14 недель (ЛП) - Гэдзиэла Джессика
— Баррет работает с камерами. Надеюсь, это куда-нибудь приведет, потому что в противном случае, действительно, не за что зацепиться. Именно поэтому я здесь. — Ее рука поднялась, махнув в движении «и?». Лучше покончить с этим побыстрее, верно? — Мне нужен список всех твоих бывших и всех, с кем ты спала.
При этом ее темные брови слегка сошлись.
— Ох. — Ее рот даже сформировал маленькую букву «о», заставив меня снова осознать, как мне нужно, бл*ть, перестать пялиться на ее чертов рот.
— И это все? Я подумала, что это немного странно, что ты не спросил раньше.
Она могла бы сбить меня с ног легким дуновением ветерка. Как только слова сорвались с ее губ, она потянулась под стол, достала лист слегка позолоченной бумаги и ручку цвета латуни и без труда начала писать список.
— Тебе нужен список парней, с которыми я вообще встречалась, без секса?
Честно говоря, я настолько привык к клиентам и женщинам в моей личной жизни, которые все еще испытывали некое необоснованное смущение или стыд, когда дело доходило до обсуждения сексуальных партнеров, что было почти шокирующе найти кого-то, кто так открыто говорит об этом.
Освежает.
Это было освежающе.
— Что? — она приподняла бровь, наблюдая за мной, вероятно, уловив какую-то смущенную вибрацию.
— Ты очень открыта, — сказал я, пожимая плечами.
— Ну, я… как там говорят? «Прогрессивная», наверное, потому что я не покупаюсь на это нелепое, устаревшее мышление девственницы/шлюхи, которое общество любит впихивать нам в глотку. Всем нравится секс. И пока вы занимаетесь им безопасно, никто не должен стыдиться какого-то абсурдного «числа», которое якобы делает вас либо ханжой, либо шлюхой. Я спала с теми, с кем спала, и я не вижу причин пытаться скрыть это. Итак, вернемся к моему вопросу…
Мои губы дернулись, прежде чем я позволил улыбке распространиться, мне нравилось ее несерьезное мышление больше, чем я готов был признать.
— Каждый парень.
— Отлично. Я просто поставлю крестик напротив тех, кто был просто свиданием.
Ручка летала по бумаге быстро и эффективно, ее почерк был ровным и аккуратным, все изгибы шрифта. Закончив, она перевернула страницу и подтолкнула ее ко мне. Я потянулся за ней и раскрыл ее, обнаружив, что на самом деле их всего девять, и что она знает все их номера телефонов наизусть, что само по себе впечатляет. Список парней, с которыми она просто встречалась, был длинным. По меньшей мере, тридцать, но она все равно знала все их имена и фамилии.
— Нужно что-нибудь еще?
— Эм… если ты можешь вспомнить, с кем из этих парней ты встречалась или спала примерно в то время, когда все это дерьмо начало происходить, это может помочь.
Она нахмурила брови, рассеянно постукивая ручкой по нижней губе, на которой не было помады, покрывавшей ее утром.
— Кажется, я ходила на свидание с этими двумя парнями, — сказала она, перевернув страницу и поставив отметку рядом с их именами, — примерно в то время. Истон был ужасным первым и единственным свиданием, но я устроила Дрейку второе свидание, на котором он большую часть времени провел в телефоне. Я не думаю, что кто-то из них сделал бы это. Я ни с кем не спала до того, как это случилось, а он, — сказала она, водя ручкой по имени без значка «Х», — был самым последним. У нас было что-то вроде… договоренности без обязательств в течение года, поскольку ни у кого из нас не было времени на отношения, мы были трудоголиками. Никаких обид не было. На самом деле он пошел дальше с другой и счастлив. Я действительно не вижу, чтобы это был кто-то из этих парней.
— Хорошо. Я имею в виду, что никогда нельзя знать, что может заставить парня сорваться. Там полно всяких придурков. Я проверю их всех и посмотрю, чем они занимались, нет ли каких-то тревожных сигналов. Мне также понадобится список твоей напарницы. Что? — спросил я, когда ее брови поднялись, и она закусила губу.
— Я не уверена, что список Кэсси будет настолько, ах, всеобъемлющим. Она отличная девушка и уже давно стабильна со своим мужчиной, но у нее было прошлое. И она не совсем все помнит.
Отлично.
— Ну, это то, за что вы мне платите. — Большинство дел были не так просты, как Кенз пыталась представить их мне. Обычно приходилось неимоверно долго копаться в чужом компромате, чтобы найти хоть какую-то зацепку.
— Я поговорю с ней сегодня вечером и попрошу ее подумать над этим. Я могу отправить тебе список по электронной почте завтра.
— Ты уже закончила здесь?
— Ах, — начала она, оглядывая пространство, которое было полностью очищено, большинство полок пустовало благодаря уничтоженному товару.
— Да, думаю, сегодня вечером мне здесь больше нечего делать. Ты проводишь меня до машины?
— Да. Забирай свое дерьмо.
— Так очаровательно, — поддразнила она, вставая и разминая затекшие мышцы, отчего ее футболка задралась и между коротким топом и джинсами с высокой талией показалась большая часть кожи, которая на самом деле находилась прямо под ее грудью, что вызвало неловкий и совершенно нежелательный, учитывая ситуацию, всплеск желания в моем организме.
— Подожди, дай-ка я захвачу для тебя лепестки роз, — проговорил я, заставив ее повернуться ко мне, улыбка распространилась достаточно широко, чтобы кожа возле ее глаз слегка сморщилась.
— Мило. — Она взяла свою сумочку и ключи и вышла из-за стола, все еще в утренних туфлях на каблуках.
— Я так и думал, — согласился я, шагая за ней, пытаясь и не пытаясь не смотреть на ее идеальную гребаную задницу, пока она шла к двери, как будто ее ноги совсем не болели, и мне оставалось только гадать, было ли это так, или она просто хорошо это скрывала.
«Я мог бы сделать отличный массаж ног».
Но я не собирался делать это ей, напомнил я себе, когда потянулся вокруг нее, чтобы открыть дверь, заставив ее повернуться через плечо, затылком коснувшись моей груди в процессе, и бросив на меня взгляд, который, казалось, говорил: «Я могу сама открыть свою дверь, но спасибо». Клянусь, бл*ть, женщина передала все это взглядом.
Клиент.
Она была клиентом.
Мне нужно было взять себя в руки.
Она вышла на тротуар, и дождь почти сразу же залил ее, заставив покачать головой.
— Ну вот и все.
В ее голосе не было ни капли раскаяния, хотя я знал, что это дерьмо занимает целую вечность, и женщины обычно предпочитают доить его несколько дней, если есть возможность. Нет, вместо этого она наклонила голову к небу, позволяя каплям стекать по лицу и полностью промочить волосы. Она решила, что если ей все равно конец, то она может наслаждаться этим.
Никакого раздражения.
Не бег к машине.
И снова — освежающе.
Я вернулся в магазин и выключил свет. Когда я обернулся, она протянула мне ключ, и я закрыл за ней дверь, после чего пошел в ногу, пока она вела меня в сторону здания.
— Ты серьезно? — спросил я, останавливая ее на пути.
— О чем?
— Ты пойдешь по этой чертовой аллее на стоянку?
Для умной женщины она совершала несколько глупых поступков, когда дело касалось ее безопасности. Наверное, в какой-то степени, наличие двух старших братьев, вовлеченных в уличное дерьмо, давало ей некую изоляцию от реальных опасностей; все в округе знали, что если они поднимут руку на нее или ее сестру, то, скорее всего, поплатятся жизнью. Это сделало ее, возможно, более безрассудной, чем она могла себе представить.
Ложное чувство безопасности.
— Так быстрее. — Она закатила глаза. — И у меня есть гигант телохранитель. Я решила, что сегодня безопасно идти коротким путем. Ты вообще поместишься в этом переулке? — спросила она, ступая в него лицом ко мне и идя назад.
— Думаю, справлюсь, — сказал я, следуя за ней, возможно, немного впечатленный тем, что она продолжала идти назад, не спотыкаясь, даже в этих каблуках. — Обещай, что начнешь парковаться у входа.
Должно быть, она уловила что-то в моем голосе, потому что это заставило ее внезапно остановиться в глубине переулка, наклонив голову набок и нахмурив брови. Наступило долгое молчание, прежде чем она в конце концов кивнула, пискнув брелоком от своей машины.
