Изгой - Кеннеди Эль
– Позаботься о ней. Она не такая неубиваемая, какой кажется.
Меня накрывает волной облегчения.
– Да, сэр. Я знаю.
Поэтому ее любовь такая ценная. Она невозможно редкая, и ее почти невозможно добиться. Никогда больше не буду принимать ее как должное.
Я с надеждой смотрю на него, не в силах удержаться и не попробовать:
– Может, тогда вы сжалитесь сегодня надо мной и Фенном? Раз мы уже почти семья.
Он хлопает меня по плечу.
– Ни за что, мистер Шоу.
Глава 54. Лоусон
Вспыхнувшее после кровопролития празднество так же быстро и потухло. Пот, кровь и добрая порция текилы заставляют меня хотеть чего-нибудь соленого и сладкого. А вместо этого я почему-то шатаюсь по темным лужайкам в полнейшем одиночестве, потому что Сайлас смылся посреди ночи, даже не поцеловав меня на ночь.
Я: Ты куда делся?
Во дворе между зданиями с художественными и музыкальными кабинетами есть садик с маленьким самодельным прудиком. Рядом с ним растет ива, которую девятиклассники каждый Хеллоуин украшают презервативами. Учитель музыки устроил это место после того, как древнейшее ореховое дерево, росшее здесь, упало во время метели и заодно обрушило левый угол хорового кабинета. Теперь это милый уголок для того, чтобы учиться или любоваться природой. Или, в моем случае, остановиться поздно ночью и нюхнуть под кроной мерно качающихся веток.
Сайлас: Выбрался в Баллард к Ами.
Бу. Скучно.
Даже представить не могу, чем они занимаются в постели, но подозреваю, что даже если бы они делали это в автобусе при всем честном народе, не поморщились бы и монашки. Сайлас всю жизнь давит в себе все животные порывы.
Я: Удачно вам потереться через одеяло.
И все же, хоть подход у него и отвратительный, Сайлас правильно мыслит касательно этого вечера.
Под воздействием коктейля из алкоголя и кокаина моя голова способна соблазнить меня на самые рискованные затеи. Осталось только решить, хочу я объятий мягкой женственной плоти или жесткого перепихона с мужественными мускулами. В конце концов, я выбираю первого из Гудвинов, кто попадается мне в истории переписки, потому что взвешивать все за и против в таком состоянии слишком сложно.
Я: Ты спишь?
Гвен: Почти два часа ночи. Я уже в кровати.
Я: Но не спишь.
Гвен: Не могу сейчас говорить.
Я: Он рядом с тобой, да? Тебя это заводит?
Гвен: Чего ты хочешь?
Я: Как насчет ночного рандеву? В художественном классе?
Гвен: Поздно уже.
Я: Это не значит «нет».
Я представляю себе, как она лежит в неприлично короткой шелковой сорочке, глядя на приглушенный экран. Нервно смотрит на то, как вздымается грудь мужа, прислушивается к его дыханию. Пытается набраться смелости, чтобы отбросить одеяло и вылезти из кровати, пока в ее голове проносятся тысячи фантазий.
Гвен: Встретимся у пожарного входа.
Я улыбаюсь сам себе. Какая же она предсказуемая.
Гвен требуется всего несколько минут, чтобы дойти до меня от квартир персонала и появиться из тьмы в старых потертых джинсах, синей футболке и бейсболке поверх огненных волос, как будто у нее были шансы слиться с массой непослушных учеников, все еще шепчущихся по всей территории школы в поисках неприятностей. Когда мы впервые встретились тут после уроков, я повернул камеру над входом в другую сторону, так что в здание вхожу уверенно. У офисов администрации я сделал то же самое, чтобы расчистить путь для меня и ее мужа.
– Нельзя же писать мне, когда вздумается, – говорит она, закрывая за нами дверь в кабинет и кидая кепку на стул. – Должна быть какая-то грань.
– Как скажешь.
Ее волосы чуть взлохмачены после сна, но все еще такие мягкие. Мне нравится, как раздраженно она откидывает их с лица, прижимая меня к стене.
– Я серьезно. – Она прикусывает мочку моего уха, спускается к шее. Для женщины, которая вроде как злится, она слишком уж решительно меня лапает. Вот ее пальцы уже сражаются с моей ширинкой. – Никаких больше «а-слабо-не-попасться-никому» приколов.
– Разве так уж плохо было бы попасться? – Я запускаю пальцы под край ее футболки, касаюсь кожи, все еще холодной от ночного воздуха снаружи. – Вдруг ты теряешь интересный шанс.
– Хватит болтать.
Гвен затыкает меня поцелуем. Она умеет быть властной, когда хочет. Особенно когда отчитывает меня. Вся накопившаяся энергия переходит в физическую напористость, и она становится просто ненасытной. Я опускаю руку между нашими телами, чтобы схватить ее киску, и вызываю у нее задыхающийся грудной стон.
Понимание места и времени быстро теряется, темная комната сужается вокруг нас. Все ощущается с задержкой, словно в замедленной съемке. Земля под ногами шаткая и зыбкая. Может, я немного переборщил с текилой. И с порошком тоже. Но я особо не жалуюсь. Мой член дико возбужден, болезненно ноет, умоляя о разрядке.
Спотыкаясь, мы отходим к ее столу, где она, оторвавшись от губ, расстегивает мои джинсы. Схватившись за край стола, я роняю голову вперед. Она сжимает меня в ладони, вызывая стон.
– Хорошо? – шепчет она.
– Недостаточно, – говорю я. Все мое тело хочет кончить. – Я хочу тебя трахнуть.
Ее губы изгибаются в предвкушении.
– Так трахни меня.
Дважды мне повторять не нужно. Тяжело дыша, я разворачиваю ее спиной к себе, одной рукой борясь с молнией, а второй ища в кармане заранее припасенный презерватив. Я знал, что сегодня с кем-то пересплю, вот только понятия не имел, кто же выиграет мою сексуальную лотерею. Теперь же, поглаживая рукой крепкую попку Гвен и легонько шлепая ее, я рад, что не поехал в город с остальными. Это именно то, что мне нужно.
Я наклоняюсь вперед и целую ее в основание шеи. Ее кожа покрывается мурашками.
– Дразнишься, – обвиняюще бормочет она.
– Мм-хм. – Я рукой нашариваю одну из идеальных сисек и стискиваю в пальцах. – И тебе это нравится.
Она и не отрицает. Только выпячивает зад, ища мое тело.
Я как раз собираюсь разорвать упаковку презерватива, как тут внезапно вспыхивают потолочные лампы, и комнату заливает флуоресцентный зеленый свет.
Внезапно начинается какая-то суматоха. В моем состоянии мне требуется лишняя секунда, чтобы понять, что происходит, пока мое зрение не фокусируется и я не замечаю Джека в дверном проеме. Гвен уже отскочила от стола, одергивает футболку, чтобы прикрыть сиськи, а второй рукой пытается натянуть штаны. До меня смутно доносятся срывающиеся голоса обоих Гудвинов.
– Я притворился, что сплю, ведь так и знал, что ты что-то задумала.
– Ты за мной следил?
– Ну конечно! Тебе не кажется, что сейчас это наименьшая из проблем? Черт подери, ты мне изменяешь!
У меня вырывается смешок, и в комнате становится тихо. Гвен разворачивается ко мне с пылающим взглядом.
– Не сейчас, Лоусон.
– Почему же. Сейчас, кажется, самое время. – Все еще хмыкая, я перевожу рассеянный взгляд на дверь. – Ну же, Джек. Тебе ли осуждать ее?
– Это еще что значит? – спрашивает его жена.
– А ты еще не поняла? – удивленно смотрю на нее я. Черт, эта ночь проходит даже лучше, чем я думал. – Мы с Джеком старые друзья. – Я подмигиваю ему, и он заметно дергается. – Я-то думал, у вас кинк такой. Что вы оба притворялись, будто это секрет, чтобы разнообразить свою сексуальную жизнь.
