Больше, чем ничего (СИ) - Юдина Екатерина
Началось все с того, что она бросила учебу, а затем, отказавшись работать в пекарне, ушла из дома, громко хлопнув дверью. У нее созрел гениальный план — стать знаменитым блогером.
Насколько мне было известно, пока что дела у Кларис весьма паршивы. Она даже пару раз приходила домой и просилась вернуться. К счастью, мама оставалась все такой же категоричной и больше ее не пускала в эту квартиру.
Пока что для мамы Кларис являлась закрытой темой и о многом из этого я узнала от соседки, когда выносила мусор и столкнулась с ней на лестничной площадке. Оказалось, что перед тем как уйти, сестра на весь дом кричала на маму. Дословно соседка мне ее слова не передала, но сказала, что это было настолько жутко, что она до сих пор не могла прийти в себя или хотя бы понять, как так можно обращаться со своей матерью.
В какой-то степени я от этого ещё больше разозлилась на Кларис, хотя казалось, что больше уже некуда. Вообще мое отношение к ней являлось таковым, что я сестру больше знать не хотела и, даже, если она будет страдать, мне будет глубоко плевать. Но, с другой стороны — хоть это и больно, но я рада, что мама многое осознала и больше не позволяла Кларис рушить ее.
Теперь оставалось надеяться на то, что мама сможет выстроить свою жизнь и будет счастлива.
***Перемешивая сахар в кофе, я подняла голову. Сначала посмотрела на часовню, затем взглядом скользнула по главной площади своего родного города. Сейчас было лишь раннее утро воскресенья, но людей тут хватало. Может, как раз по той причине, что наконец-то потеплело.
Наклоняясь вперед, я опять посмотрела на экран телефона. Этьен сказал, что позвонит, когда освободится, но насколько же сильно хотелось поскорее его увидеть.
— Ты же…. Вивьен Бертье?
Услышав эти слова и, почувствовав то, что на меня легла тень, я подняла голову. Увидела девушку, остановившуюся рядом со столиком, за которым я сидела.
Понадобилось несколько секунд, чтобы я ее вспомнила. Кажется, Косет. Когда-то она пришла ко мне, чтобы предупредить о том, что Кларис намеревалась опять втоптать меня в грязь и этим выслужиться перед своей компанией.
— Ты же в Марселе живешь. Чего приехала? — отодвигая один из стульев, она села на него, на соседний положив свою сумку.
Ее слова можно было бы посчитать полнейшей грубостью, но даже короткого периода общения с Косет, было достаточно, чтобы понять, что это просто у нее такая манера общения. В подобном плане она мне напоминала Дайон.
— Я к маме приехала. А ты почему все ещё тут? — убирая ложку с чашки, я положила ее на блюдце. — Ты же, кажется, говорила, что ненадолго в этом городе.
— Да уже через неделю буду уезжать, — она подняла руку, подзывая к себе официанта. — В какой-то момент думала, что, может, тут остаться, но все-таки, жутковато у вас тут.
— В каком плане? — я приподняла бровь. Обычный же город. Да, преступность имелась, но, если не ходить по определенным районам, где обитали ракаи, все, в принципе, нормально.
— А ты разве не слышала? — Косет сняла очки и, закрыв глаза, потерла веки кончиками пальцев. — У вас семь студентов исчезло. Кстати… ты же как раз их знаешь. Жан-Поль, Ивет, Агас….
По мере того, как Косет называла имена, я уже практически до онемения в пальцах сжимала чашку, совершенно не чувствуя того, как жар от нее до боли обжигал руку.
Я не просто знала всех этих студентов. Все они тогда были на смотровой площадке.
— Как это они исчезли? — спросила, заставляя себя разжать ладонь. — Может, просто уехали куда-нибудь на выходные? Уж поверь, они иногда так проводили время, что им явно было не до того, чтобы звонить кому-нибудь и сообщать о том, как у них дела. Но при этом у них все было более чем отлично и, если возникали какие-то проблемы так лишь в том, что алкоголь заканчивался.
— Ну, сразу все тоже так подумали. Судя по всему, то, что ты сказала, это общеизвестный факт. Даже для их родителей, — подошел официант и Косет заказала латте с собой, после этого опять повернулась ко мне. — У Ивет же как раз был день рождения и они сняли целую базу за городом. И вот те, кто исчез, ехали вместе на двух машинах. Из города они выехали, а до базы не доехали. Многие решили, что они уже по дороге напились и решили иначе развлечься. Может, даже куда-нибудь полететь. Я слышала, что такое раньше уже бывало, но уже неделя прошла, а от них до сих пор ничего не слышно. Поиски ничего не дали. В общем, это явно не просто так. Поэтому ходят весьма жуткие слухи.
Я наклонилась вперед и посмотрела на свой кофе. Исчезновение семи человек это жутко. Причем настолько, что сердце спазмами сводило, но я слишком хорошо их знала, чтобы верить в то, что действительно что-то могло произойти. Нагуляются и вернутся.
Но все же в груди что-то кольнуло, сжалось и прокрутилось. В голове возникло жуткое предположение, из-за чего я спросила:
— А как дела у Астора Дега? — на него мне было глубоко плевать и уж тем более мне не хотелось вообще что либо слышать о нем, но, поскольку мне не давало покоя то, что во всем этом может быть замешан Этьен, я все же поинтересовалась.
— Да паршиво, — получив свой кофе, Косет сняла крышку и засыпала туда сахара. — Его сейчас вообще не узнать. Ходит весь осунувшийся. Хромает. Говорят, что это уже на всю жизнь. Что-то типа инвалидности.
— А с ним, что случилось? — я напряглась. Когда Этьен избил его, он вроде Астора по ногам не бил.
— Откуда я знаю? Я же в число его знакомых не входила. Просто увидела, что Дега еле ноги волочит и спросила у подруги с чего это. Правда, она тоже толком ничего не знает. Сейчас больше обсуждается то, что вообще семья Дега разорилась. У них теперь прямо очень паршиво с деньгами и говорят, что Астор, судя по всему, будет отчисляться из универа, так как все настолько паршиво, что денег даже на оплату учебы нет. Но это слухи, что будет дальше, чёрт его знает. Тем более, я же скоро отсюда уеду.
Слушая Косет, я пальцами поддела ложечку и нервно покрутила ее. У семьи Дега всегда и все было отлично. Их влияние и достаток лишь росли. А тут они внезапно разорились. Да и то, что у Астора с ногами.…
Уже теперь предположения, вспыхивающие в голове, становились ещё более страшными.
Задав Косет ещё несколько вопросов, я узнала, что вообще у всех, кто был на той смотровой площадке, что-то случилось. Причем, не какая-нибудь мелочь, а жизнь рассыпающаяся на части и уже теперь напоминающая ад.
— Кстати, а ведь в твоем случае, можно сказать, что справедливость восторжествовала, — отпивая кофе, Косет поднялась со стула.
— О чем ты?
— Ну, все те, о ком мы только что разговаривали, они ведь были тогда с Дега. Я имею ввиду смотровую площадку. И считай, что они теперь тоже жрут боль, — Косет задвинула стул обратно и взяла свою сумку. — Жизнь за тебя с ними разобралась.
— Меня это не особо радует, — я пальцами тревожно постучала по столу. — Как вообще можно радоваться чужим страданиям?
— Ещё скажи, что сожалеешь о том, что так случилось, — Косет фыркнула. — Знаешь, мне тут не нравится и более того, мне как-то жутковато. Я уже приняла решение уезжать, но даже того времени, которое я провела в этом городе, достаточно, чтобы понять — та компания ещё те уебки. Они же не только над тобой издевались и мало ли что было бы дальше. И, конечно, можешь меня считать сукой, но я люблю наблюдать за тем, как страдают те, кто когда-то других в грязь втаптывал. Просто так. Ради развлечения.
Когда Косет ушла, я откинулась на спинку и закрыла глаза. Возможно, меня тоже можно было бы назвать сукой. Несмотря на то, что радости от услышанного я не испытала, но так же у меня не появилось даже частички сострадания. Вообще ровным счетом ничего.
***— Где сейчас Ивет и все остальные? — расстегивая верхние пуговицы на кофточке, я повернулась к Этьену.
— Кто? — в голосе сплошное безразличие. В прочем, как и в глазах. Он все так же смотрел на дорогу, в этот момент притормаживая на светофоре. Мы уже возвращались в Марсель и как раз были около выезда из моего родного города.
