Цена твоего прощения (СИ) - Сдобберг Дина
Иногда случаются моменты, вспоминая которые много позже и в другой обстановке, думаешь, как я вообще это сотворила и главное, зачем? Но увидев перекошенное от ярости лицо бандита, который двинулся в сторону секретарши, явно не с желанием поблагодарить её за новаторскую рецептуру кофе, я вцепилась в его предплечье обеими руками, буквально повиснув на нём.
Да, она дура! Да, дура мелочная и злобная! Но никто, в моем понимании, не заслуживал такой расплаты за дурость. А то что, расплата будет жестокой, меня не удивляло, было достаточно вспомнить избитого до состояния фарша директора компании, куда я так неудачно решила устроиться работать. О его судьбе я старалась не думать, хотя и понимала, что ничего хорошего я не узнаю. Вот и сейчас воображение за меня нарисовало картину измочаленной в кровь секретарши.
- Нет, не надо, пожалуйста! - лепетала я, сама чуть ли не заикаясь от страха. - Я не собиралась пить этот кофе, а она не предполагала, что вы вернётесь и возьмёте чашку себе. Правда, она на вас не покушалась...
Я запнулась, потому что он повернул голову, внимательно посмотрел на мои руки, вцепившиеся в него, а потом поднял взгляд на меня. От этого пристального взгляда темных и злых глаз по телу пробежала дрожь, и я сразу пожалела, что полезла, куда меня не просили. Нашлась героиня-заступница, за саму бы кто заступился!
- Двенадцать часов, и чтоб тебя близко к городу не было, иначе шкуру заживо спущу, понятно?- он говорил секретарше, но смотрел при этом на меня, словно то, что он даёт этой альтернативно одарённой один единственный шанс остаться невредимой, это одолжение лично мне.
Секретарша говорить нормально ещё не могла, поэтому быстро закивала головой, словно он мог это увидеть, и, прижимаясь спиной к стене, выскользнула из кабинета.
- Проследи. - Кинул он одному из громил в коридоре. - А ты за мной. Обедать идём.
Только тут я смогла разжать пальцы и отцепиться от мужчины, который только хмыкнул на это. Сразу успокоиться и взять себя в руки, у него видимо не получалось, потому что и в лифте, и в машине, даже кидая взгляд украдкой. я замечала сжатые в кулаки руки и нахмуренные брови.
Как всегда в такие моменты, когда я переживала сильное волнение, не к месту просыпалось желание поехидничать. Каждый раз после тех же экзаменов, со мной просто не возможно было общаться. Вот и сейчас, старая привычка сбрасывать таким образом напряжение, начинала сказываться. Благо инстинкт самосохранения помогал держать язык за зубами и не нарываться, а смотреть на дорогу сквозь автомобильные стёкла молча.
Ресторан куда мы приехали особого восторга не вызвал. Скорее всего, благодаря тяжёлой атмосфере. Мрачные, тёмные тона в отделке, тяжёлая, какая-то монументальная мебель, выполненная из дерева и нарочито грубо. Понятно, что хотели добиться такого, старорусского стиля, но больше всего это место напоминало логово разбойников. Чем, по сути, и являлось.
Да и посетители здесь были под стать. Несколько столов были заняты, понятно, что никого из здесь присутствующих я и близко не знала, но что-то в поведении этих людей говорило, что от них стоит держаться как можно дальше.
Что я и делала всю свою предыдущую жизнь! И жила спокойно, училась, работала. Я никогда не прельщалась всей этой непонятной для меня бандитской романтикой. Смазливые хулиганы, что в школе, что в университете вызывали только чувство раздражения от того, что выделываясь на пустом месте, мешали всем окружающим. А тут и вовсе...
Несколько столов было занято, сидевшие за ними о чём-то беседовали, но о чём конкретно, слышно не было. Да я и не прислушивалась. Я вообще старалась остаться незамеченной, поэтому даже помещение особо не рассматривала. Затея моя не удалась. Краем глаза я заметила, как несколько мужчин отвлеклись от беседы и проводили нас взглядом.
Видно мой спутник не часто показывался здесь в компании с девушкой, ну или сюда вообще не принято было приводить посторонних. Пройдя почти через весь зал и минуя ещё одну дверь, мы оказались во втором зале, только в отличие от первого здесь были большие окна, выходящие во внутренний и закрытый двор, где располагался небольшой сад. И кроме нас двоих здесь больше посетителей не было.
Охрана осталась у двери, молчаливые официанты дождались господского "как обычно и на двоих" и испарились, словно их и не было. Я так поняла, они были вышколены вообще, не обращать ни на что внимания и не показывать своих эмоций.
Заказ принесли достаточно быстро. С удивлением опознала на тарелке печёночные стейки. Однако, как-то не такое меню я представляла в бандитском рационе. Есть начали в молчании.
Мдааа... А ещё ресторан называется, печень была суховата, не спасал даже соус, и немного горчила. Видно что-то такое отразилось на моем лице.
- Не по нраву? Чего лицо скривила? - в его голосе слышалась сдерживаемая злость.
Интересно, это он всё ещё из-за выходки секретарши бесится или из-за того, что я в него вцепилась? Насколько я понимала, в его среде подобное между чужими друг другу людьми не приветствовалось, а я себе позволила. Вот и что делать? Промолчишь, сейчас взбесится. Скажешь правду, взбесится и сорвётся на поварах и официантах.
- Просто я привыкла готовить печень немного по-другому. - Подобрала я наиболее безопасный вариант ответа.
- Что не так? - он положил, да фактически швырнул на стол вилку и нож, и, поставив локти на стол, упёрся в собственный кулак.
- Она горчит и суховата. Нужно или очень много соуса, или запивать каждый кусок. - Вот чего он прицепился к этой печёнке? Сижу, ем, молча причём, руки к нему не протягиваю. - Дома, конечно, это блюдо получается другим.
- Ты я смотрю, и в бумажках сечёшь, и на кухне по ходу мастер? - он вернулся к еде. - Когда успела научиться только. По бумагам, что скажешь?
- То есть, в каком смысле? - я не сразу среагировала на такой резкий переход с одной темы на другую.
- Сабир. - Это он к чему?
- Что, простите? - я совсем уже не понимала, что здесь происходит.
- Зовут меня так. Мне прямо интересно стало, как ты меня про себя называла всё время? Ладно, спрашивать не буду, и так вся красная, как рак сидишь. - Он словно разом отпустил свою злость и расслабился. - Холдинг это отцовское детище. Так-то семья занималась... Другим делом занимались. Потом отец и его друг основали эту компанию. Другу быстро надоело играть в бизнесмена, а мой отец выкупил его долю.
- Зачем мне эта информация? Мне кажется, она как-то, личная что ли. - Я воспользовалась паузой в его рассказе.
- Личная. Но ты теперь мой личный бухгалтер и ревизор. Как в сказке. Казначей. И тебя она касается. Так что сиди и слушай. - Он прожевал кусок, и только после этого продолжил. - Вот же дрянь. Вот взяла и всё попортила, я теперь тоже эту горечь чувствую. На хрена сказала?
- Так сами же...
- Это был вопрос в воздух! Я ответа не требовал. Что там и как было потом не важно. Отец погиб, как и оба его брата. - Могу только предположить, что явно не мирно скончались. - Я сопляком был, совсем малолетним, дед под свою руку взял вместе с матерью. До холдинга ему особо дела не было. Им управляли то тот самый друг, то наемный управленец, и не один. Полгода назад я решил навести здесь порядок. Отец дураком не был. Он в этой вашей бухгалтерии разбирался. А этот холдинг висит на моей семье, как камень на шее. А должен бабки приносить.
- Он не может "приносить бабки", по крайней мере, не в том состоянии, в котором сейчас. На всех этапах есть какие-то сбои, куча лишних звеньев, непонятные расходы, уровень специалистов иногда удручает. Да о чем говорить, если у вас в приемной секретарь понятия не имеет, что секретарь должен и расписание подавать, и вести реестр входящих - исходящих документов... - Начала перечислять я.
- На хер секретаря, толку ноль. - Ответил он.
- То, что у вас там было, к секретарям отношения не имеет, так что странно, что ноль, должен был быть минус. - Не сдержалась я, но быстро переключила его внимание на отчёты. - Пока могу сказать только по транспортному узлу и снабжению. Времени мало, а архив в состоянии ахтунг. Документы, которые должны храниться по семьдесят лет, и те отсутствуют. Все приходится восстанавливать. Фактически самые ранние документы это пятилетней давности. Фрагментарно лет за шесть-семь. Да и объём работы огромен.
