Кровавая схватка (ЛП) - Прайор Линдси Дж.
Она знала, что это неправильно — её сочувствие к лидеру третьего вида. И она не могла справиться с тем, что шевелилось у неё внутри теперь, когда она, наконец, увидела его изнутри. Она не могла позволить себе беспокоиться — ни за него, ни за Джаска. Не за лидера третьего вида, который, несмотря на свой враждебный вид, смотрел на неё так, словно полностью понимал всё, что вырвалось у неё изнутри.
Потому что, несмотря на то, что он сказал, он был благородным — благородным, хорошим и порядочным, и всем тем, чем она не была, и всем тем, чем она никогда не станет.
Точно так же, как она никогда не заменит Эллен. Точно так же, как она никогда не сможет дать ему то, чего он хотел, в чём нуждался, что ему причиталось. Потому что, увидев его на лужайке с Солстис и Тули, она поняла, что он заслуживает ещё одного шанса на счастье. Что, может быть, однажды судьба смилостивится и подарит ему собственную семью. Конечно, даже судьба не была настолько жестока, чтобы ударить его дважды.
Но она никогда не будет той, кто даст ему это. Теперь она была запятнана. По иронии судьбы, серринность, которую она так долго жаждала, теперь безумно тяготила своей жестокостью, потому что, когда она смотрела на Джаска, она отдала бы всё, чтобы быть единственной.
Но вместо того, чтобы фантазировать, ей нужно было сосредоточиться на том, что действительно имело значение, на том, что осталось от её собственной семьи. Семьи, к которой ей нужно было добраться, прежде чем она потеряет ещё немного времени. Джаск собирался двигаться дальше, когда они закончат. Он вернётся к своей стае. А она возвратиться к ничему. Нет, если только она не сделает что-нибудь с этим.
— Джаск, пожалуйста, просто скажи мне, зачем я тебе нужна. Какой цели я служу? Тогда мы оба сможем вернуться к тому, что нам следует делать.
У неё защемило в груди, когда он выдержал её взгляд. И когда он выглянул в окно, сохраняя молчание, прежде чем снова посмотрел на неё с такой же сдержанностью.
Но это был не гнев, это была боль. Его недоверие ранило её сильнее, чем она могла вынести, не в последнюю очередь после того, как он поделился таким интимным признанием, не говоря уже о том, что она сделала это.
На мгновение она осмелилась подумать, что между ними что-то есть. Теперь она чувствовала себя дурой.
Но не больше, чем когда её охватила паника.
Откровенность и личное общение просто не были в стиле Джаска. Потому что это было признание. Признание, от которого у неё скрутило живот, которое он высказал только потому, что знал, что это останется в безопасности.
Вот почему он не сказал ей, зачем она ему нужна. Она уже доказала свою бесполезность. Хуже того, его связь с ней была сопряжена с риском теперь, когда в это был вовлечен Калеб. Более того, он знал, что она намеревалась убить его.
Он привел её в этот притон, в эту уединенную комнату только по одной причине.
Предательство разорвало её сердце и сдавило легкие.
Что-то внутри неё оборвалось.
— Прекрасно, — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Храни свой секрет, но у меня нет на это времени.
Она натянула туфли на каблуках, повозившись дрожащими руками с ремешками, прежде чем встала.
Джаск одновременно встал, преграждая ей единственный выход.
— Куда, по-твоему, ты направляешься?
Её инстинктом было оттолкнуть его, но она этого не сделала — и не только потому, что у неё не было сил на бесполезную борьбу с её стороны, но и потому, что даже в гневе она не могла ударить его. Не теперь, когда она увидела его таким, какой он есть.
Вместо этого она позволила себе на мгновение оценить ситуацию. Мгновение, чтобы прочитать беспокойство в его глазах, отсутствие агрессии в его позе.
Но ведь самыми опытными хищниками всегда были сдержанные. И у неё было такое чувство, что она отчаянно искала признаки, которых там не было.
— А ты как думаешь? — спросила она. — Мои сёстры здесь, в Блэкторне, из-за меня. Точно так же, как всё, что случилось с Альянсом, произошло из-за меня. Это всё зависит от меня. И мне нужно добраться до них и выяснить, что происходит. Потому что, если с ними что-то случилось, то Калеб в центре этого. И я собираюсь во всём этом разобраться.
— Ты хоть представляешь, что задумала?
— Мне всё равно, — сказала она. — Они мои сёстры, Джаск. Они всё, что у меня есть. Если я потеряю их, какой во всём этом смысл?
Она попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил её за руку.
— Кажется, ты кое-что забываешь, — сказал он. — Прежде чем ты отправишься на свою самоубийственную миссию, мы заключили сделку.
Она осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Как ты и сказал, все наши зацепки потеряны. И у меня нет времени искать другие. Впервые в моей жизни мне нужно поставить своих сестёр на первое место. Я найду того, кто несёт ответственность за Альянс, после того, как спасу их.
— И как я вписываюсь в этот план?
— Ты собираешься отпустить меня.
— И я бы сделал это, потому что?..
Наконец её терпение иссякло, узел в груди затянулся слишком туго.
— Тогда покончи с этим, Джаск. Не играй со мной.
Она чуть не задохнулась от слёз, которые уже сдавили ей горло.
— Очевидно, ты не думаешь, что я способна сделать то, чего ты от меня хочешь. Очевидно, что я не оправдываю твоих ожиданий. Очевидно, я не та серрин, на которую ты надеялся. Так что либо мы прекращаем это дело и решаем наши собственные проблемы, либо ты заканчиваешь с этим.
ГЛАВА 32
Это был первый раз, когда он увидел это.
Множество раз она смотрела на него свысока, соблазняла причинить ей боль, не заботясь о том, что случится с ней самой в процессе. Это то, что делало её такой смертоносной для его самоконтроля — то, что она хотела, чтобы ликан в нём вырвался наружу.
Но что бы ни произошло за последние двадцать четыре часа, Фия превратилась из безрассудной, импульсивной и склонной к самоубийству в желающую выжить.
Потому что теперь, когда она смотрела на него в ответ, он видел, что ей поистине не всё равно, что произошло. Она была напугана. Более того, ей было больно. Он видел это по её глазам: она чувствовала, что он её предал. И это означало, что она научилась доверять ему.
И из-за этого, когда её глаза вспыхнули, блестящие и выжидающие, ему захотелось пообещать ей, что он последний, кто когда-либо подведет её. Но он не мог. Ей нужно было так много — столько сдержанности, столько заботы, сострадания и защиты. Не в последнюю очередь теперь, когда он знал, что Калеб придёт за ней. И он должен был задаться вопросом, сможет ли он это сделать — если они продержатся достаточно долго, сможет ли он делать это ночь за ночью. Если бы он мог справиться с ней и всё ещё быть рядом со своей стаей.
Или должен ли он отпустить её. Заставить её сделать то, что он хотел, а затем позволить ей уйти и самой решать свои проблемы, как она и предлагала.
Пока она не встретила Калеба Дехейна. Или Кейна Мэллоя. Или неуправляемую банду вампиров. Или группу зэков. Тех, кто не увидел бы того, что увидел он. Тех, кому было бы всё равно, что скрывается под поверхностью. Тех, кто видел бы только отношение, вызов… смелую женщину, ищущую неприятностей. Не ту, кто в глубине души отчаянно пыталась избавиться от своей боли единственным известным ей способом.
Они не увидят его Фию такой, какой он её видел. Его Фия.
— Ты в это не веришь, — сказал он. — Ты же на самом деле не веришь, что я причиню тебе боль. Потому что ты не только веришь, что я благороден, ты доверяешь мне. Или доверяла. Вот почему ты сейчас злишься… потому что думаешь, что я не доверяю тебе в ответ. И ты хочешь, чтобы я доверял. Тебе нужно, чтобы я доверял. Потому что, если я тебе доверяю, к тебе наконец-то возвращается самоуважение, верно? А тебе нужно вернуть своё самоуважение, чтобы у тебя были силы пойти и забрать своих сестёр. Чтобы найти выход из всего этого.
Она попыталась вырвать свою руку из его хватки, но его хватка была неумолимой.
