Роузи Кукла - Гардемаринки-гарде!
Я своих старшин собрала и все им рассказала. Говорю, или мы, или так и уйдем из училища с кличками, как у проституток и мнением, что все мы б……
— Решайте! Я, на такое не согласна! Голосуем?
Как потом говорили, что некоторые девчонки меня с тех пор прозвали Железная леди.
Только вы не подумайте, что мы только этими делами занимались. Нет, конечно же. Учились и учились, причем настойчиво.
Первая сессия зимняя показала, что мы не только умели попками крутить, но и мозгами у нас получалось. Редко у кого тройка на экзаменах, в основном все на отлично и хорошо. Сказывался наш школьный курс. Правда, мне всех тяжелее пришлось. И мне можно сказать, за мою должность все–таки по математике и по физике поставили хорошо. Но, что я могла поделать, так уж получилось. Поэтому Зойка взяла надо мной шефство. Теперь не я, а она уже меня учила. Мы с ней теперь вместе сидели и иногда далеко за полночь. Я чем дальше, тем все больше я в ней находила для себя интересного. До сих пор она о себе ни разу не рассказывала, все отшучивалась, но как–то после моего очередного откровения я ей тот же вопрос задала.
— А как у тебя получилось, как ты стала женщиной?
Зойка чувствовала, что я ее спрошу об этом и видимо что–то уже приготовила в свое оправдание. Я это сразу же поняла и, ломая все ее планы, говорю ей.
— Хочешь дружить со мной по–настоящему?
— Что значит по–настоящему? А мы, что же не дружим разве?
— Дружим. — Говорю. — Но то, по–товарищески, а я говорю, ты готова так дружить, что бы все как на духу и без утайки. Ну, что ты вся краской залилась? Опять мне в любви признаваться решилась? Так я тебе сразу скажу, что я не такая, я не лес…..
— Да, ладно тебе. Можно подумать, что одна только я из этого леса вылезла? У тебя, что же ни разу не было повода или желания с девочкой пробовать? А ты знаешь, как это приятно?
— А ты к чему это? Коза блудливая! Так, давай колись и только без врак мне.
— А может тебе не понравиться, что я тебе расскажу, тогда как?
— Да, ладно. О чем это ты мне такое расскажешь, что мне не понравится? Будто я не знаю, что бывает по жизни? Тем более с такими козами блудливыми.
— Знаешь, я тут говорить не хочу, давай на воздух выйдем. Я хочу закурить.
— Что это так? Ты же ведь не куришь?
— Это сейчас я не курю, а раньше курила. Все тянули и я вместе со всеми. Так и к этому пришла, вместе со всеми.
— К чему ты пришла? Что–то я не пойму?
— Хочешь знать?
Я головой киваю, хотя, по правде сказать, внутри у меня какой–то холодок пробирает. Но проклятое бабье любопытство?
Что–то напустила она на себя такое, думаю, но мне интересно. Вот же думая, какие мы бабы, пока все не разузнаем, то нам и не отцепиться. Все нам надо разузнать, а еще лучше, чтобы все и с подробностями.
Зойка сидит рядом и аккуратно дымит. Стрельнула сигаретку у дневальной. Мы с ней довольно далеко ушли и сели на лавочку, в кустах сирени. При этом я как–то сразу встрепенулась. Подумала еще, что это она меня сюда притащила? Ну, точно начнет мне рассказывать, а потом полезет со своими целованиями. Я от такой перспективы общения сжалась вся и собралась внутренне. Сама себе до сих пор не могу ответить, почему я с ней так.
Это что же, от того что вместе все время? Ну, так я и с другими вместе. Мы ведь так и живем и ничего, не только не обижаемся, но и не влюбляемся. Ведь, нам мальчишек наших хватает. Бери, не хочу. Любых! Стоит только, нет, не пальчиком поманить, а только взглянуть, чуть дольше на кого–то из них, как он уже раз и у твоих ног. Причем выбирай, любого! И черненьких и беленьких. Любых и ведь все доступно! А тут что–то не так с ней. Интересно, о чем это я от нее услышу? Наверняка о том, как она с девочками…
— Меня взяла, и сделал из меня такой, женщина.
Я от неожиданности, даже замерла. А она продолжает, глухим и тихим голосом, сильно затягиваясь с каждой новой фразой. Вот вспыхнула сигарета, и я сбоку вижу, как напряжено ее лицо. Она так и сама вся, напряженно смотрит в одну точку, как мне показалось. Только затяжка я опять вижу, что она все в одну, только ей видимую точку уставилась.
— Пальцем.
— Что пальцем? — Не поняла о чем это она.
— Пальцем, меня женщиной сделала.
— Как это? — Невольно вырывается. — Так разве же так можно?
— Как видишь, можно.
— Больно? — Почему–то участливо спрашиваю.
— А я не знаю.
— Как это?
— А вот так. Пьяная была и ничего не помню. Только когда в себя пришла, то тогда уже поняла, что я уже не девочка. Сломала она во мне мою девичью скромность.
— Ну, а ты? Ты когда поняла. Что ты ей?
Наступает пауза. Она молчит, и я вижу, что сигарета уже совсем докурилась, жжет ей пальцы, наверное, а она все никак его не бросит.
— Любила ее.
— Что значит любила? Она тебе такое, а ты? Я бы ее убила!
— Ты бы убила, а я нет. Наоборот даже. Все, как она просила.
— Что просила? О чем?
Она окурок отбросила, и он огненной дужкой пролетел в ночи и вспыхнул, на земле. Молчит. А потом снова мне.
— Тебе не понравиться, если я стану рассказывать дальше. Я даже не знаю? Стоит, не стоит. Ты мне сама скажи. Я все никак не могу определиться с тобой. Мы будем дружить и дальше, или ты, после всего, что обо мне узнаешь, так не станешь со мной…
— Что с тобой? По–моему. — Решила так разрядить обстановку. — Я, для тебя не представляю угрозу, а вот ты для меня, так точно. Как ты говоришь, она тебе сделала?
А ну ко, дай мне свой пальчик, я на твой половой орган хочу взглянуть поближе.
— Дура ты!
— Я так и знала, что этим все и закончиться.
— Ты обиделась? Прости, я не хотела, Мариночка.
— Так, так. Уже и полезла. Я ведь тебя предупреждала, кажется?
Она действительно повернулась ко мне и, найдя мою руку, притянула к своему лицу и стала ее целовать. Я не знала, что делать, как реагировать. Но почему–то свою руку не убираю. Во мне словно все сместилось в понятиях.
Вот думаю ситуация. Если я сейчас руку выдерну, то она подумает, что я …
Что она подумает? Лихорадочно пытаюсь сообразить, но все никак не могу сосредоточиться, потому, что моя рука так обласкана. Ах, черт, побери? Как же это приятно, чертовски, когда она мою руку и так целует. Я ведь чувствую, все чувствую! И ее горячее дыхание, и нежные прикосновения губ. Особенно вот сейчас, когда она руку повернула и снаружи целует кисть. Что, что дальше? Что же будет дальше? Лихорадочно думаю, но никак не приду к какому–то решению. Что же, будет? Я с ней? И что? Да, что это значит? В самом деле? Что же это…
— Не думай ни о чем плохом. Просто разреши мне твою руку погладить, поцеловать. Она у тебя добрая, я это чувствую.
