Великолепие чести - Гарвуд Джулия
— Похоже, наконец все кончено, не так ли?
— Да, — подтвердил Векстон. — Все кончено. А твой волк спас тебе жизнь.
— Я знала, что ты спасешь меня, любимый. Как всегда.
— Мадлен, ты не поняла меня, — объяснил барон. — Твой волк прикончил Луддона.
Мадлен лишь покачала головой. Как это похоже на ее мужа — шутить в такие минуты! Она была уверена, что Дункан поддразнивает ее лишь для того, чтобы она успокоилась.
— Ты сможешь встать? — спросил Векстон. — Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все хорошо, — успокоила его жена. — Точнее, с нами все хорошо. — Для пущей убедительности она похлопала себя по животу. — Я еще не чувствую, как она шевелится, но знаю, что с ней все в порядке.
Дункан помог жене встать на ноги, и она попыталась бросить взгляд на Луддона. Дункан тут же встал между нею и трупом.
— Не поворачивайся, Мадлен, тебе будет страшно. — Горло Луддона было разорвано сильными зубами хищника. Не стоит Мадлен в ее положении смотреть на такие вещи.
Тут к ним подошел Энтони. Похоже, он был скорее напуган, чем страдал от боли.
— Энтони, твое плечо…
— Это всего лишь легкое ранение, — успокоил тот. — Баронесса, своей стрелой вы поразили одного из этих негодяев в самое сердце.
— Это она выстрелила? — не поверил Дункан.
— Да, она.
Мужчины удивленно глядели на Мадлен, однако ту раздражало такое неверие в ее способности. Она хотела было промолчать, но потом, не выдержав, призналась:
— Вообще-то я целилась ему в ноги.
Дункан и Энтони расхохотались. Схватив жену на руки, Векстон понес ее вниз.
— Это твой волк спас тебе жизнь, — в третий раз промолвил Векстон.
— Я знаю, дорогой.
Барон решил бросить попытки убедить ее в этом. Мадлен была слишком упряма, чтобы поверить в то, что не Дункан спас ее.
— Ты больше не будешь кормить своих хищников, но я прикажу, чтобы им обязательно носили еду. Этот волк заслужил заботу о нем.
— Когда ты перестанешь дразнить меня, Дункан? — возмутилась Мадлен. — Я столько пережила!
Векстон улыбнулся. У него такая забавная, но такая замечательная жена!
Барону не терпелось поскорее принести ее в дом — наверное, точно так же как Одиссею в свое время не терпелось вернуться к жене.
Будущее принадлежало им. Мадлен нравилось называть Дункана своим волком, но он был всего лишь человеком, правда, более сильным, пожалуй, чем античный герой.
Дункан был простым смертным, не лишенным недостатков, который, однако, совершил настоящий подвиг. Да, он сумел пленить настоящего ангела. И этот ангел теперь всецело принадлежал ему.
