Кукольный Дом (СИ) - "kisvatera."

Но теперь всё не имело значения. Что сделано, то сделано, поздно что-либо менять, когда человек уже ушёл в мир иной. Пусть это послужит очередным уроком.

Но смогу ли я когда-нибудь действительно простить его? Не уверена.

Разорвав письмо на мелкие кусочки, я вышла на улицу и позволила ветру подхватить их, унося в неизвестность.

Покойся с миром.

Спустя много лет я ненароком вспомнила о Кристофере. Мы обсуждали с Корнелией и мистером Райтом кончину юноши, и медики почти в один голос сказали, что для сифилиса у него оказалась какая-то нетипичная симптоматическая картина. А в начале восьмидесятых был открыт вирус иммунодефицита человека, из-за которого началась огромная паника. Почему-то интуиция сама сопоставила смерть Нойла и новую болезнь. Кто знает? Вероятно, в его случае шанс спастись не представлялся возможным, и сама Смерть пожелала забрать жизнь юноши таким способом.

***

Год после смерти Аллена

Сегодня день икс. Я положу начало пути к новым возможностям для женщин. И больше никто и ничто не сможет помешать мне.

Лёгкое волнение только помогает держаться в тонусе и быть наготове ко всем непредвиденным обстоятельствам. Он верил в меня. Значит, всё непременно получится.

В полной броне из решимости и непоколебимости я встретила Ричардсона в главном зале «Кукольного Дома».

— Ну и что вас сюда вдруг привело, милочка? — привычным пренебрежительным тоном спросил директор.

— Для вас — госпожа Лангерг, — тут же холодно ответила я, и мужчина заметно раздражённо напрягся. — И я пришла сюда для того, чтобы наконец-то покончить с вашей деспотичной тиранией и создать из этого заведения женскую академию.

Ричардсон прыснул, театрально взявшись за грудь. А за его спиной уже появился Кай с нарочито бесстрастным видом. Но я видела, как все его мышцы напряжены, а сам он готов в любой момент прийти на подмогу.

— Что ты несёшь? — Продолжил он позволять себе фамильярность с ехидной улыбкой. — Хочешь себе лишних проблем?

— Судя по всему, вы горите желанием себя обречь на них, — так же строго продолжила я.

— Слушай, куколка, — директор начал наступать, излучая явную угрозу своим видом, — чего ты добиваешься? Забыла, кто ты такая? А я напомню, — он остановился буквально в шаге от меня. — Ты очередная миловидная шлюха, выпущенная из-под моего крыла. Обычное украшение для мужчины. Бесполезная подстилка…

Поток его сквернословия прервал мой гнев, вылитый в пощёчину. Она звонким эхом разнеслась по всему залу, позволив мне сбросить часть напряжения и злости.

— Ах ты тварь, — глаза Ричардсона тут же налились кровью. — Тебе это с рук не сойдёт…

Только директор хотел на меня кинуться, как Уиспел тут же оказался рядом и заломил руки противнику. Хищник превратился в жертву. Я даже на мгновение почувствовала предвкушение триумфа.

— Ты что, решил под юбку прогибаться? — гаркнул мужчина, безуспешно пытаясь вырваться.

— Решил поступать по совести, — ответил Кай и сильнее вывернул руки бывшему боссу, отчего тот сразу взвыл.

— У меня скопилось достаточно ваших скелетов в шкафу, мистер Ричардсон, — не получалось скрыть нотки довольства в голосе, — особенно связанных с различной незаконной деятельностью. Я уже молчу о бывшем хореографе, который только подлил масла в огонь. А если учитывать, что я вместе с сестрой частично являемся совладелицами «Кукольного Дома», поверьте, у меня не составит никакого труда достичь поставленной цели.

Склонившись к раскрасневшемуся от агрессии лицу противника, я улыбнулась, не скрывая презрения во взгляде.

— Ну и кто же теперь животное, м?

Сладость победы так и плясала на языке.

***

Смерть пахнет лилиями, морем, терпким мужским одеколоном и кровью. Именно это смешение запахов врезалось в мою память в день нашей свадьбы и не отпускало до сих пор.

Я кладу любимые белые цветы мужа около надгробья, каждую трещинку которого выучила уже наизусть.

Аллен Михаэль Лангерг

Любимый сын, муж и друг

Навечно в наших сердцах

1936-1959

Скоро будет два года, как он покинул нас, а к горлу как в первый раз постоянно подкатывает ком, что душит вместе со слезами, когда я навещаю его.

Моя душа, если бы ты знал, как же тяжело без тебя.

Я поцеловала своё обручальное кольцо, с которым отныне не расставалась ни на секунду, и устремила взгляд к небесам. Мне бесконечно жаль, что в такой великий день, я не увижу твоего каре-зелёного взгляда, наполненного гордостью.

“Обещаю, в следующей жизни я обязательно найду тебя и полюблю вновь,” — мысленно обратилась я ввысь.

— Amore mio, — услышала я голос сеньора Кастильо, — пора в путь.

Увидев меня, он на мгновение опешил, а взгляд тут же погрустнел.

— Прошу прощения, не хотел мешать…

И тут же моя внутренняя плотина прорвалась, позволяя скопленным эмоциям вырваться наружу. Я так долго старалась держать себя в руках, выглядеть непоколебимой в глазах окружающих, что сейчас оказалась просто не в силах сохранять маску бесстрастия. Я всё ещё была сломлена. И, наверное, этот внутренний перелом так и останется навсегда незажившим.

С дрожащей нижней губой и потоком слёз я кинулась к повару и крепко его обняла.

— Джованни, мне так сильно его не хватает, — заикающимся голосом выпаливала я чистосердечное. — Я невыносимо скучаю по нему…

— Ох, сеньора, я понимаю твою печаль, — горько ответил мужчина, обнимая меня и успокаивающе поглаживая по голове. — Хватает всего одного дня, чтобы полюбить человека, но недостаточно и целой жизни, чтобы его забыть.

— Нет! Я не хочу его забывать и не стану, — заскулила я сквозь плачь, стискивая в ладонях мужскую рубашку.

— Конечно, это и не нужно, — карие глаза наполнились тёплой грустью. — Он часть тебя, и это навсегда.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и привести себя в порядок, прежде чем мы наконец направились в место, что раньше носило название «Кукольный Дом». Но сегодня заведение его сменит и начнёт новую жизнь, как уже — многие его работники.

После того, как мы выиграли дело у Ричардсона, всё перевернулось с ног на голову — в хорошем смысле. Менялась не только концепция Дома с его сердцевиной, но и, конечно же, наполнявшие его люди. Естественно все, кто захотел помочь и участвовать в праведном деле, остались. Недовольные новым устоем тут же покинули наши ряды, что не слишком огорчало — всем угодить невозможно, увы. Но никого насильно не держали и не выгоняли.

Конечно, большая часть общества поначалу восприняла такой неожиданный переворот в штыки. Целое образовательное учреждение, направленное на взращивание великих женщин — какой абсурд! Много клеветы и осуждений лилось на ещё даже не открывшееся заведение, однако нашлось достаточно приспешников для начала, что искренне поддерживали наши стремления. Это была уже маленькая победа.

С мистером Штерном, несмотря на все наши безмолвные перепалки, мы расстались на нейтральной ноте. От близнецов Уиспел я узнала, что он посодействовал Аллену во время моего похищения, чем, несомненно, очень помог. Однако с его взглядами и методами, увы, теперь ему больше нет здесь места.

“Не ожидал, что вы сможете достичь таких высот. Искренне восхищён,” — сказал мне напоследок психолог, на что я одарила его дружелюбной улыбкой.

Корнелии я оказала помощь в получении медицинского образования. От предложения остаться в качестве преподавателя по половому воспитанию, а в дальнейшей перспективе получить повышение до доктора будущей академии, она была в восторге. И, конечно, теперь женщина почти не расстаётся со своей малышкой, которая пойдёт сюда учиться.

Джованни станет полноправным преподавателем кулинарии, чему бесконечно счастлив. К сожалению, жизнь так и не воссоединила его с семьёй, но повар всё равно не терял надежды.

Кай отныне хоть и был свободен от кандалов Ричардсона, и всё же продолжал помогать мне с документальной базой «Кукольного Дома», а также параллельно с семейным бизнесом — Лейе. Благодаря последнему он очень сблизился с моей сестрой. Но и при всём этом с радостью согласился стать преподавателем по конному спорту.