Ирина Стефанова - Научи меня

— А ну-ка давайте повернёмся так, чтобы нам аккуратненько разместить ваш животик, — суетился мужчина, а я безропотно выполняла все его требования.

— Мама перестань плакать, — попросила я, когда увидела, как она вытирает слёзы.

— Вот будешь на моём месте, посмотрим, как ты себя будешь вести, — парировала она.

Я лишь закатила глаза и развела руки в сторону, позволяя мужчине поправить платье на животе. Когда всё было готово, вернее, когда меня упаковали, разревелись все кроме меня.

Окинув своё отражение в зеркале, я улыбнулась. Что ж, выглядела я мило даже с огромным животом наперевес. Повернувшись к своей свите, я ещё шире улыбнулась и сделала два больших пальца вверх, зная, что они ждут моего решения. И когда я показала, что меня всё устраивает, то они вздохнули от облегчения.

Выйдя из кабинета Дома, что был на первом этаже (да-да, мы его оккупировали), я почувствовала, что меня потряхивает. Я шла к веранде, где уже собрались все гости, и молилась, чтобы меня не стошнило в самый ответственный момент, потому что нервы были на пределе, голова раскалывалась, руки дрожали. Но стоило мне увидеть Дома стоящего около представителя мэрии, как моё состояние улучшилось и я чуть ли не побежала к нему, хорошо, что папа меня одёрнул, иначе я бы точно что-нибудь снесла или, не дай бог, упала бы сама. И вот мы медленно продвигались сквозь толпу, которая расступилась, образуя коридор, шли к моему жениху, который, о Господи, улыбался мне и не сводил с меня свои бледно-серые глаза.

Стоило отцу передать меня Дому, как я почувствовала, что ноги отказываются держать меня.

— Ух, — вдохнула я и улыбнулась, когда Дом меня поймал, — чуть не упала.

— Похоже, я сразил тебя наповал, — прошептал он мне на ушко.

— А как же! Ты у меня такой красавец в этом чёрном костюме. Глядишь, кто-нибудь попытается отбить.

— Пусть только попробуют, — подхватил он и развернул меня к женщине, которая должна была нас поженить.

Сама церемония была короткой, а всё из-за моего положения. Тяжеловато мне было долго стоять на ногах, поэтому решили быстро всё свернуть. Поначалу меня уговаривали сесть на стул, но я наотрез отказалась. И вот когда были произнесены слова: "Объявляю вас мужем и женой", я расплакалась, а Дом меня крепко поцеловал.

Слёзы текли по моим щекам. Я смотрела в любимые глаза и не могла поверить, что это совершилось, что этот мужчина теперь официально был моим, что он был рядом, что он любил меня, что мы совсем скоро станем родителями. Это было так замечательно, так волшебно, так… что у меня просто закружилась голова и я начала оседать. Последнее, что я увидела перед тем, как темнота поглотила меня, это было испуганное лицо Доменико.

Где-то вдалеке я разговаривали люди, играла музыка. Где-то вдалеке. Я нахмурилась и попыталась открыть глаза. Не получилось. Ещё попытка. И снова провал. Будто меня что-то удерживало, что-то… Но когда я почувствовала прикосновение губ к виску, то улыбнулась и нашла в себе силы всё-таки открыть глаза, и я тут же наткнулась на лицо Дома. Он разместился рядом со мной и лежал на боку, вытянувшись.

— Привет, — улыбнулся он, а потом поцеловал меня в щёку.

— Привет.

— Ты меня зачем так пугаешь? — тихо спросил он, будто мы могли кого-нибудь побеспокоить.

— Я не хотела. Честно-честно.

— И всё же напугала.

— Прости, — покраснела я.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Вроде нормально.

— Значит, готова спуститься к гостям и начать празднование.

Я огляделась. Мы были в спальне Дома, вернее, в нашей спальне, и задумалась, а хочу ли я спускаться вниз. Пожалуй, нет. Повернувшись к нему, я покачала головой, заставив его рассмеяться, и он поближе пододвинулся ко мне.

— Полагаю, что за нами всё равно придут, и если понадобиться, вынесут на руках. Ты же знаешь…

Я не дала ему договорить, положив палец к его губам.

— Ещё немножко, хорошо? Я хочу побыть с тобой ещё чуть-чуть. Я…

— Только чуть-чуть? — изогнул он бровь и наклонился ко мне.

— Дом, ты же знаешь, что я имела в виду.

— Знаю, — приблизился он, — но всё же ответь.

Я посмотрела в потолок, пытаясь сдержать смех.

— Ну-у-у-у… — протянула я, — чуть-чуть это слабо сказано, но ты же сам сказал, что нас с тобой вынесут отсюда, если мы не спустимся.

— Мы можем забаррикадироваться, — предложил Дом, а я рассмеялась.

— Ага, я уже представляю, как мы с тобой держим оборону от твоих сестёр и Лиды, и ещё кучи гостей. Да-а-а… будет весело.

Мы рассмеялись, а потом резко замолчали. Тишина, что возникла между нами, говорила больше, чем слова. Мы были рядом друг с другом, мы любила друг друга, а значит, сможем преодолеть всякие трудности, опыт у нас уже имелся, но самое главное, мы хотели быть в жизни друг друга, я видела это в его глазах, и думаю, он видел это же в моих. Но когда Дом наклонился ко мне, чтобы поцеловать в дверь забарабанили.

— Давайте уже выходите, — услышали мы голос Вики, которая была чем-то не довольна. — Даю вам ещё пять минут, иначе мы ломаем дверь и тогда пеняйте на себя.

Я захихикала. Да уж, Дом был прав. Поэтому мы не стали испытывать судьбу и спустились к гостям. Празднование было шумным, долгим и запоминающимся.

Когда настал срок родов, я думала, что сойду с ума. Нет, дело было даже не в самих родах, хотя было страшно, дело было в Доме. Он сводил меня с ума. Он перестраховывался, постоянно переживал, интересовался моим состоянием, а когда у меня отошли воды так просто слетел с катушек.

Он сам привёз меня в больницу и не отходил от меня ни на шаг. Врачам пришлось позвать охрану, чтобы его выпроводить, так он устроил драку, и теперь сидел в приёмном отделении прикованный наручниками к креслу.

Роды длились долго. Было жутко больно, и на тот момент я для себя решила, что ни за что не повторю этот опыт. Кто же знал, что это будут не последние мои роды? Я лично нет. Тогда я даже боялась представить состояние Вики, когда она рожала Демьяна и Лекса, потому что пройти через это было словно пыткой. Когда же всё закончилось и раздался детский плачь, я расплакалась и успокоилась лишь тогда, когда мою малышку положили мне на грудь. Она была такой крохотной, сморщенной и розовенькой, но она была моей, она была нашей.

Уже позже, когда меня перевели в палату, Дома освободили и позволили меня навести. Он зашёл в палату весь бледный и… Господи, мой муж расплакался, нет, правда, взял и расплакался. Подойдя ко мне, он встал на колени. Дом стоял и плакал, держа меня за руку. Ну, я тоже поддалась чувствам и расплакалась.