К. А. Линд - Для прессы (ЛП)
Он тихо засмеялся.
― Мы оба знаем, чем это закончится.
― Значит, да?
― Ты в душ. А я пойду посмотрю, есть ли у нас что-нибудь поесть. Я об этом как-то не подумал.
― Кто ты и что ты сделал с Брейди Максвеллом? ― пробормотала она.
― Немного протупил. Я не ожидал, что проведу все выходные на озере, ― сказал он, поцеловав ее в щеку, и перевернулся на другую сторону кровати.
― Я рада, что ты это сделал.
Брейди перекинул ноги, и обнаженный поднялся с постели.
― Я тоже.
О, Господи! Этот мужчина был определением сексуальности. Мускулистые руки, широкие плечи, плоский живот. Это было не честно по отношению к остальной части мира, но она была не против немного полюбоваться этим.
В гардеробной он нашел пару черных боксеров, баскетбольные шорты и футболку с длинным рукавом и, надев это все, снова вышел.
― Я включу воду, ― сказал Брейди, идя в ванную.
― Ладно. Ладно. ― Лиз выскочила из постели и последовала за ним.
Брейди положил для нее полотенце на полку и включил воду на всю. Она схватила его за футболку и потянула его, чтобы поцеловать пока он не ушел.
― Ты должен остаться, ― пробормотала она.
― Тебе нужно поесть.
― Да, ― сказала она, прикасаясь к нему через шорты. ― Нужно.
― Спорю, у тебя уже все побаливает. Я не был нежным, ― сказал он. ― И мне не хочется делать тебе больно.
― Ты не сделаешь…
― Лиз, душ. ― Он открыл стеклянную дверь в большую душевую кабину и шлепнул ее по заднице, чтобы она начала идти.
― Хорошо. Тогда не говори, что я не просила, ― сказала она, проходя вперед.
― В следующий раз, когда я захочу чтобы ты умоляла, я тебе сообщу.
Он покачал головой и закрыл дверь в душ.
Лиз рассмеялась, когда он вышел из ванной. Она встала под горячие струи душа, позволяя воде стекать вниз по ее телу. Честно говоря, у нее все болело. Очень болело. Если уж говорить про то, что он не был нежным, то это определение подходило для всего прошедшего года. Он не был нежным, и даже хуже, но она не хотела к этому возвращаться. Ни на секунду больше.
Она быстро приняла душ и затем переоделась в университетскую футболку Брейди и в какие-то мешковатые спортивки, которые нашла в гардеробной. Это не самый сексуальный наряд, но по сравнению с прошлым вечером, теперь ей было все равно, во что она была одета. Она спустилась по лестнице в гостиную и увидела, что Брейди снова разжег костер. Она развернулась, чтобы пойти на кухню, когда увидела озеро сквозь раздвижные стеклянные двери.
Озеро было чистым, а снег мягко падал на его гладкую поверхность. Снежило несильно. Ничего затяжного, но, тем не менее, красиво.
― Снег идет, ― произнесла она, когда вошла на кухню.
― Да, идет с тех пор, как я спустился вниз. Надеюсь, это ненадолго, или в ближайшее время мы не сможем отсюда выбраться, ― сказал Брейди.
― Звучит не так уж и плохо.
Он улыбнулся и ее сердце замерло.
― Надеюсь, ты любишь овсянку, потому что это все, что у нас есть.
― Овсянка пойдет.
Они завтракали в спокойной тишине. Оба знали, какой был важный разговор впереди, но каждому хотелось хотя бы еще немного продлить это состояние блаженства. Брейди неохотно мыл посуду, а Лиз сидела, потягивая воду, которую он ей налил.
― Итак, ― произнес он, прислонившись спиной к столешнице.
― Итак, ― повторила она.
― Нам нужно кое-что обсудить.
― Да.
― Может, нам нужно начать с самого начала.
― В гостиной? ― спросила она, поднимаясь и возвращаясь в комнату.
― Конечно.
Лиз снова заняла место на диване, но в этот раз Брейди сел напротив нее. Она ненавидела это расстояние между ними, но она понимала, почему это было необходимо.
― Думаю, мне нужно тебя предупредить, прежде чем мы начнем этот разговор, ― начала она, ― возможно, некоторые моменты тебе не понравятся.
― Сомневаюсь, что мне вообще там что-то понравится, ― сказал Брейди, откинувшись назад, и скрестив ноги в лодыжках.
Ну, по крайней мере, она предупредила. Может быть, он никого не прикончит в процессе.
― Ну, значит сначала, да?
Он кивнул, и она постаралась не прятаться от этих карих глаз.
― Думаю, история начинается с того, как я ушла с предварительного голосования. Мне хотелось, чтобы ты был счастлив, и я не хотела ставить под угрозу твои выборы. Поэтому я ушла, и страдала до конца семестра. Я никогда никому не говорила, что произошло, и я никого в это не втягивала. Даже свою соседку. Думаю, после того, как ты победил, я поняла, что для нас не было никакой надежды, и мне просто хотелось постараться забыть. И вот тогда, я начала общаться с Хайденом.
Она съежилась при упоминании имени Хайдена, и увидела, как Брейди сжал челюсть. Она не винила его. Нисколечко.
― Перейдем к октябрю. Ну, ты знаешь, что случилось в ту ночь.
― Да. Знаю, ― сухо произнес Брейди.
Боже, она ненавидела это.
― Ну, когда ты закрыл эту дверь, я решила, что все остальное больше не имело значения. За все время это была всего лишь наша первая ссора с Хайденом, и я простила его, и мы оставили это в прошлом.
― Вот так просто? ― разочарованно спросил он. ― Я, черт возьми, на следующий день порвал с Эрин, а ты просто простила его?
― Я не ты, Брейди. Я делаю свои собственные ошибки, ― тихо произнесла она. ― Я думала, что все будет нормально.
Брейди покачал головой.
― Ты слишком снисходительна. Этот парень - осел.
― Да. Но ты должен понять, что раньше Хайден никогда со мной так себя не вел. А ты ушел. ― Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Лиз перебила его. ― Я знаю. Я ушла. Знаю. Поверь мне. Могу я просто рассказать до конца?
Он тяжело выдохнул.
― Что случилось?
― В отношениях все было хорошо, но со мной нет. Я месяцами корила себя за измену Хайдену с тобой.
― Из-за поцелуя?
― Мы оба с тобой знаем, что это было намного больше. Нас бы сейчас не было здесь, если бы это был просто поцелуй.
Он кивнул, подтверждая ее слова, и она продолжила.
― У меня был срыв, и я призналась Виктории. Она сказала, что я должна все рассказать Хайдену, потому что, единственное из плохого, что могло случиться, это если он бросит меня. В то время, я действительно думала, что это было наихудшим из того, что могло произойти. Мне просто хотелось снять груз со своих плеч. Я не собиралась говорить ему, что это был ты, ― сказала Лиз.
У нее заныло тело, когда она вспомнила о том, что произошло дальше.
― Но ты сказала.
― Да. Он догадался, и я даже не знаю, как объяснить, что произошло дальше. Он был сам не свой. Он разозлился.
