволосой дурочкой.

Ричард позади удивленно крякнул и затем издал звук между мычанием и стоном. Ил оглянулась на него. Парень смотрел на нее со смесью ужаса и восторга.

— Что? Что случилось?

Ри опять булькнул что-то невразумительное и медленно моргнул, шумно сглатывая.

— Да что опять?

— Волосы… — прохрипел он и указал на ее голову, — твои волосы…

— Выпали?! — пискнула Ил. — Не хватало мне еще быть ко всему прочему лысой!

Ричард мотнул головой, и девушка испуганно схватилась за свои мягкие короткие волосы. Она метнулась к зеркалу, которое висело на комодом, и со стоном ужаса попятилась назад. В полумраке комнаты ее взъерошенные волосы и брови сияли неоново-розовым огнем.

— Какого хрена, Ри? — Ил испуганно посмотрела на парня.

— А я тут при чем?

— Не знаю, но я точно уверена, что это твоих рук дело! — Ил истерично вскрикнула, заглянув в штаны.

Аккуратно стриженный лобок тоже сиял неоновым розовым.

— Смотри! — Ил зло приспустила штаны и повернулась к Ричарду. — Доволен?

— Симпатично, — тот неловко улыбнулся и поднял на нее печальные глаза. — Пинки, я не виноват! Я же ничего не делал.

— А кто виноват?! — Ил сердито всплеснула руками и натянула штаны.

— Пинки…

— Я что опять буду розовым оборотнем? — простонала девушка.

— Наверное…

Ил хрустнула шейными позвонками, размяла плечи и шагнула к зеркалу яркой неоновой химерой. Она была похожа на плюшевое чудовище, которое сбежало с рейв-вечеринки.

— Господи! — она приблизила морду к зеркалу и оскалилась. — Где моя зловещесть? Где моя аристократичная серебристая шерстка?

Она сняла толстовку, штаны и отбросила разорванные метаморфозой трусы в сторону. Попятившись назад, она горестно завыла, придирчиво оглядывая жуткое вырвиглазное отражение в зеркале. Розовая, сияющая и нелепая. Вежливый стук и голос Феликса:

— Искорка, ты чего воешь?

— Не входи! — рыкнула Ил и прыжком оказалась за кроватью. — Не входи!

Когда дверь скрипнула, она упала навзничь и закрыла морду лапами.

— Живой? — Феликс посмотрел на испуганного Ричарда.

Тот молча кивнул. Мужчина медленно обошел кровать, следуя на звуки печального поскуливания ,и с открытым ртом застыл перед неоновой розовой волчицей. Он перевел взгляд на Ричарда, и тот пожал плечами.

— Мать моя женщина, — простонал Феликс, рарассматривая розового зверя на полу.

— Я же говорила! — Ил подскочила на ноги и заверещала, гневно всматриваясь в лицо Феликса. — Мне нельзя рукоблудить! Вот результат!

Мужчина пропустил пальцы сквозь ее волосы и многозначительно причмокнул. Ил прошла к одежде и недовольно пнула разорванные трусы: