Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров
— Ну как, не соскучился еще? — спросил он с ехидной улыбкой.
Карлсен унял вспышку раздражения.
— С чего бы. А ты?
— Меня от этой пошлятины воротит, — бросил тот с неподдельным отвращением.
Карлсена эта фраза покоробила, хотя он тут же успокоился, стоило взглянуть на лица идущих к выходу — лучезарные, умиротворенные. Возникла почему-то ассоциация со зрителями, толпой высыпавшими на улицу после сеанса на Бродвее. На сегодня порцию грез они уже получили. Сейчас разойдутся по домам и предадутся греховно-интимной усладе: обильной трапезе. А завтра с полудня сладостный трепет снова повлечет их к храму Саграйи. И воздух по-прежнему будет колыхаться от ауры сексуальности, для местных жителей такой же отрадной, как аморфное, бесполое единение для снаму. Крайски повел Карлсена в сторону часовни. Там, на первый взгляд, было пусто, но вскоре он заметил монаха. Тот, скрестив ноги, сидел перед алтарем: от исполинского глыбообразного кристалла весом в сотню тонн словно бы исходил желтоватый свет. Наверху глыбы стояла зеленая статуя высокого лысоголового человека. Туловище нарочито удлинненое, а резьба как бы намекает на рвущееся кверху от алтаря пламя, улыбка на лице невыразимо лукавая. Вне сомнений — воплощение Саграйи.
При их приближении Мэдах поднял голову.
— Готовы?
— Да.
Он неловко поднялся на ноги.
— Ну, как тебе мое сутуловище? — поинтересовался Карлсен.
— Интересно, очень интересно.
Карлен ждал какого-нибудь комментария, но монах, похоже, считал, что сказал достаточно.
— Не скучновато?
— О нет, — Мэдах улыбнулся. — Совсем не скучновато.
Крайски остро поглядел, силясь, видимо, сообразить, о чем это они.
Мэдах сделал несколько шагов, разминая конечности и глубоко переводя дух.
— Ну что, идем?
— А разменяться? — растерянно спросил Карлсен.
— С этим можно чуть подождать.
Вот тебе раз. Невероятно: чтоб кому-то здесь хотелось подольше побыть в человеческом теле? А Мэдах впереди уже выходил из Солярия. Снаружи при входе он подал Карлсену одежду.
Толпа хотя и растекалась во многих направлениях, на улицах было все еще многолюдно. Вот, видно, почему Мэдах решил повременить с обменом тел: хочет, чтобы Карлсен сполна вкусил, что значит быть жителем Криспела. Ощущение, безусловно, приятное — вспомнилось, как сам студентом баловался с друзьями марихуаной. Все казалось чарующе живым: люди, здания, деревья, животные. Даже сейчас, после такой обильной любви, по коже все еще проходил озорной трепет, так что на женщин Карлсен поглядывал с интересом любовника, наблюдающего за раздеванием возлюбленной. Большинству женщин монах, очевидно, был знаком, и они цвели ему навстречу особыми, электризующе радужными улыбками, столь характерными, похоже, для криспиянок. Все это создавало радостную атмосферу принадлежности, единства со всеми. Причем, будучи сексуальным изначально, оно в корне отличалось от бесполого единения снаму. Это единство основывалось на резком контрасте.
Мужчины его особо не занимали, к ним он испытывал лишь взаимное доверие, как к членам одного большого семейства. О сексуальном влечении и говорить не приходится. Сила Саграйи возводила половой инстинкт до степени, где гомосексуализм — с присущей ему двусмысленностью — был здесь невозможен. В теперешнем состоянии восприимчивости различалось, что и сам город спроектирован с упором на принадлежность всем. Здания с полупрозрачными стенами, создающие атмосферу доверительности, янтарного цвета деревья с просвечивающей сетью прожилок — казалось, все здесь источает открытость, где нет места утаиванию.*** Толпа рассосалась на удивление быстро, пока дошли до здания библиотеки, на улицах было почти уже пусто. К тому моменту как ступили на порог, библиотекарша Кьера как раз успела застегнуть лифчик. Натянув через голову платье, она улыбчиво кивнула монаху, просто как сослуживцу. Да и он теперь, по окончании часа Саграйи, воспринимал ее не больше, чем знакомую. События в Солярии представлялись каким-то сном. Тело полно было здоровой бодрости, сексуальное желание полностью отсутствовало. Тут Карлсену неожиданно стал понятен смысл касания гениталий в знак приветствия. Сексуальной подоплеки здесь никакой, главное — показать, что желание хотя и исчезло, но не сменилось неприязнью или безразличием.
У себя в кабинете Мэдах открыл резной дубовый шкафчик и вынул оттуда три маленьких стаканчика.
— Прошу вас, присаживайтесь. Ликера нашего отведаете? На всю галактику славится.
— Нам вообще-то пора, — заерзал Крайски.
— Ну и славно. Только сначала пригубим.
Странновато было слышать собственный голос явно с чужой интонацией. Мэдах из длинношеей бутылочки налил медового цвета жидкость. Один из стаканчиков подал Карлсену.
— Мы называем его «криспелин», а рецепт держится в тайне. Карлсен пригубил: вкус, разом и сладкий и вяжущий, вызывал ассоциацию с какими-нибудь экзотическими цветами. Пробежав по языку, ликер наполнил теплом все тело, вызвав трепет удовольствия. Крайски принял свой стаканчик неохотно и осушил залпом, запрокинув голову (неуважение просто редкостное). Монах как будто ничего не заметил, сидя за столом, потягивал ликер с видимым удовольствием. Посмаковав с прикрытыми глазами, стаканчик он поставил на стол и с улыбкой взглянул на Карлсена.
— Как бы вам, понравилось наведываться на Криспел регулярно?
У Карлсена от восторженного волнения перехватило дыхание.
— А что, такое возможно?
— Можно осуществить, — после некоторой паузы отозвался монах. Карлсен украдкой взглянул на Крайски — лицо как всегда непроницаемое, только гнусавая ухмылочка выдает сарказм. Так и тянуло сказать о согласии, но он сдержался, спросив:
— Как?
— Можно периодически обмениваться телами. — Такого Карлсен не ожидал, и слегка опешил.
— Это… нам с вами?? — прозвучало глуповато, но другого на ум не пришло.
— Совершенно верно. Вы, я вижу, удивлены.
— Удивлен. Но… — какое-то время он подыскивал слова, — что вам такого от обычного земного тела?
— Приятный контраст с моим собственным.
Карлсен покачал головой. Монах, улыбаясь, молча дожидался.
— Так и не пойму. Зачем силу менять на слабость?
— У слабости свои преимущества.
— Какие? — спросил было Карлсен, но сдержался: от добра добра не ищут.
— Я, конечно, был бы только рад. Но как такое осуществить?
— Просто. Я в условленное время появляюсь у вас на Земле и занимаю ваше тело. Вы же просто окажетесь здесь на Криспеле.
— Да-а…
Ответ, очевидно, положительный. Подал голос Крайски: