Ты принадлежишь мне
Хана смотрела в блестящие глаза своей сестры, когда разговор заходил об её проснувшейся сущности. Раньше, возможно, она бы почувствовала зависть и жалость к себе, ведь они обе мечтали стать полноценными членами стаи. А теперь чувствовала лишь радость за сестру. Хане хотелось перекрыть свои мысли о Кайле, думать о чем угодно, только бы не о его виноватом взгляде, когда Кристина рассказала ей всё. Поэтому Хана полностью сосредоточилась на Дане, дежурила у её кровати сутками и всячески подбадривала, надеясь на её скорейшую поправку. Как-то притащила в её кровать листы бумаги и пастельные карандаши, вывалила их на покрывало и улыбнулась скептическому взгляду младшенькой. – Ты же почти обратилась! Сегодня у нас будет арт-терапия, – и хлопнулась рядом, подгребая к себе карандаши. – Типа, – Дана постучала ногтем по нижней губе, а потом подняла руки ладонями вверх, – ВИ–ЗУ–А–ЛИ–ЗА–ЦИЯ? – Ну… можно и так, не суть. Готова? – А что рисовать-то? – меланхолично протянула Дана, покрутив в руке коричневый карандаш. – Своё обращение, – почти шепотом произнесла Хана, подмигнув сестре. – Поехали! На самом деле, Хане это было даже больше необходимо, чем Дане. Вид Кайла, приходившего раз в день проведать сестрёнку, жутко подбешивал. Должно быть, он оскорбился, когда она выгнала его последний раз, но и плевать… Хана нахмурилась, вспоминая его рассерженное лицо. Можно подумать, это она виновата в том, что он такой козёл. Никто его за язык тогда не тянул. А ведь она хотела остаться рядом с ним! Хана опомнилась, когда карандаш под её рукой хрустнул и маленькие кусочки рассыпались по бумаге и даже полетели за её пределы на розовое покрывало Даны. Та оторвалась от своей работы и ахнула, заглянув в лист Ханы. – Вот чёрт, это что, я? – Ммм? – девушка отогнала мысли о плохом и икнула, когда поняла, что нарисовала. Посередине листа сидел волк с глазами, похожими на глаза Кайла… абсолютно лысый и сморщенный, почти как Пушок. Рядом валялись ножницы, а чуть дальше штука, подозрительно напоминающая электрошок… Хана быстро перевернула лист бумага, почувствовав, как запылали щеки. Надо же было так задуматься… – Э… Нет, что ты, – девушка замялась и почесала затылок, растянув губы в глупой улыбке. – Лучше покажи, что там у тебя…
Рисунок Даны вышел на порядок лучше. Её волчица была белая, с пушистым хвостом и сапфировыми глазами. В окружении ярких жёлтых цветов. – Ты будешь такой, – с уверенностью сказала Хана, но сестра не разделила её энтузиазма. Она отодвинула от себя карандаши, а потом натянула одеяло до подбородка и свернулась калачиком, сказав, что снова хочет спать. Наверняка грустила из-за Бейда. Чертовы мужчины. Хана который раз мысленно прокляла весь мужской род, а потом послушно оставила Даниэлу одну. Чтобы уже через полдня узнать о том, что сестра сбежала с тем, по кому лила слёзы ещё утром. Хана хлопнула себя по лбу, когда выслушивала оправдания младшенькой по телефону, а потом просто расслабилась и решила, что это хорошая возможность вернуться в Париж. Отправила Кайлу пару истеричных сообщений, а потом удалила оба. «Повеселись с Кристиной», – оставила единственное более или менее безэмоциональное. И решила, что теперь-то уж она точно скучать не будет. Почему ему можно, а ей нельзя? Тем более без охраны за спиной. Девушку ещё душила обида, но она пыталась заткнуть её всеми способами и убеждала себя просто жить дальше, будто ничего и не произошло. Уже в аэропорту Хана быстро отправила сообщение Мику, не дав себе возможности передумать. Поставила телефон на авиарежим и напоследок обернулась, чтобы окинуть взглядом вид из окна на родной город. – Прощай, дом.
