Затишье перед ударом (ЛП) - Комбе Корт

— Как вы познакомились? Мне так нравится, что вы всегда вместе. Харли всегда излучает какую-то папашину заботу, — она размахивает руками, говоря.

— Ну, я знаю его практически всю свою жизнь, — отвечаю я, обмакивая кусок жирной пиццы в соус. — Мы всегда заботились друг о друге, так что поступить в один университет было очевидным решением, — объясняю, не вдаваясь в детали о том, почему мы должны были защищать друг друга с детства.

— Должно быть здорово иметь кого-то, кто всегда поддержит, — задумчиво говорит Лиза, в её голосе слышится лёгкая грусть. Интересно, есть ли у Лизы кто-то, кто заботится о ней?

— А почему ты выбрала именно этот университет? — спрашиваю я.

— Это долгая история, но скажем так, я сделала наперекор своему отцу, и ни разу не пожалела об этом, — она смеётся.

— Я рада, что тебе здесь нравится. Вечеринка была немного подавляющей, и я не люблю быть в центре внимания, — признаюсь я.

— Привыкай, подруга. Ты привлекла внимание, и когда футбольная команда это заметила, можешь попрощаться со статусом тихони.

— Но мне нравится быть незаметной. Так меньше проблем.

— Я помогу тебе. У меня богатый опыт общения с самоуверенными футболистами, особенно с одним, — Лиза улыбается, и я решаю воспользоваться моментом, чтобы узнать о её прошлом.

— Как ты так подружилась с командой? Похоже, они тебя просто обожают.

— Я думала, ты никогда не спросишь! Всё началось с вечеринки в честь начала прошлого учебного года. Несколько друзей из школы пригласили меня, не предупредив, что это тусовка футбольной команды. Когда я туда пришла, первым ко мне подошёл Лок, и я, по глупости, стала с ним разговаривать, — она закатывает глаза и театрально проводит руками по лицу.

— Он был груб или что-то в этом роде? — спрашиваю я.

— Совсем наоборот. Он был таким ловким и говорил мне всё, что я хотела услышать. Остальную часть ночи мы были неразлучны. Наивная первокурсница во мне думала, что он действительно интересуется мной, — она презрительно хмурится. — Через несколько ночей он пригласил меня в бар. Одно привело к другому, и мы переспали.

— О, нет. Пожалуйста, скажи, что он тебя не игнорировал? — спрашиваю с беспокойством.

— Хуже. Он оставлял меня в подвешенном состоянии. Он заставлял меня чувствовать, что я для него особенная, но флиртовал с девушками прямо у меня на глазах. Мы ссорились, но он с лёгкостью снова возвращался ко мне в постель. Вот и получалось, что я нравлюсь кому-то, кто не чувствует того же.

— Мне так жаль, Лиза. Ты не заслуживаешь, чтобы с тобой так обращались.

— Иногда он всё ещё меня задевает, но я на пути к восстановлению после Лока, — она смеётся. — А лучшая часть в этом — я могу помочь тебе избежать тех же ошибок, что сделала я, молодой кузнечик, — она делает вид, что кланяется, и заставляет меня громко рассмеяться.

— Не переживай. Я держусь подальше от отношений с сложными спортсменами. У меня уже есть один на примете.

— Что угодно, но сексуальные мужчины с большими мышцами могут быть очень убедительными, — она подмигивает.

Возможно, она права, потому что я всё ещё думаю о вкусе одного татуированного игрока в частности.

РАЙАН

Я стараюсь изо всех сил держать себя в руках всю неделю. Я прихожу на тренировку пораньше, хожу на все занятия, свожу вечеринки к минимуму и избегаю Вайолет, как чумы. Первая игра сезона будет в эти выходные, и мне нужно сосредоточиться. Скауты наблюдают за каждым моим движением, и я не могу допустить ещё одной драки на поле, как на прошлой неделе на тренировке. Я приехал из небольшой школы, и мне нужно превзойти всех более именитых соперников. Это сложно, но у меня есть свой способ выделяться на поле. Мои маршруты чёткие, и я стараюсь делать каждую игру аккуратно.

Я держусь на расстоянии от всех, кроме мамы. Она приземляет меня и напоминает, зачем я здесь. Я еду пять минут к её дому, чтобы принести ей кое-что из её любимого: жареные куриные начос из местного ресторана. Она раньше часто там бывала, но теперь уже не выходит из дома одна.

Вставив ключ в дверь своего детства, я открываю её и сразу же чувствую умиротворение. Тёплый запах её любимой коричной свечи наполняет комнату. В доме чисто, но он живой, с фотографиями на стенах. Меня встречает моя хрупкая улыбающаяся мама у двери. Она — весь мой мир. Видя её такой, я вспоминаю тот день, когда узнал, что весь мой мир изменился.

Всё изменилось зимой моего первого года в старшей школе. Мама начала терять сознание, чувствовать головокружение и слабость. Что-то было не так. Я уговорил её пройти ежегодный медицинский осмотр. Я думал, это аллергия или, может быть, грипп. Через месяц ей поставили диагноз: БАС (боковой амиотрофический склероз). БАС — это заболевание, которое поражает нервы и двигательные функции, такие как руки и ноги. Её тело медленно теряет двигательную функцию, но разум остаётся в целости. Как будто её разум в конечном итоге окажется в теле, которое не может почти ничего делать. Мое будущее закончилось в тот день. Её диагноз перевернул мой мир.

Я злился на всех и на всё. Я начал принимать худшие решения и общаться с неправильными людьми. Я перестал заботиться о себе. Я устраивал вечеринки на всю ночь и пропускал школу. Я делал всё возможное, чтобы скрыть своё падение от мамы. Мне не нужно было, чтобы она переживала за меня. У неё было достаточно забот. Медицинские счета накапливались, и ей приходилось больше времени проводить на работе, чтобы попасть на все свои приемы.

Я решил заняться мелкими делами, чтобы заработать деньги. Я начал перепродажу некоторых своих вещей, но это принесло копейки. Один из старших парней, с которым я подружился, познакомил меня с азартными играми. Я начал играть на деньги, тут и там, через него. Моя компания была старше меня и имела связи с этим миром. Мама думала, что у меня есть работа на неполный рабочий день в центре города, где я подношу посуду. Ей не нужно было знать детали или где я провожу время. Я был мужчиной в доме. Я чувствовал ответственность за заботу о ней и не мог её подвести. Я уже был неудачником и не имел будущего за пределами этого города. Я не отличался успехами в учебе, мои оценки были непостоянными, и я не мог позволить себе колледж. Я хотя бы мог это сделать правильно.

Мой период азартных игр длился несколько месяцев, и счета становились всё меньше. Я чувствовал, что наконец-то делаю что-то правильно для мамы, но, как истинный провал, меня поймали. Мой букмекеры были арестованы, и имена всех его клиентов были раскрыты. Поскольку я был несовершеннолетним, меня не арестовали, но шериф передал моё имя директору школы. Меня чуть не отчислили. Они позвали маму в школу. Когда она узнала, она заплакала и умоляла их позволить мне остаться в школе. Мне было всё равно. Мне не нужна была школа. Мне нужны были деньги, много денег. Моя спасительная соломинка в тот день был заместитель директора, тренер Дамиенс.

Тренер дал мне ультиматум. Он сказал, что единственный способ остаться в школе — это вступить в футбольную команду. Мы с мамой одновременно заговорили с противоречащими ответами. Она прыгнула от счастья, а я отверг это. Я смотрел на маму, полную слёз и потерявшую в весе, скрестив руки. Я не мог снова её разочаровать. Я кивнул, вытер слезу с глаза и спросил его, когда я могу начать.

Как только я начал играть, всё, что я думал о футболе, оказалось неверным. Поступление в «Университет Спрингс» было лёгким решением для меня. Я даже не задумывался о колледже до моего третьего года в старшей школе. Тогда мой тренер по футболу сказал, что у меня есть реальный шанс на полное обучение, и я работал усерднее, чем когда-либо, чтобы получить его. Мой план заключался в том, чтобы сразу же пойти работать. Помогать маме оплачивать счета и сопровождать её на все её приемы после окончания школы.

Вернувшись к мыслям о маме, она открывает дверь и восклицает.

— Райан, что ты здесь делаешь? Пятница! Ты должен развлекаться, сын! — кричит она, крепко обнимая меня своими хрупкими руками, но слабее, чем раньше. Я знаю, что это неизбежно. Ей не становится лучше. Болезнь постепенно ухудшается. Вот что меня больше всего пугает.