Никуда от меня не денешься (СИ) - Майер Кристина
Не время поддаваться панике, но меня жестко кроет…
— На громкую связь поставь! — вырываю из дрожащих пальцев телефон. Алиса так воет, что ничего не разобрать. — Рот закрой! — мне сейчас не до ее чувств, я хочу понять, кого я сегодня буду убивать…
Глава 9
Ника
От нескольких пощечин горит лицо. В школах со мной случались разные ситуации, были и драки, но меня никогда не были парни. Замораживаю накатывающую панику. Я столкнулась с отморозками, отбитыми на всю голову. Стараюсь не плакать и не впадать в истерику, это ничего не даст. Никогда не было так страшно. Они еще не реализовали задуманное, а у меня каждый нерв посылает болевой сигнал в мозг.
Интересно, мама поняла, что я попала в беду? Как быстро она сообразит вызвать полицию? Она хоть что-то запомнила из того, что я истерично перечисляла? Мама — моя единственная надежда на спасение…
Перелетаем перекресток на красный свет, машину подбрасывает на спуске. Один из похитителей стукается головой о стойку. Отборный мат и протяжный стон звучит музыкой для моей испуганной души. Жаль, что этот удар не убил его.
За нами поднимается столб пыли. Дорога в селении разбитая, ухабистая. Есть огромные участки вообще без асфальта. На такой скорости тут никто не ездит.
— Рот ей закрой, чтобы не орала, — произносит Вага, когда мы выезжаем на центральную улицу. Вот урод! Он предугадал мои действия! Тут полно магазинчиков, местные жители любят постоять, посплетничать. Иногда участковый на пятачке разгоняет алкашей. Я планировала кричать, звать на помощь.
Сопротивляюсь изо всех сил. Отворачиваю голову, кричу во всю силу легких, может, хоть кто-то меня услышит.
— Держи ее! — скручивая руки, орет белобрысый урод.
— Вы что, с одной сучкой не можете справиться?! — злится на переднем сиденье главарь, сбрасывает скорость, пока меня «успокаивают».
Еще один удар, в этот раз прилетает по виску. В глазах на несколько секунд темнеет. Меня заваливают на сиденье, один садится на ноги, а второй на грудь. Засовывает мне руку в рот. К горлу подступает тошнота. С трудом удается сдерживать рвотный позыв. Удерживает мысль, что я могу захлебнуться и умереть. Эти мрази точно спасать не станут. Вздохнуть не получается, не то что кричать и звать на помощь. По щекам текут позорные слезы. Я уже мечтаю, чтобы они скорее проехали оживленные улицы. Еще немного, и я задохнусь.
— Успокоилась? — кривит лицо в злой усмешке второй урод. Вытаскивает руку изо рта. — Отличный ротик, будешь сейчас мой член глотать, — вызывая смех у своего дружка. Хватает за лицо, сдавливая до боли в челюсти, наклоняется, чуть освобождает грудную клетку. Жадно хватаю открытым ртом воздух, игнорирую усмехающееся лицо, нависшее надо мной. Упускаю момент, когда он вытаскивает свой вонючий язык и проводит по моим губам. В самый последний момент удается увернуться, но полностью это не спасает. Остается мерзкое ощущение его слюны на щеке и губах.
Лопоухий урод!
С таким трудом сдерживаемый все это время рвотный позыв больше не удается останавливать. У урода, что меня облизывал, вовремя срабатывает инстинкт самосохранения, он отшатывается от меня, пока я извергаю из желудка пирожок с картошкой и чай, что съела на перемене.
— Фу, бля… — матерится с переднего сиденья Вага, оборачиваясь, зло смотрит на меня. Я сожалею только о том, что меня так мало стошнило.
— Ты что творишь, сука?.. — орет белобрысый. — Думаешь, тебя это спасет?
— Машину мыть будешь… — второй дергает больно за волосы, вынуждая сесть. Они матерятся и злятся, в подробностях расписывают, что со мной собираются сделать. Я мечтаю, чтобы меня избили до полусмерти и выбросили на дорогу, такая участь лучше их обещаний.
Через несколько минут мы останавливаемся на краю села. Я здесь никогда не была, даже не знала, что тут есть заброшенные дома. А тот дом, возле которого мы остановились, выглядит именно заброшенным. Покосившееся ветхое здание, окна закопченные или просто грязные. Территория заросла бурьяном выше меня ростом. Деревянный штакетник завален, лишь хлипкая калитка болтается на ветру. Мрачная обстановка нагнетает еще больший страх.
Вага первым выходит из машины. Засунув руки в карманы спортивных штанов, осматривается. На противоположной стороне замечаю еще один заброшенный дом. Может, и не заброшенный, но в таких обычно живут алкаши. Вряд ли они придут мне на помощь...
Отмечаю, что в этой части села старые постройки, которые находятся друг от друга на приличном расстоянии. Метрах в пятидесяти стоит нормальный на первый взгляд дом, но как мне до него добраться? Дома ли хозяева?
— Вытаскивайте ее, — отдает приказ Вага своим дружкам.
— Только вякни, я тебе все зубы выбью, — угрожает белобрысый.
Ну, пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… кто-нибудь, спасите меня! Мне кажется, если я войду в этот дом, живой меня не отпустят…
Меня вытаскивают из машины. Я не сильно сопротивляюсь, боюсь, что от очередного удара потеряю сознание, а эти уроды не побрезгуют надругаться над бесчувственной девушкой! Страх заполняет каждую пору, каждое нервное окончание. Белобрысый хватает меня за шею и тащит за собой в дом. Когда мы проходим в калитку, отмечаю протоптанную дорожку к покосившемуся крыльцу. Первая мысль, что приходит в голову — наркоманский притон?
До последнего ищу пути спасения, но их нет.
— Не надо, пожалуйста, отпустите меня, — умоляю их. Если они меня не отпустят… — Пожалуйста! — кричу я. Но мои мольбы их не трогают.
Вага поднимает руку над козырьком двери, достает ключ. Открывает дверь. Даже в состоянии паники я удивляюсь этому факту. Дверь держится на честном слове, ее можно выломать легким ударом…
Упираюсь в косяк ладонью, когда меня тащат внутрь. Лопоухий хватает сзади мои руки, толкает в спину. Резкий неприятный запах бьет в нос. Меня заводят в небольшую комнатушку. Внутри дом не выглядит заброшенным, хотя кругом грязь и пыль. Старый стол завален бутылками, на дне еще виден остаток водки. На тарелке подсохшие куски хлеба. В покрытой копотью алюминиевой чашке валяются шприцы. Относительно чистый диван заправлен покрывалом.
— Убери здесь, Кот, — произносит Вага, кивая на стол. Котом оказался белобрысый, отпустив меня, он кидается убирать со стола. Вага садится на диван, кивает лопоухому. Тот толкает меня в спину, а потом давит на плечи, вынуждая встать на колени. Я сопротивляюсь, получаю удар по косточке на щиколотке, в следующую секунду уже стою на коленях. Закусываю до крови губу, чтобы не стонать от боли.
— Удовлетворишь нас добровольно, мы тебя отпустим, — лениво произносит он. — Продолжишь сопротивляться — себе сделаешь хуже, — откидывается на спинку, раздвигает ноги. — Приступай.
— Я не буду, — выдыхаю едва слышно от шока. Я понимаю, на что он намекает, но я просто не смогу.
— Точно решила? — я молчу, чувствуя нависшую над головой угрозу.
— Я не умею, я не знаю… я никогда… — начинаю рыдать.
— Разденьте ее, сейчас проверим, говорит она правду или нет…
— Я второй, — забивает очередь Лопоухий.
— Что это ты второй? — вмешивается Белобрысый.
— Заткнитесь, ее дырок на всех хватит! — сам подается ко мне, хватает за рубашку, дергая ее в стороны, отрывает пуговицы. — Зачетные, — срывает вниз тонкий хлопок спортивной маечки, хватает за грудь, сильно ее сдавливая. Стон боли, сорвавшийся с моих губ, вызывает у него улыбку.
А потом начинается настоящий ад. Они бросают меня на диван. Я кричу, плачу. Силы заканчиваются очень быстро. Кто-то из них срывает с меня трусы, оставляя лишь юбку.
— Пожалуйста, не надо… не надо, умоляю вас… — рыдаю и прошу сорванным голосом. Но их мои мольбы лишь сильнее распаляют. Дикие звери! На их лицах не осталось ничего человеческого.
— Не помешал?..
Глава 10
Ника
