Галина Чередий - Взгляни на птиц небесных
– Валюш, возьми у дяди… Муссы сумочку с баллонами и отнеси тете Лиле, – тихо попросила Элоди.
Девочка схватилась за сумку, и Мусса, очнувшись от своего наваждения, разжал руку.
– Ты следил за мной? – накинулась на него Элоди, как только девочка ушла.
– Что? Нет!!! Меня Люда прислала за молоком и яйцами, – Мусса вдруг понял, что почему-то защищается.
– Люда? Ах да. Я сейчас соберу все, – и женщина резко развернулась уйти.
Но Мусса метнулся вперед и схватил ее за руку.
– Постой! Я, конечно, случайно тебя нашел, но раз уж так вышло, хотел бы знать, почему ты ушла и не оставила контактов, – от прикосновения к ее коже в нем опять спиралью стало скручиваться неумолимо жесткое желание.
– Может, потому, что не хотела, чтобы ты меня нашел? – Элоди попыталась высвободиться и выглядела почти напуганной.
– Почему? Разве я чем-то тебя обидел, или то, что между нами было, не понравилось тебе? – Мусса не уступал и попытался притянуть Элоди ближе, чтобы опять ощутить ее экзотический запах.
– Мне все понравилось. Но это было… – она отстранилась еще дальше и сильнее покраснела. – Я бы не хотела говорить об этом больше никогда.
– Вот как? Говорить не хочешь… А повторить желания нет? – Мусса ощущал волну злости, что медленно поднималась внутри.
– Не-е-ет! Отпусти меня!
– Я что, был так плох, сладенькая? – сузил глаза Мусса, и не думая отпускать ее руку.
– Да причем тут это! И не называй меня так! – она оглянулась вокруг, словно боялась, что их услышат.
– Ты замужем? – Мусса и сам не мог понять, почему от этой мысли сердце скатилось ему в желудок.
– Что? Нет, конечно! Неужели ты думаешь, что я стала бы… – и Элоди запнулась, опять оглядываясь.
– Ну давай, скажи это, – прошипел Мусса, снова притягивая Элоди к себе. – Стала бы трахаться со мной?
– Замолчи! – шепотом взмолилась Элоди. – Не говори об этом здесь!
– Не говорить о чем, сладкая? – Мусса все же прижал ее к себе и зашептал в самое ухо, невесомо касаясь губами и обливая тяжелым горячим дыханием. – О том, как ты целовала меня так, что я обезумел от возбуждения? Или о том, как ты кричала, отдаваясь так, как будто это последняя ночь в твоей жизни? Или хочешь, чтобы я не говорил тебе, что становлюсь каждый раз твердым, как долбаный гранит, когда вспоминаю, как выглядели твои губы на моем члене?
Элоди, задрожав, издала жалобный сдавленный стон и резко рванулась из рук Муссы.
– Прекрати! – отчаянно прошептала она.
– Прекратить что? Хотеть тебя так, что мне просто больно? – не проявил милосердия Мусса. – Уж извини, этого я не могу. Ты должна знать, что желание не выключается по команде или по щелчку пальцев. Или ты думала, что можешь просто так прийти, сварить вкрутую мой мозг, оттрахав меня до умопомрачения, а я на утро об этом и не вспомню?
– Мусса, пожалуйста, давай закроем эту тему! Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь здесь услышал, – Элоди смотрела на него серьезно и решительно.
– Мы закроем эту тему, когда поговорим, как два взрослых человека, и ты мне все нормально объяснишь. Не хочешь говорить сейчас? Прекрасно, давай встретимся позже в другом месте.
– Я не могу сегодня. У меня очень много работы.
– Прекрасно, тогда я сяду тут под деревцем и буду ждать до тех пор, пока ты не освободишься.
– Но это будет только поздно вечером, – возразила Элоди.
– Ну и замечательно! Я на отдыхе и спешить мне некуда. Элоди, я никуда не уйду, пока ты со мной не поговоришь и не озвучишь хоть одну разумно звучащую причину, почему мы не можем повторить ту ночь.
– Ты должен отвезти продукты Людмиле, – попыталась охладить его Элоди.
– Просто позвоню отцу, и он приедет за ними сам, – беспечно пожал плечами Мусса.
– Ты не отстанешь?
– Нет! Даже не надейся на это.
– Но у меня и вправду нет времени. Мне нужно ехать в поле собирать сено. На завтра обещают грозу, – почти жалобно посмотрела на него Элоди.
– А что, больше некому этим заняться?
– Некому. Мои приходящие помощники запили опять в самый подходящий момент, – женщина раздосадованно взмахнула руками.
– А если я помогу тебе, ты согласишься встретиться со мной и нормально поговорить? – решил нахально поторговаться Мусса.
– Ты мне поможешь? – усмехнулась Элоди. – Станешь по жаре впахивать в поле, чтобы просто поговорить со мной?
– Думаешь, ты не стоишь этого, сладкая? – скривил губы в похотливой усмешке Мусса.
– Только не думай, что в благодарность я сразу раздвину перед тобой ноги! – предупреждающе нахмурилась женщина.
– Нет, что ты, милая! Пока я рассчитываю только на содержательную беседу. Хотя не буду отрицать, что буду во время нее думать о том, как бы уложить тебя на спину. Как, впрочем, и все время с той ночи. А сейчас давай мне то, что заказала Людмила, и жди моего возвращения. Попробуешь сбежать – я устрою тут осаду и буду жить под твоим забором, пока ты не сдашься, – пригрозил Мусса на всякий случай.
– Куда мне бежать? Я здесь живу! – смиряясь с неизбежным, пробормотала Элоди.
Элоди.
Она не могла поверить своим глазам. Какова была вероятность, что ее случайный любовник найдет ее здесь? Это что, закон подлости в действии?
Сердце скатилось ей в желудок, и от смущения и страха затошнило.
И зачем только она повелась на эту затею девчонок? Ведь знала, что с ее потрясающим везением наживет неприятностей гораздо больше, чем удовольствия. Но, видимо, годы в одиночестве и алкоголь сыграли с ней злую шутку. Согласившись на этот поход в клуб в честь своего дня рождения, а потом и на эту авантюру с сексом на одну ночь, разве могла она подумать, что приключение будет иметь продолжение?
Но вот посмотрите – прямо сейчас это самое продолжение выезжает на своем навороченном джипе с ее двора и собирается вернуться в течение часа. А она стоит с глупым, пылающим от стыда и возбуждения лицом и не знает, что ей делать.
Врать себе не стоило – на самом деле она не забыла ни одной минуты, проведенной той ночью с Муссой. И даже не потому, что это был ее первый сексуальный опыт с кем-то, кроме мужа, с которым они разошлись больше двух лет назад.
Просто Мусса был слишком… другим. Все ощущения с ним были настолько интенсивными и яркими, что ей даже казалось, что она не сможет их вынести. Единственным мужчиной и любовником Элоди до этого был бывший муж Олег. Он не был эгоистичен в постели и, вроде, заботился об удовольствии женщины, но до той ночи с Муссой сравнивать ей было не с чем.
Теперь же, анализируя свои ощущения, Элоди понимала, насколько мужчины были разными. Олег был художником по жизни, оставался им и в постели. Для него так много значили внешняя эстетика процесса и чтобы все шло так, как он задумал… Иногда Элоди казалось, что, занимаясь сексом, он больше любовался собственной ролью и тем, как это выглядит. Это ощущение трудно было объяснить. Но частенько она чувствовала себя в постели его холстом, безликой вещью, из которой он словно создает свой очередной шедевр. Он приводил ее к вершине так сосредоточенно и так тщательно добивался нужной ему реакции, что частенько Элоди сомневалась, отличалось бы это все, если бы на ее месте была другая? Олегу был важен результат, удавшееся творение. Такое, какое он задумал. Не важно, картина это или акт любви. Оно просто должно было быть совершенным в его представлении.
