Вадим Шакун - Пятьдесят девственниц
Разложив ее посреди моего шатра мы с Глазками и ее братцем чего только с этой, обмазанной жиром, пахнущей им же и собственным потом, женщиной не вытворяли.
Распаленная до невообразимости оная особа, впустила в себя дух Инкуба, а тот каких только гадостей в мой адрес не наговорил. Все-таки, мерзкое это потустороннее существо рассказало нам в каком направлении надо двигаться и направили мы в ту сторону все наше маленькое племя. Благо, идти нужно было вдоль берега, а рыбачить наши жены и приемные дети были весьма горазды.
Наконец пришли мы к огромнейшему утесу вокруг которого было невообразимое скопление льда.
— Здесь ли это? — спросила Глазки.
— Должно, здесь, — ответствовал я. — Пусть все племя поджидает снаружи, мы же отправимся внутрь.
Так, вчетвером, вошли мы в ледяные чертоги. И долго бродили среди холодных красот, которые речь человеческая пересказать не в силах.
— Рассвет, милый, — сказала наконец Быстрые Глазки. — Мы здесь замерзнем, сделай же что-нибудь!
Тут вспомнил я сон свой, испытанный с шаманом и засветил жезл.
Ходили мы после того среди льдов и озер из хрустально чистых вод еще немало, но, наконец, остановились — из озерца пред нами, в ответ свечению моего жезла пошло некое зарево.
— Это здесь, — признал я.
Решили, что лезть в ледяное озеро придется, однако же, Крикуну — у меня здоровье слабое, девиц же в холодную воду послать было бы слишком жестокосердно. Долго уговаривали отрока, но, в конце концов, Глазки пообещала ему добавочную порцию вина перед сном, я же — весь вечер греть его жезлом, сколько захочет.
И вот, на руках у нас оказалась великая святыня. Действительно — огромный кусок алмаза, на котором со всех сторон высечены письмена.
93
Пошли мы после того вновь вдоль берега, но уже в обратном направлении и кочевали еще почти месяц. Спутники мои немало были опечалены, когда увидели, что светило начинает всходить реже и реже, а потом и вовсе осталась сплошная ночь, я же объяснил им, что в северных широтах это обычное явление.
Однажды же, женщины наши прибежали к нам в страшной тревоге и стали умолять бежать как можно скорее куда подальше. Я вышел из шатра и — о, чудо! — увидел весь будто сотканный из света корабль прямо поверх льдов несущийся в нашу сторону.
Я, Глазки, Трина и Крикун с замиранием сердца ждали на берегу приближения чудесного судна, в то время, как племя наше в ужасе по всему побережью рассеялось. И вот, чудесный корабль замер прямо перед нами. Женщина, краше которой не видел я еще в мире, стояла на его носу и алый плащ развивался за ее спиной, ниспадая с нагих плеч. Единственным же ее одеянием, помимо плаща, был кожаный пояс на котором висели ножны с длинным и узким мечом.
— Назови себя, — глядя повелительным взором приказала она мне.
— Зовут меня Поздний Рассвет и я маг, — гордо ответствовал я. — Хочу же как можно скорее попасть в страну северных эльфов, ибо желаю отдать им Алмазную Скрижаль.
— Зовут меня Ноэма и я верховная жрица Богини-матери, — улыбнулась незнакомка в ответ, — пусть же свершится воля ее и вы подниметесь на мой корабль. Возвращение Скрижали предсказано было давным-давно. Сказано было также, что после ее воцарения в нашей столице жизнь там изменится к лучшему. Будь же моим гостем и пусть ничто не угрожает тебе, покуда ты не выполнишь свою миссию.
С удивлением, ступая будто по свету, взошли мы на палубу эльфийского судна и тут ждало меня очередное чудо.
— Он мне нравится, — указав на меня сказала юная дева всего лишь на год старше Крикуна.
Вышла она откуда-то из-за спины Ноэмы, была похожа на нее так, как только дочь может быть похожа на мать, была столь же нага, а прекрасна была своей юной красотой так, что я и описать не в силах.
— Конечно, милая Стоза, — улыбнулась Ноэма. — Он ведь не какой-нибудь дикий пропахший жиром кочевник. Но ты не отдашь ему свое девство, покуда он не выполнит то, что собирается.
Я стоял как будто в полусне, ибо в юной Стозе, вдруг, сразу признал ту, которую видел, когда общались мы с духами по шаманскому способу.
— Обними же меня, — попросила Стоза. — Не трогай, до поры моего девства, но знай, мечтаю я о том, чтобы ты лишил меня его больше всего на свете!
— Как? Прости меня, я не смею, — смущенно ответил я, хотя и не отверг заключившую меня в объятия девицу. — Вот и матушка твоя здесь. Могу ли я принимать твои ласки, удобно ли это? Ведь я давно уже не молод!
— Я буду очень счастлива, если, доставив Скрижаль туда, куда должно, ты лишишь мою дочь невинности, — улыбнулась Ноэма. — Была бы лишь на то твоя воля.
— Клянусь, что сделаю это с превеликой радостью! — ответствовал я.
— Смотри же, ты поклялся, — сказала Ноэма и ее сияющий, сотканный из эфира, корабль, устремился на север.
— Странно, но здесь совсем не холодно, — признала Глазки через некоторое время пути. — И судно это будто сделано из света подобного тому, который испускает твой жезл.
— Народ наш, милостью Богини-матери, весьма искусен в магии, — объяснила Ноэма. — От того мне в двойне приятней, что юную мою дочурку лишит девственности именно маг.
Очень быстро, ибо скорость эфирного эльфийского корабля необычайна, прибыли мы в царство северных эльфов.
Слов нет, чтобы отобразить письмом увиденные там красоты: стройные остроконечные башни уходящие в небеса, золотые павильоны с круглыми куполами, пышущие паром горячие источники. Все это мы видели, чувствовали, наслаждались красотой.
У ворот магической ложи встретили нас два, оживленных силой магии горгула. Спутники мои остались пред ними, я же пошел далее и увидел еще двух, столь же чудесным образом оживленных големов, исполненных из чистого золота.
Приняли меня тамошние маги весьма гостеприимно, и, моментально собравши полный свой ареопаг, почетно возвели в действительные магические товарищи.
— Научим мы тебя всему, чему должно, — сказал старейший из них. — Помни же об единой опасности, которая тебе угрожает. Долженствовал ты, как ученик, находиться на пути умеренности, добродетели и благомыслия, покуда не закрепишься на нем окончательно. Теперь же, подняв свой ранг, рискуешь тем, что, не утвердившись в добродетели, падешь на сторону зла. Посему, будь в своих поступках особенно осмотрителен.
Клятвенно пообещав, что буду, я со всем усердием принялся штудировать все, что товарищу Магической Гильдии знать положено и читать всяческие труды в тамошней, весьма богатой магической библиотеке.
Труды я особенно внимательно читал касательные магического оружия, ибо меч именем Девственник и все, что вокруг него произошло, никак ни выходил у меня из головы. Занятия же мои с наставниками заключались, в основном, в том, что учили они меня не просто испускать свет, а делать это узким лучом, говоря, что и ослепить таким светом можно противника, в случае надобности, и какой-нибудь предмет поджечь, если сила твоя велика.
