Порабощенная
Диана
Мысль о том, что Дав мог выжить, словно оживила меня. И почему я раньше не подумала об этом? Сама видела, какой он ловкий и смелый. Возможно, я всего лишь тешила себя надеждой. Но то, что Даву удалось выжить, воодушевляло и не давало сорваться в пучину мрака.
— Ах ты, сука!
Рахим оттолкнул меня с такой силой, что я упала на пол.
— Держите ее! — приказал он, снимая со стены плетку с раздвоенным хвостом и гибкой рукояткой. — Сейчас я покажу ей, как брыкаться. На каждую норовистую кобылу найдется управа.
Близняшки бросились ко мне: Маша перевернула на живот и удерживала руки, пока ее сестра приподнимала одежду.
— Не смейте!
Я брыкалась и бросалась проклятиями, но девчонки были явно сильнее и опытнее меня в подобных баталиях. Несмотря на попытки сопротивления, им удалось оголить мою спину. Вместе с ногами и пятой точкой. Это было жутко унизительно и страшно. Я напряглась, ожидая первого удара.
— Лучше потерпи, тебе же лучше! — шепнула Маша.
— И синяков будет меньше, — добавила Даша.
Так вот что их больше всего беспокоило. Они волновались не о моем здоровье и даже не о самочувствии, их интересовала исключительно моя шкура. Ведь это за нее клиенты платят деньги — тело должно выглядеть безупречно, иначе за него не выручить много. А то, что происходило в душе, не волновало никого, кроме меня самой
Удар не заставил себя ждать. Я вскрикнула и выгнулась дугой, Но Даша прижала мои ноги коленом, а ее сестра придерживала руки. Второй удар. Третий… Пятый…
Я перестала считать и, кажется, перестала ощущать боль. Рахим порол с особым усердием, так, чтобы прочувствовала всю силу его гнева. Но я не раскаивалась за свой поступок. Наоборот, если бы выдалась возможность, плюнула ему в лицо еще раз. А лучше ударила, хотя и не умела этого делать. Вот бы обладать силой и ловкостью Дава. тогда бы этот ублюдок не посмел пороть меня, как дворовую девку. Или рабыню.
— Ты будешь петь, дрянь! — рычал он, со свистом замахиваясь. — Я бы отдал тебя на растерзание, но не хочу упускать выгоду. На тебе можно неплохо заработать.
От ударов спину жгло огнем, а на глаза наворачивались слезы. Но я терпела и старалась не вскрикивать, чтобы не доставить мучителю такого наслаждения. Ведь именно этого он и ждал: раскаяния и послушания. Как бы ни так! Я до крови закусила губу, сдерживая рвущийся из груди стон. Когда-нибудь все эти твари получат по заслугам — больше всего на свете мне хотелось в это верить. В высшую карму и в то, что на этом свете еще осталась справедливость.
— Кажется, она потеряла сознание, — проговорила Даша.
Это было неправдой, и она точно это знала. Видно, в ней все же не совершенно уснула совесть, и она решила помочь мне избавиться от мучительной пытки.
Рахим отбросил плеть.
— Поднять ее!
Охранники, все это время молча наблюдавшие за происходящим, подняли меня с пола. Их прикосновения вызывали отвращение. Но сама я стоять не могла: ноги дрожали, точно пришлось бежать много километров. Говорить не могла, но открыто смотрела извращенцу в лицо. Он устало откинулся в кресле и рассматривал меня с видом победителя. Еще бы: истерзанная девушка в разорванном платье — униженная и оскорблённая. Таким мразям подобные виды должны доставлять удовольствие.
— Уведите ее, — снова распорядился Рахим. — А вы две, — он кивнул Маше и Даше, — заживите ей раны. И проследите, чтобы эта бешеная сучка пила и ела. Но не орала и не надрывала горло — если понадобится, вставьте ей в рот кляп. А еду заталкивайте в другие отверстия. А это что?
Он заметил кулон, подаренный Давом перед поездкой. Это было то немногое, что осталось у меня на память о нем.
— Нет!
Я зажала кулон в кулак так сильно, что побелели костяшки пальцев. Но грубые амбалы принялись выкручивать мне руки.
— Отдай! — приказал Рахим. — Не вынуждай отрубать тебе руки и продавать, как Венеру Милосскую. Хотя, ты и без рук сможешь петь, не так ли?
Я отпустила свою ценность, когда запястье подозрительно хрустнуло под тяжелыми пальцами охранника. Он подал добычу господину, и тот долго и внимательно рассматривал кулон. А после прикрикнул:
— Гребаные ублюдки! Какого хера вы не обыскали девку и пронесли в мой дом это? Немедленно отвезите подальше и там разбейте!
Охранники кинулись выполнять поручение. А Маша и Даша под шумок отвели меня в комнату. Уложили на постель на живот и смазали следы от плетки какой-то едко пахнущей смесью.
— Дура ты, Диана, — вздохнула Дашка. — Вот скажи, зачем тебе понадобилось плевать ему в лицо? А ведь он собирался взять тебя себе — тебе бы даже трахаться с ним не пришлось. Он слабоват, как мужик, но очень редко берет девушек.
— Чтобы забить их до смерти? — догадалась я. Голос звучал непривычно вяло и тихо.
— Точно, дура, — согласилась с сестрой Маша. — Точнее, полная идиотка. На что ты рассчитывала?
— Не важно, — буркнула я.
Не стала говорить о сокровенном. Не призналась, что мечтаю лишь об одном: чтобы Дав жил. Даже не о том, чтобы он пришел и вытащил меня из этого ада. Но о том, чтобы он остался цел и был счастлив. Пусть даже рядом с другой.
