Самец (ЛП) - Сандерс Арен
Мария хихикает, а мама фыркает, явно забавляясь его властностью.
– Кресло, – бормочу я, садясь в раздражении.
Он тащит меня через больницу, насвистывая и напевая всю дорогу, ни о чем не заботясь. В это время меня тошнит. Когда мы прибываем в отделение интенсивной терапии, становится очевидно, что Шоу применил свою магию. У нас есть целая комната, которая больше похожа на удобную гостиную, чем на больничную палату. Нас ждет знакомая женщина. Она имеет несколько специальностей, в том числе на неполной ставке работала на онкологическом этаже год назад. Она искренне улыбается, когда он катит меня к большому креслу.
– Что ты наделал? – спрашиваю я, когда он помогает мне подняться и садится, располагая меня на моем обычном месте между его ног.
– То, что я хотел, – только и отвечает он, указывая на медсестру.
Я с благоговейным трепетом наблюдаю, как она вытаскивает малыша из купола и идет к нам.
Шоу берет меня под локоть, и она кладет ребенка мне на руки. Мое сердце подскакивает к горлу, и меня переполняют эмоции. Слезы наворачиваются на глаза с первого взгляда. Он такой красивый.
– Вау! – это все, что я могу выдавить.
– Сегодня ему исполнилось тридцать четыре недели, и теперь он весит чуть больше пяти фунтов, – объясняет Шоу через мое плечо. – Будучи недоношенным, он удивил нас всех. Кроме небольшой желтухи, он отлично прогрессирует.
– Я так рада этому.
Я провожу кончиками пальцев по лбу ребенка и вдыхаю, наслаждаясь запахом новорожденного. Его глаза трепещут и открываются, открывая туманную темно-синюю пелену. Его крепко запеленали, и я хочу разорвать пеленку и осмотреть каждый дюйм его тела, чтобы убедиться, что он так же совершенен, как выглядит после такого драматического рождения.
Все прежние тревоги исчезают, когда я смотрю на этого идеального ребенка.
– Он действительно красив.
– Мне нужно, чтобы ты помогла мне назвать его.
Услышав эти слова, я в шоке сгибаю локоть и прижимаюсь носом к ребенку.
– Я не могу. Это для вас с Сашей.
– Ну, поскольку я все еще недостаточно в своем уме, чтобы поговорить с ней, я хотел бы обсудить это с тобой, а затем рассказать ей.
– Ей это не понравится.
– Учитывая, что я пытался найти способ обвинить ее в покушении на убийство, она согласится почти на все.
– Ладно, что тебе нравится? Начнем с этого.
– Что-то сильное, похожее него.
– Ты уверен, что не хочешь использовать имя своего отца?
– Да, конечно.
Я смотрю на спящего ребенка и перебираю варианты.
– А как тебе Брейден? Брейден Беннетт звучит очень мило.
Как по сценарию, ребенок немного ерзает, испуская приглушенное воркование, а затем успокаивается.
– Мне нравится, – он целует меня в шею.
Некоторое время мы сидим рядом, наблюдая за спящим Брейденом, и тихо обсуждая его успехи. Медсестра приносит нам маленькую бутылочку, и он просыпается, чтобы поесть, всасывая, как профессионал. Шоу должен помочь мне, когда придет время отрыгнуть, но это так естественно и так правильно. Вместе мы любим его, мы втроем прижались друг к другу.
Я почти отказываюсь, когда медсестра возвращается и говорит нам, что они должны забрать его на некоторое время, чтобы проверить его состояние и вернуть его под свет. У меня вертится на языке, что человеческое тепло лучше, но я держу рот на замке.
Шоу чувствует мое беспокойство и просит еще несколько минут. Это не просьба, а скорее требование.
– Когда мы сможем вернуться?
– Сегодня вечером. Мы с Сашей договорились об отдельных визитах.
– Но сегодня вечером я еду домой!
– Нет, это не так. Ты даже не будешь думать об увольнении еще один день.
Я начинаю протестовать, но он заставляет меня замолчать, приложив палец к моим губам.
– Никаких аргументов.
Он начинает извиваться подо мной и поднимает другую руку, берет мою левую руку и надевает кольцо обратно на палец.
– Пора тебе это вернуть.
На этот раз, когда входит медсестра, Шоу помогает мне передать Брейдена, а затем поднимает меня обратно к инвалидному креслу. Поездка обратно в мой номер полностью противоположна первой поездке. Я поднимаю голову и улыбаюсь людям, мимо которых мы проходим. Нет никакого пучка нервов или беспокойства. Я разрываюсь от любви.
Я знаю, что должна сделать, потому что за последний час моя семья выросла. И я должна очистить воздух, чтобы любой из нас мог двигаться дальше.
Наношу немного блеска для губ и взбиваю волосы, одетая в одну из экстравагантных пижам Шоу. Смотрю в маленькое зеркало в ванной и подбадриваю себя.
– Он убьет тебя, а потом убьет меня, – хнычет Клэр, когда я сажусь в инвалидное кресло.
– Он это переживет, – пытаюсь уверить я ее.
– Зачем мы опять это делаем?
– Я уже объяснила! Мы должны спешить. Он вернется через час, и я хочу покончить с этим дерьмом.
Я долго умоляла, но в конце концов, убедила Шоу пойти домой, принять душ, переодеться и, возможно, отдохнуть в настоящей постели. Он оставил Клэр за главного и пообещал вернуться к девяти. Так что у меня мало времени, чтобы выполнить свою миссию.
Клэр везет меня в родильное отделение и всю дорогу ворчит себе под нос. Когда мы добираемся до комнаты Саши, я встаю, не позволяя ей увидеть меня в инвалидном кресле. Пришло мое время появиться без предупреждения и застать ее врасплох, и я не хочу, чтобы кто-то заметил мою слабость.
Я стучу и слышу, как она зовет меня войти. Клэр остается рядом, когда мы входим вместе.
Удивление и шок отражаются на лице Саши, затем она обводит взглядом мое тело. Там все еще много видимых синяков, не говоря уже о скобе и перевязи. С другой стороны, у нее нет никаких признаков того, что она попала в аварию или родила ребенка.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она меня скептически.
– Нам нужно поговорить.
– Рен знает, что ты здесь?
– Абсолютно, бл*ть, нет. Уверена, он привязал бы ее к кровати, если бы знал, о чем она думает, – отвечает за меня Клэр.
– Понятно, – ворчит она.
– Саша, я единственная, кто может это исправить.
– Не уверена, что это можно исправить. Ты знала, что твой жених подал жалобу в Коллегию адвокатов, утверждая, что я психопатка?
– Да, я знаю.
– Ты знаешь, что он заставил Колдуэлла подать в суд на фирму моего отца, угрожая уничтожить ее?
– Да.
– Тебе также известно, что он пытается выдвинуть обвинения в покушении на убийство по двум причинам, утверждая, что я намеренно пыталась убить вас с Брейденом?
– Это я тоже прекрасно понимаю.
Клэр хихикает, заставляя Сашу свирепо смотреть на нее.
– Ты также знаешь, что он хочет получить полную опеку над моим мальчиком? – ее голос дрожит.
– Я собираюсь поговорить с ним. Я единственный человек, которого он сейчас послушает. Он настолько ослеплен отвращением к тебе, что не может видеть. Единственный раз, когда он не бредит, это когда он с Брейденом. Каждый раз, когда он смотрит на меня, он вспоминает о том, что ты сделала.
– Я прекрасно понимаю его враждебность и ярость. Он ясно дал понять моей семье, что руководит шоу. Я даже не могу держать или кормить своего сына без медицинского специалиста в комнате. Моих родителей все избегают. Никто даже не даст нам реальную информацию, пока они не поговорят с Реном. Я мать!
– Думаю, тебе пора открыть глаза и посмотреть, что могло случиться.
– Но ты в порядке! Посмотри на себя!
– Ты серьезно, Саша? Мы могли погибнуть. Один дюйм вправо, и барьер, в который мы врезались, мог перевернуть мою машину. Еще один градус против этой машины мог ранить кого-то еще. Твои мотивы и намерения могли убить нас всех. Пришло время взять на себя ответственность и понять, что тебе повезло прямо сейчас.
– Повезло? Ты называешь это везением? Так не должно было быть. Я никогда не хотела быть такой! – она начинает терять хладнокровие, размахивая руками, и я, наконец, замечаю стерильную, пустую и безвкусную комнату.
