Укротить сердце (ЛП) - Хантер Ава

Наконец я заставляю себя двигаться. В два больших шага я занимаю место рядом с ее кроватью. В успокаивающем присутствии Руби мне уже легче дышать.

Я беру ее вялую руку и сжимаю ее маленькую, нежную ладонь в своей.

У нее слишком большое сердце для этого мира, но будь я проклят, если не удержу ее здесь.

Она мне нужна.

― Малышка, я сделал это. ― Мои губы касаются костяшек ее пальцев. ― Я здесь.

Ее пульс бьется под моей ладонью.

Биение слабое, но оно есть.

Она уже почти вернулась ко мне.

Теперь она должна держаться.

Должна бороться.

― Очнись, Руби, ― шепчу я, прижимая ее руку к своей щеке. ― Ты должна вернуться ко мне. Открой эти прекрасные голубые глаза. ― Я наклоняюсь и обхватываю ладонями ее бледное лицо. ― Пожалуйста, подсолнух. Ты не можешь оставить меня.

Тишина.

Кардиомонитор пищит.

Я закрываю глаза и кладу руку ей на грудь, позволяя прекрасному биению ее сердца убедить меня, что она все еще здесь.

И я буду ждать.

Столько, сколько потребуется.

Глава 52

Чарли

Пять дней.

Пять дней, а Руби все еще не очнулась.

Каждая клеточка ее маленького тела борется. Ее дыхание выровнялось, а жизненные показатели в норме. Но она не просыпается.

Я умоляю, я молюсь, я даже кричу, потому что если от моих криков она откроет свои великолепные голубые глаза, я буду извиняться перед ней до конца своей жизни.

― Упрямая, ― рычу я, но глаза Руби остаются закрытыми для этого мира. Я убираю золотисто-розовые волосы с ее бледного лица и крепко сжимаю ее руку. ― Если ты хочешь устроить мне ад, малышка, то это плохой способ.

Я смотрю на мониторы, которые отслеживают ее жизненные показатели. Частота сердечных сокращений остается стабильной на уровне восьмидесяти. Она продолжает бороться.

Солнечный свет льется через окно. Ее больничная палата переполнена вазами с розами, горшками с подсолнухами, белыми ромашками в вазах. Каждый день я приношу ей цветы. И буду приносить до тех пор, пока она не очнется.

Ей место на свету, а не во тьме.

― Сегодня я принес тебе фиалки. Они напоминают мне о тебе ― маленькой, хорошенькой, дерзкой. ― Я провожу рукой по лицу, затем кладу ее на сердце Руби. Я не доверяю аппаратам. Я доверяю ей. Я стану профессионалом в том, что касается сердцебиения моей девочки.

Когда она не отвечает, я вздыхаю и опускаю голову. Я не отхожу от нее ни на шаг. Стул рядом с ее кроватью ― мой. К черту всех остальных.

Ее рука маленькая и холодная. Я растираю ее ладонями, отдавая ей свое тепло.

― Уинслоу скучает по тебе. Мы разместили лошадей у Вулфингтонов, если ты можешь в это поверить. ― Я закрываю глаза и вздыхаю, надеясь, что она слышит меня, даже если не подает никаких признаков. ― Мне так много нужно тебе сказать, малышка. Так много нам еще нужно сделать. Мы так и не встретили восход солнца. Не поехали в Калифорнию. Но ты должна очнуться, Руби. Ты должна вернуться ко мне.

Выпрямляясь, я прижимаюсь губами к прохладному лбу Руби. Слезы жгут глаза.

― Я не смогу оставаться здесь без тебя, ― шепчу я ей в лоб. ― Я буду жить дальше, если придется. Проживу какую-нибудь жалкую жизнь, которая не сделает никого счастливым. Но Руби, дорогая, я не создан для жизни без тебя.

Снова тишина.

Это агония.

― Чарли.

Я оглядываюсь через плечо. Дэвис стоит на пороге больничной палаты Руби, держась на почтительном расстоянии.

― Мне нужно с тобой поговорить.

Махнув ему рукой, я поворачиваюсь на стуле, держа руку Руби в своей. Я не хочу ее отпускать. Я привязан к ней, как провода и трубки, идущие к ее телу. Каждая секунда, проведенная вдали от нее, без ее прикосновений, заставляет меня чувствовать себя на грани.

Дэвис останавливается у изножья кровати и смотрит на Руби.

― Как она? ― спрашивает он тихим голосом.

― Все так же. ― Я смотрю на Руби, ее длинные ресницы веером лежат на бледных щеках, и в груди у меня все сжимается. ― Сильная. Упрямая.

Он издает хриплый смешок.

― Она же влюбилась в тебя. Она и должна быть такой.

Я провожу рукой по бороде, с подозрением глядя на старшего брата.

― Зачем ты пришел, Дэвис?

Он единственный, кто остался рядом. Уайетт и Форд вернулись на ранчо, чтобы разобраться с лошадьми и конюшней. Дела в полном беспорядке, но я благодарен, что у меня есть братья, которые могут с этим справиться.

― Если ты пришел сказать, что мне пора уйти, то побереги дыхание.

― Разве ты послушаешь? ― спрашивает он, приподнимая бровь.

Я хмыкаю.

― Так я и думал. ― Он протягивает мне кофе. ― Я здесь, чтобы не дать тебе уснуть.

С благодарностью я беру его и пью теплую жидкость одним длинным глотком.

― И футболку свежую принес. ― Дэвис бросает пакет на стул. ― Мама и папа волнуются.

― Я знаю. ― На моем телефоне пятьдесят сообщений, на которые я не ответил. ― Я вернусь в страну живых вместе с ней.

― Чарли. ― В холодном голосе Дэвиса звучит предупреждение. Он переводит взгляд с меня на Руби. ― Я возвращаюсь в Воскрешение. Займусь ранчо. Валиантом.

Я пытаюсь сдержать свой гнев, не желая, чтобы хоть капля моей ярости коснулась Руби.

Мышцы моей челюсти пульсируют. К черту фотографию. Я хочу убить этого ублюдка. Обхватить руками горло Валианта и сжать. Потому что это его вина. Из-за него Руби лежит безжизненная на больничной койке.

― Это моя работа, ― рычу я. ― Оставь его мне.

― И что ты будешь делать, Чарли? ― спокойно спрашивает Дэвис. ― Поедешь к нему домой и убьешь парня?

― Эта мысль приходила мне в голову, ― говорю я.

― Оставишь Руби?

Я свирепо смотрю на него. Чертов ублюдок разыгрывает эту карту.

Дэвис подходит ближе и сжимает мое плечо.

― Нет. Сосредоточься на своей девочке. Я решу это.

В голове проносится давнее воспоминание о нас с Дэвисом. Мы охотились, и Дэвис шел впереди меня, показывая дорогу. Я споткнулся в густом подлеске. Ружье выстрелило ― ужасная ошибка, но я помню тот страшный момент, когда на пути пули оказался мой старший брат. Он поднял меня, стряхнул с моих рук ветки и траву.

― Это останется между нами, ― сказал он. ― Маме и папе не нужно знать. ― Его голос был тихим и серьезным для десятилетнего ребенка. ― Я рядом, Чарли.

― Я чуть не застрелил тебя, ― выдохнул я. Я упал на колени, и слезы потекли по моему лицу. Я был еще ребенком, но понял, что чуть не убил своего брата.

Это был несчастный случай.

Но он простил меня.

Он защитил меня.

И он до сих пор это делает.

Я делаю глубокий вдох, принимая все как есть, благодарный за то, что брат меня прикрывает.

― Фотография у тебя?

― Да, ― говорит Дэвис. ― Но если мы выложим ее… может последовать возмездие. Мы не знаем.

― Мне плевать, ― огрызаюсь я. ― Выложи ее, надо наказать Валианта. Пусть все увидят, какое дерьмо он устроил. Пусть узнают, что он сделал с Руби.

Лицо Дэвиса смягчается, он пристально смотрит на Руби.

― Это ради нее.

Я киваю.

― Спасибо тебе, ― говорю я брату. ― За то, что не сдался. За то, что помог вернуть ее.

Взгляд карих глаз Дэвиса встречается с моим.

― Я должен был. Я знаю, что бы это значило, Чарли.

У меня сжимается горло, когда я смотрю, как Дэвис идет к двери. Он останавливается в проеме, его широкая спина напряжена, рука тянется, чтобы потереть плечо.

― Твой шрам болит? ― спрашиваю я.

― Нет, ― говорит он, и в его низком голосе звучит стальная решимость. ― Просто напоминаю себе, кто я такой.

Я хмурюсь.

― Дэвис…

― Не беспокойся обо мне. С Валиантом я разберусь.

Я выдерживаю суровый взгляд своего старшего брата.

― Разрушь его гребаную жизнь, ― говорю я ему, а затем возвращаюсь к своей девочке.

Глава 53

Руби

От тени к свету. Все смешалось, как будто я плыву через болото, чтобы вынырнуть на поверхность океана.

Но как бы я ни была дезориентирована, моим ногам тепло. Меня укрывает тонкое одеяло, накинутое на мое тело.