14 недель (ЛП) - Гэдзиэла Джессика
Его руки дернули вверх, стаскивая меня с ног за задницу и прижимая к столу, и, не теряя времени, задрали мою юбку вверх. Он попытался стянуть мои трусики в сторону, но слишком увлекся и в итоге сорвал их с меня, издав удовлетворенный рык за секунду до того, как его язык скользнул в мою щель.
Больше не было никаких мыслей об уборке, вообще ни о чем, пока он пожирал меня, вырывая из меня оргазм слишком быстро, прежде чем сомкнуть свои губы на моих, поднимая меня и неся по моим любимым сланцевым полам, открывая дверь моей гардеробной ключом, который он каким-то образом умудрился пронести незаметно для меня, а затем закрывая нас внутри.
В гардеробной была одна забавная особенность.
Зеркала в пол.
Судя по жаркой улыбке, которую его отражение показывало из-за моего плеча, его мысли были направлены туда же, когда он прислонился спиной к двери, притянул меня между своих раздвинутых ног и скользнул рукой по моему бедру. Я наблюдала и за ним, и за собой, как его пальцы нашли мою влажную киску и вошли в меня, заставив меня вскрикнуть, когда моя голова снова врезалась в него. А потом я смотрела, как его пальцы трахают меня, как его глаза становятся жадными, ожидая, что вместо него там будет его член.
Но только после очередного сильного, пульсирующего оргазма в точке G его пальцы наконец-то оставили меня.
Его руки добрались до пояса, стянули юбку и позволили мне выйти из нее, а затем его руки добрались до рубашки, сбросили ее, а затем и лифчик, оставив меня совершенно голой, в то время как он был полностью одет.
— Чертовски идеально, — прорычал он, жадно оглядывая меня. И хотя годы несколько изменили мое тело, немного смягчили в тех местах, которые когда-то были более твердыми, оставили шрамы, нанесенные жизнями, которые мы создали в любви, я все еще не видела ничего, что могло бы вызвать беспокойство. Возможно, это было связано с тем, что Тиг тоже не видел этого. Он любил каждый изгиб, каждую растяжку, каждое так называемое несовершенство. Он поклонялся им, пока я не смогла увидеть их его глазами.
Я наблюдала, как его руки скользят вверх по моему животу, к моим грудям, а большие пальцы перекатывают мои соски, превращая их в твердые пики.
Он отпустил меня лишь настолько, чтобы освободить свой член, твердый и напряженный, заставив мои ноги раздвинуться, когда он еще сильнее притянул меня к себе. Я смотрела, как он поглаживал свой член вверх и вниз по моей щели, разделяя мое желание, затем снова скользит вниз и невероятно медленно входит в меня. Мы оба смотрели на зеркало, наблюдая, как наши тела становятся единым целым, обнаруживая, что ни капли желания не угасло за все эти годы, зная, что в мире нет ничего более правильного, чем он внутри меня.
Медленная сладость не длилась долго, как это часто бывает.
Очень скоро все стало жестким, быстрым и грубым.
Одна его рука скользнула между моих бедер, когда он внезапно выпрямился, наклонив меня вперед. Другая рука потянулась к моим волосам, собрала их и сильно дернула.
— Подними голову, — потребовал он. — Я хочу, чтобы ты видела, как я тебя трахаю.
Как будто я хотела чего-то меньшего. Мои стоны стали громкими, настолько громкими, что я была уверена, что соседние магазины с обеих сторон точно знают, чем я занимаюсь. Но мне было абсолютно наплевать, когда он дергал меня за волосы сильнее, боль и наслаждение доводили меня до предела.
— Вот так, кончи для меня, — потребовал он, когда его член врезался в меня все сильнее и сильнее.
И когда мой мужчина хотел, чтобы я кончила, кто я была такая, чтобы отказать ему?
Оргазм обрушился на меня, заставляя выкрикивать его имя, а он продолжал входить и выходить из меня, доить, пока его не настиг собственный оргазм с моим именем на губах.
Мы не двигались долгое время. Обе его руки обхватили меня, когда он снова прислонился к двери, одна опустилась на мои бедра, другая — на грудь. Его голова склонилась к моей шее, где он поцеловал меня в губы.
— Люблю тебя, Кенз, — сказал он, и, черт возьми, если это не заставило мой живот затрепетать, когда я услышала это.
— Я тоже тебя люблю, Тиг, — сказала я, чувствуя это до глубины души. — А теперь дай мне одеться и привести себя в порядок. У меня много работы, и я не могу задерживаться. Риз и ее семья придут на ужин.
— И если я хоть что-то знаю об этой семье, — сказал он, заставив меня улыбнуться. Не о твоей семье, а об этой семье. Потому что он знал, что в тот день, когда я выбрала его, все приняли его с распростертыми объятиями, — это то, что как только слух распространится о том, что Риз приезжает, то внезапно там будет Джина, а потом Пейн, Элси и их дети, а потом, черт побери, Шут, Брейк, и их девочки и дети тоже появятся. Потом, если слухи разнесутся еще больше, Сойер, Брок и Баррет тоже будут украшать стол.
Он полностью сделал мне обеденную зону. Он освободил жилое пространство внизу, которое было в основном бесполезным, так как мы все зависали наверху, а затем принялся за работу, чтобы построить нам семейный стол, так как мы не могли найти такой, в который бы уместилась такая большая компания, которая у нас часто собиралась.
— Да, но тогда вы, парни, сможете сидеть с пивом и закатывать глаза, когда я буду кричать на Алекс.
— За то, что она испортила салат.
— Как она всегда умудряется испортить салат? Серьезно, ее надо изучать. Что-то в ее прикосновениях просто портит еду, клянусь.
Мы были на полпути из магазина, когда я остановилась:
— О, и если Баррет приедет, держу пари, они привезут и Коллинс… Кажется, мне нужно снова зайти в магазин за едой.
Тиг подошел ко мне сзади и снова обхватил меня, сжав, возможно, немного слишком крепко.
— Должен сказать, мне нравится, что моя женщина не думает о том, чтобы уменьшить масштаб, а просто идет и берет больше еды. Сколько времени прошло с тех пор, как я говорил тебе, какая ты охрененно замечательная?
— О, должно быть, прошло не меньше часа, — размышляла я, вспоминая наш разговор, состоявшийся столько лет назад, во время нашего первого официального свидания в «Семье».
— Слишком долго, черт возьми, — сказал он, зеркально отражая свои тогдашние слова.
— Думаю, тебе лучше установить будильник на телефоне, чтобы не допустить этого снова, — улыбнулась я.
— Чертовски верно, — согласился он, повернул меня и целовал до тех пор, пока я не покачнулась на ногах.
И когда он попрощался и ушел, я подумала, не в первый раз, как безумна жизнь, как судьбоносны некоторые ситуации. Если бы Кэсси не была эгоистичной и не пошла на предательство, я бы никогда не связалась с Тигом. Если бы я не связалась с Тигом, мы бы никогда не влюбились, не завели детей, не создали огромную, любящую, удивительную семью. Я бы никогда не узнала, насколько глубока может быть верность, если бы она не была так неверна мне.
Именно поэтому у меня больше не было настоящей обиды на нее.
Потому что иногда все, даже самые извращенные, ужасные вещи, происходят не просто так.
И поскольку для меня этой причиной был Тиг, я была рада всему, через что мне пришлось пройти, чтобы заполучить его.
Конец
