Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Отпустить его к той, о ком он не может забыть. Но почему

настолько неприятно это делать?

Fortieth

— Мисс Пейн, мы на месте, — меня из тумана

сосредоточения на неприятном давлении в нижней части

живота вытаскивает Майкл, и я растерянно моргаю.

— Спасибо, — тихо отвечаю я и сама открываю дверцу

машины, но спрыгнув на землю, я тут же сгорбилась и

выдохнула.

Это так укол действует? Или мне там порвали все, что

возможно и нет на этом приёме?

— Всё хорошо, мисс Пейн? — спрашивает Майкл, смотря, как я облокотилась о дверцу.

— Да, — чтобы выпрямиться и улыбнуться, мне

пришлось приложить неимоверные усилия и даже

задержать дыхание, чтобы не заскулить.

— Давайте я вас доведу, а то вы бледная, — предлагает шофёр.

— Нет, все хорошо. Это я от недосыпа, — вру я, и

мужчина хмуро смотрит на меня.

— Я пойду, до свидания, — я разворачиваюсь и, кряхтя, двигаюсь домой.

В лифте я,вообще, согнулась, больше не хватило

усердия стоять на ногах. Да почему так больно, мать

вашу?!

Ощущения, как будто мне сдавливают тазовые кости и

одновременно ударяют внутри по матке. Это невыносимо.

Месячные проходят у меня совершенно незаметно, а то, что переживаю я сейчас просто Ад.

Я, пыхтя, дохожу до нашей квартиры и просто

вваливаюсь внутрь, едва замок поддаётся под моими

манипуляциями с ключами.

— Мишель, добрый день, — меня приветствует Лидия.

— Ага, я буду у себя, — отмахиваюсь я и, пытаясь

быстрее подняться к себе, едва не падаю, на ходу снимая

пальто.

Войдя в спальню, я бросаю все на пол и лечу на

постель, сжимаясь клубочком.

Где там эта долбанная брошюра? А, ну да, я из-за

собственных переживаний просто оставила её в машине.

Прекрасно. Что там Пирс говорил про спазмолитики?

Черт, я даже спуститься не смогу. Перетерплю, не

маленькая, в конце концов!

Я пытаюсь дышать ртом, так вроде бы легче. Но

новые спазмы заставляют стиснуть зубы и взвыть.

— Миша, Лидия сказала, что ты дома... — в спальню

влетает Тейра и, увидев в меня в положении эмбриона, огибает постель и останавливается напротив.

— Что это с тобой? — удивляется сестра.

— Месячные, — лгу я, дёрнувшись от нового толчка

внутри.

— А ну пойди в душ, прими таблетки...

— Что ты хочешь? — перебиваю я её, желая, чтобы

она свалила к черту отсюда.

— У меня свидание сегодня, хочу позаимствовать у

тебя что-то новенькое. Ты же не против? — Тейра

накручивает белокурый локон на палец и улыбается.

— Да бери, что хочешь. Только оставь меня, — цежу я

каждое слово, зажмуриваясь.

— Ладно, неженка, — она передёргивает плечами и

идёт к моему шкафу.

Я смахиваю со лба холодный пот и жду, когда она уже

выберет хоть что-то и сгинет.

— Слушай, когда ты успела купить это пальто? — она

подходит снова ко мне, держа в руках вещь Ника.

— Позаимствовала у Сары, — фыркаю я.

— С каких это пор вы помирились? — изумляется она.

— С чего ты взяла, что мы поругались? — я также

удивлена её осведомлённости.

— Ну, Кира дружит с Ритой, а та, в свою очередь, общается с Фей, а та с...

— Переходи к концу, — прошу я, ёрзая на постели, ещё теснее прижимая колени к груди.

— Ну, в общем, все знают, что вы какого-то парня не

поделили, — она заинтересованно смотрит на меня, а я

закатываю глаза.

— Это ложь, все нормально. Ты выбрала?

— Ага, возьму твоё новое золотое Herve Leger, тебе ж

не жалко?

— Нет, а теперь свободна, — я закрываю глаза, представляя, как за шкирку вытаскиваю сестру из своей

спальни.

— Все же пальто Дольче, Миша. У Сары другой вкус.

Тебе кто-то его подарил? И ботинки новые, кстати.

Прикольные. Где купила? Там ещё цвета есть? Я бы

взяла...

— Твою мать, пошла отсюда! — ору я, что сестра

вздрагивает и кривится.

— Помастурбируй, бледнолицая, — бросает она и

выходит из комнаты.

Наконец-то! Задолбала эта малолетняя пигалица!

Вечно таскает мою одежду, в этот раз хоть спросила, спасибо и на этом.

Я слышу, как мой телефон звонит в клатче, но даже не

могу подняться, чтобы достать его.

Плевать, пусть звонит.

Боль настолько неприятная, что я все силы

сконцентрировала именно на ней. Ни одной мысли о

Нике, ничего, только выдержка. Я не умею терпеть боль, небольшой укол или же удар локтем обо что-то — из-за

своих страхов я чувствую боль намного сильнее, чем она

есть в реальности. У меня высокий болевой порог, как все

говорят, а я это объясню тем, что я хочу, чтобы это так

было. Я внушила себе, хуже физической боли ничего нет.

И ведь я должна была орать как резанная с Ником в

постели, а я наоборот наслаждалась и даже получила

свой первый вагинальный оргазм. Сколько читала статей

и рассуждений о лишении девственности, часто мелькало

слово «боль», и, наверное, поэтому я отодвигала как

можно дальше это событие. Но с Ником было не страшно

пережить это, я была в нём уверена. Да, я понимаю, что

он имеет иные предпочтения, но сейчас вспоминая

каждый поцелуй, каждый толчок я делаю вывод: лучшего

первого раза я бы и не хотела.

Мой телефон звонит снова и я, издав стон, прекращаю

вспоминать мою ванильную ночь и пытаюсь доползти до

клатча, держась за живот. От этих неактивных действий я

вся обливаюсь потом, тошнота щекочет горло, я пытаюсь

поверхностно дышать, дабы подавить позывы.

Я достаю телефон и вижу два пропущенных от Ника.

Он же сказал, что отвяжется?

Но искра радости проскакивает внутри, что ему не все

равно. Её тут же перебивает новый рвотный позыв, параллельно с острой резью внутри. Я подскакиваю и, сжимая в руках блекберри, несусь в ванную комнату.

Опускаясь над унитазом, я ещё быстрее дышу, по

виску скатывается пот.

Вроде пронесло. Я прижимаюсь спиной к прохладному

кафелю и прижимаю ноги к груди, утыкаясь в колени

лицом.

Телефон снова звонит, и я отвечаю.

— Да.

— Мишель, как ты? Майкл сказал, что ты забыла в

машине свою шубу, он занёс тебе её, и твоя

домработница сообщила, что тебе плохо.

— Нормально, — выдавливаю я из себя, и новый

рвотный позыв заставляет передвинуться ближе к

«белому негодяю».