Джилл Майлз - Джентельмены предрочитают суккубов

Я медленно села, тщетно силясь подняться на ноги — боль стала моей новой постоянной спутницей. Было очень странно и довольно противно чувствовать свист ветра в животе. Моя кровь впитывалась в песчаный грунт пустыни, но между кровавыми разводами можно было разобрать древние каменные плиты.

Уриэль отбросил меня прямо в священный храм, за пределы всеобщей досягаемости.

Я улыбнулась, в голову пришла неплохая идея.

— Что ты будешь делать, если я просто буду сидеть здесь и ждать пока все уйдут?

Уриаэль ухмыльнулся.

— Когда полностью рассветет, твари ночи должны будут возвратиться в свои норы или рискнут оказаться в нашей милости. Долго ждать они не смогут. Тогда ты сможешь без всяких преград отдать нимб мне.

— Ясненько. — Я потерла то место, которое до недавних пор являлось моим животом, и поморщилась от боли. — А если я не захочу отдать его тебе?

— Тогда, когда вампиры уйдут, я убью твоих друзей.

Пффф. Пустая угроза. Он не мог убить Реми. Зэйн уйдет, а Ноа — ладно, тут я не знаю как все получится, так как он был серимом.

Зато был Стэн, нарушающий логическую цепь моих размышлений. Я не хочу иметь на своих руках кровь невиноубиенного. Я повернулась и осмотрела пленных, будто делая внутренний выбор. Стэн сидел рядом с Рэми и на его светлых шортах спереди расползлось мокрое пятно. Без сомнений, он чертовски испугался и вида оружия, и вампиров, и королевы. И я его не винила. Реми присела рядом с ним со странным выражением на лице. Смотря на нее, я заметила, как она наклонила голову, ее губы двигались, будто пытались мне что-то сказать. Ноа бесформенной кучей лежал рядом с ней, прижимаясь к ней вплотную.

Я прищурилась, поднимая руку к глазам, словно прикрывая их от раннего утреннего солнца, и сосредотачиваясь на губах Реми и надеясь, что никто не заметит моего внезапного интереса.

“Руки свободные”, говорила Реми одними губами. Ее пальцы слегка шевельнулись за спиной. Руки свободные. Она указала на Ноа. Его глаза настороженно светились, и я поняла, что он ввел меня в заблуждение так же, как и других. Умная уловка; он мог сделать больше, если о нем не будут думать, как об угрозе.

Пришло время взять быка за рога.

— О’кей. Далее в программе — затерянный нимб.

И вот я стою в Храме Атона с огромной дырой в животе, освещенная утренними лучами солнца, и задаюсь вопросом, почему мне когда-то думалось, что это было хорошей идеей.

— Поторопись, — донеслось до меня властное требование королевы Нитокрис. — Принеси мне нимб или твой любовник-вампир умрет в мучительной агонии.

“Не напоминай”, — подумала я, ступая по разбитым плитам Храма.

“Ищи сердце Храма, — сказала королева. — Воззови к Иоакиму и тогда найдешь его нимб”.

Вокруг меня была сплошная пустота. Храм был величественным на пике своей славы; а теперь от него остались лишь несколько поддельных колонн и ничем не примечательная пустошь.

Я сделала несколько шагов вперед и замерла. В голове раздался чужой тихий шепот, говорящий что-то на языке, которого я не понимала. Воздух вокруг меня похолодел, поднялся ветер, развевая волосы вокруг лица. Перепугавшись, я попятилась назад, и причудливое воздействие природных стихий уменьшилось. Для проверки сделала шаг в сторону. Ничего.

Если следовать за шепотом, то прибудешь к самому сердцу храма. Сердце неистово заколотилось в груди. Я снова нерешительно шагнула вперед, прижимая растрепанные волосы к шее, чтобы они не клубились вокруг лица. В голове вновь раздался шепот, более громкий и более свирепый с каждым моим шагом.

Ветер усилился, и голоса у меня в голове преобразились в слова — тихие, глухие и печальные.

“Сердце мое томится. Плоть моя слаба, как это было всегда. Я был неправ. Даруй меня спасение от этого вечного проклятья. Прости меня. Прости меня”.

С этими словами, звучавшими в моей голове, я остановилась перед кладкой почти идеальной формы каменных плит с разрушенной поверхностью — похоже, что когда-то это и был алтарь. Положив руку на неровную поверхность, я обнаружила, что камень был теплым на ощупь и пульсировал подобно ударам сердца.

“Прости меня, — воззвал удрученный голос. — Я был слаб, я был глуп. Позволь мне возвратиться во славу Силы Твоей. О, умоляю, Господи, прости меня”.

— Джекки, — раздался за моей спиной обеспокоенный голос Зэйна. — Джекки! Будь осторожна!

Я почти не расслышала его голос, затерявшийся в печальных вздохах и бесконечных шепотах храма.

“Воззови к его имени”, — сказала Нитокрис.

— Иоаким, — позвала я, мой голос прорвался сквозь торнадо шепотов. — Приди ко мне, Иоаким.

Интенсивность шепота увеличилась, он перешел в крики и стенания. Ветер вокруг меня превратился в ураган, и остальная часть мира затонула в море песчаной бури и в внушающих ужас воплях.

“Прости меня! Я был слаб и глуп. Небеса, умоляю, заберите меня обратно! Прости меня!”

— Иоаким, — снова позвала я.

Сила крика перешла в неистовый вопль, я закрыла уши. Чего он хотел?

Тут в голове что-то щелкнуло, и я шепнула в ураган вокруг меня:

— Я прощаю тебя, Иоаким.

Вопли утихли; ветер стих. Я открыла глаза. Все было засыпано песком, я вышла из кучи песка под ногами и увидела перед собой на каменных плитах нарисованный на песке идеальный круг. Прямо на моих глазах песок вокруг круга начал таить, превращаясь в светящуюся жидкость. Круг поднялся в воздух, кружась вокруг меня, шепот сменил напевный гул.

— Нимб! — экзальтированно воскликнула королева за моей спиной.

Нимб закрутился над моей головой, на его поверхности вспыхивали мерцающие блики, воздух гудел. Я подняла руку, чтобы схватить его, и нимб упал в мою ладонь, прохладный и пульсирующий.

Он был похож на гладкое стекло и пылал как янтарь, я слышала печальные вздохи Иоакима, исходящие изнутри. С нимбом в руках, сердце мое наполнилось горечью, что так много боли и страдания будет растерзано между королевой или Уриэлем просто ради власти, которую он может им дать. Им было наплевать на человека, важно лишь то, что он может для них сделать.

Я задалась вопросом, походила ли земная жизнь Иоакима на это. И от подобных мыслей мне стало еще горче.

Я повернулась и осмотрела своих отдаленных зрителей. Все глаза были обращены на меня — от лакеев ангела до головорезов вампиров. Королева упоенно взирала на нимб, ее рука была протянута, будто она хотела выхватить его из моих рук. Даже Уриэль казался ошеломленным тем, что видел, стоя с открытым ртом.

Я сделала несколько шагов вперед, крепко держа нимб и наблюдая, как все присутствующие пожирают меня глазами, а в голове крутился вопрос — и что же теперь? Кому я его отдам?