К. А. Линд - Для прессы (ЛП)
Он развернулся и посмотрел на нее. Он не пропустил ни одной детали, его глаза блуждали, начиная с тела в мешковатой одежде вплоть до грязного полотенца, которым она сушила волосы, а затем к лицу, открытого и уязимого перед ним. При всем своем желании, она не могла понять, что творилось у него внутри.
― И так, сейчас самая главная проблема в том, что делать теперь, ― произнес Брейди, его голос был спокойным и ровным.
Она видела, как его маска снова возвращалась на свое место, и закрывалась от нее.
― Пожалуйста, не делай этого, ― прошептала она.
― Чего?
― Я же здесь. Ты можешь поговорить со мной. Ты можешь рассказать, о чем думаешь, ― взмолилась Лиз. ― Я не общественность. Я не угроза. Я не хочу, чтоб ты думал, что тебе нужно прятаться.
― Как ты это делаешь? ― в недоумении спросил он.
― Делаю что?
― Так легко видишь меня насквозь. Все, что я сделал, это просто посмотрел на тебя и задал вопрос.
Лиз не спеша покачала головой.
― Это не то, что я вижу, когда смотрю на тебя, Брейди.
Она откинула волосы с ее плеча, перебрасывая на одну сторону.
― Это не предвыборная кампания, когда ты со мной. Ты просто мужчина, в которого я влюбилась, и этот мужчины пытается закрыться от меня. Я не позволю, чтобы это снова случилось.
Брейди отвел взгляд и посмотрел в окно.
― Думаю, в этом случае есть взаимная вина.
― Да. Думаю, мы оба были глупы, ― вздохнула Лиз.
Ей столько всего хотелось узнать. Она даже не знала, с чего начать…или к чему это могло привести.
― Как это было, иметь меня под боком на всех этих мероприятиях?
― Это имеет значение? ― спросил он, снова посмотрев на нее.
― Мне просто интересно. С Эрин было все так замечательно? Почему ты был с ней? Она появилась на публике под руку с тобой. Это казалось так неправильно. И на ужине с твоими родителями ты позволил ей говорить все эти вещи, а я должна была просто молча сидеть там. Ведущая утренних новостей, которая занимается благотворительностью для детей? Серьезно? Она должна быть действительно хороша, потому что она, несомненно, была занудой…
― Ты закончила? ― отрезал Брейди.
Лиз замолчала.
― Эмм…да.
― Хорошо. Теперь, когда ты высказалась, давай попробуем забыть все, что произошло в прошлом, и подумать, что нам делать теперь. Я не могу изменить того, что произошло в прошлом году, и я не могу изменить обстоятельства, в которых мы находимся сейчас. Единственное что я могу, это подумать о будущем.
Брейди взлохматил свои волосы, он вернулся и сел рядом с ней.
― Я хочу, чтобы мы вышли на публику.
― Что? ― ахнула Лиз, резко поднимаясь и захлопнув рот.
Она была уверена, что ей послышалось.
― Извини. Что ты сказал?
― Лиз, я хочу выйти на публику. У меня было больше года, чтобы подумать о том, как бы я мог поступить иначе. Я достаточно по тебе скучал, чтобы захотеть этого. Я хочу попытаться это сделать. Люди уже знают о твоем существовании. Конечно, будет не просто, но пусть это будет наше решение, а не СМИ. Раньше мы не появлялись на публике, потому что я не видел ничего, кроме своей карьеры. Ну, а теперь, я хочу и то и другое. И должен быть в состоянии получить это.
Лиз сглотнула. Она почувствовала легкую слабость. Она никогда не думала, что будет обсуждать это с Брейди. Ни разу. Каждый раз, когда она позволяла себе подумать об этом, она отгоняла эту мысль. Теперь, когда она столкнулась с такой возможностью, она даже не знала, как это будет выглядеть.
― Эм, вау. Это…это сильно, Брейди. Я имею в виду…Мы только расстались с Хайденом. Я получила работу в «Нью-Йорк Таймс». Я до сих пор учусь в университете, я редактор в студенческой газете, и те статьи. У тебя скоро перевыборы.
― Лиз, мне наплевать, ― произнес Брейди, стоя рядом с ней.
Он схватил ее за руки и притянул к себе.
― Я хочу это сделать. Все, что ты говоришь, это трата времени. Ты ушла. Я понимаю, почему ты ушла, но я был дураком, что позволил этому случиться.
― Я просто…я хочу, Брейди, но…
― Нет, ― сказал он, поднося ее руки к губам. ― Ты хочешь.
Она улыбнулась ему, но внутри все сжалось. Это было именно то, чего она хотела и это до жути пугало ее. Все изменилось слишком быстро.
― Да, Брейди. Я хочу быть с тобой, но это действительно очень внезапно.
― Знаю. Это сумасшествие, ― сказал он. ― Обычно я не делаю поспешных поступков. Ты и правда сводишь меня с ума.
― Я просто…Я знаю, что в прошлый раз я была той, кто не хотела скрываться, поэтому я не должна сомневаться на счет этого, но здесь нужно многое обдумать.
Брейди улыбнулся и затем наклонился и поцеловал ее в губы.
― Думаю, я бы больше удивился, если бы ты полностью со всем согласилась. Это серьезное решение. Я привык быть в центре внимания. И тебе тоже придется, детка.
Лиз замерла. Об этом она не подумала. Ну, не совсем. Она всегда думала, что ей лучше оставаться за камерой, чем перед ней. Она предпочитала писать статьи, а не работать в эфире. Как это будет, предстать перед камерами с Брейди?
― Мы можем…мы можем сначала подождать, пока это все уляжется? Я просто не хочу торопиться, и открыться всем, только для того, чтобы оказаться под еще более пристальным вниманием?
― Пусть будет по-твоему, ― сказал он, снова нежно целуя ее, ― до тех пор, пока это означает, что ты моя.
― Я всегда ею была, Брейди.
Глава 28
По кругу
Брейди и Лиз провели остаток выходных взаперти в его домике у озера. Они не выходили из дома, не желая рисковать быть замеченными репортерами, которые могли бродить неподалеку. Но никто из них особо не возражал. Было хорошо и спокойно, по сравнению с тем адом, в который они вернутся, когда уедут с озера. Никто этого не хотел.
Дорога обратно в Чапел-Хилл, казалось, по времени заняла половину того пути, которое они проехали, направляясь к домику у озера…а она ведь половину дороги проспала. Лиз маниакально жевала свои ногти, пока Брейди не шлепнул ее по рукам, чтобы она перестала. Она схватила его за руку, переплетя их пальцы вместе, и прислонилась к его плечу. Она была не готова к тому, чтобы их спокойные выходные подошли к концу.
― Брейди, ― начала она, когда они свернули на шоссе І-40 по дороге к ее дому.
― Что, детка?
― Я же еще увижу тебя?
Он перестал смотреть на дорогу и взглянул на нее.
― Конечно. Почему ты спрашиваешь?
― Не знаю, ― сказал Лиз.
Она действительно не знала. Со всех сторон ее терзали страхи. Ей не хотелось беспокоиться о том, как они провернут все это, но она не могла сдержать переполнявших ее чувств.
