В плену их желаний
– А? – Лейла ухмыляется. – Ты-то? Ты это вообще когда-нибудь делал?
Френк качает головой.
Нет.
Но нужно же как-то удерживать эту бестию.
И угораздило влюбиться на старости лет…
***
Велимар берёт у Ханны кровь и слюну, заставляет исполнить несколько трюков и наблюдает за реакцией. Затем удовлетворённо кивает и отправляет прогуляться во дворе, пока компания мужчин будет совещаться. Ей это не нравится, но Алекс взглядом даёт понять, что всё в порядке.
В последнее время она видела несколько примеров настоящей любви: взять того же Жана с Агнией. Ханна была неправа на их счёт, мужик с ума сходил вовсе не от громоздких форм…
Так и здесь: что если она лишит себя сногсшибательной истории любви, если начнёт проявлять характер и лезть в то, в чём не разбирается, руководствуясь своим ограниченным кругозором шлюхи из «Магнолии»?
Алекс ведь… идеален. Так легко он заставил её носить с гордостью свой настоящий облик, так легко укротил в ней дикого, колючего зверя.
Она попробует довериться.
Так что – погулять так погулять, пусть мужики обсудят её задницу, подумаешь…
Они провожают её взглядом. Алекс начинает первым:
– Ну что? Она слушается меня, полностью доверяет, проблем с моралью, думаю, тоже не будет.
– Жалко такую кисоньку отдавать, – тянет Густав.
Велимар спокойно возражает:
– И неразумно. В последнее время мы пересмотрели наши планы, у меня получилось улучшить некоторые составы эликсиров и… Мы не будем пускать хамелеонов в поле. Гораздо эффективнее будет использовать женщин для будущего потомства, по ребёнку в год на протяжении тридцати лет. Возможно, сможет добиваться двоих-троих за раз. Сейчас у нас сколько таких, как она?
Он как-то невнятно произносит про себя цифру, задумавшись, и продолжает.
– Детей будем подготавливать с рождения, через пятнадцать лет получим полностью подконтрольных солдат. Можем продавать, можем использовать в своих целях, – добавляет для Густава – и он оживляется.
– Это понятно. Но кто-то должен делать работу уже сейчас, – возражает Алекс.
Велимар усмехается, впервые за всё время проявляет яркие эмоции:
– Точно не шлюха, так что угомонись. Вот, – протягивает ему стакан с жидкостью, напоминающей по виду обычный чай, – пусть выпьет, это усыпит бдительность и сделает её очень послушной и расслабленной, моя последняя разработка.
– Да куда вы так торопитесь, – Густав немного краснеет. – Я хочу провести с ней время, перед тем, как она станет инкубатором.
– Конечно, – зная его предпочтения, легко соглашается Велимар. – Как раз для этого и напиток. Она согласится на всё что угодно.
Густав ухмыляется и кладёт руку учёному на плечо.
– Ты хорошо меня знаешь. Хорошо! Молодец.
Велимар кивает, а Алекс отправляется к Ханне словно на казнь.
Незавидная участь тварей ждёт в эти тёмные времена. И вариантов, как поступить всего четыре: сдаться, сбежать, сражаться и – примкнуть. Первый не подходит, из Алекса выйдет плохой подопытный. Второй? Он не из тех, кто будет сидеть тихо, бояться каждого шороха, параноить. Худшая стратегия на его вкус. Лучше уж сражаться, но каким образом? Это всё просто смешно.
Единственное, что остаётся – быть в гуще событий, помогать отлавливать себе подобных, быть верным и удобным, не задавать лишних вопросов и
никого
не
жалеть.
Милая Ханни ему понравилась и -чего скрывать – его тянет к ней. Но её широко раздвинутые ноги не стоят свободы и комфорта.
У неё действительно нет качеств для того, чтобы стать чем-то большим, чем свиноматка.
Уголок губ дёргается, когда Ханна, сидящая на крылечке, оборачивается на него с надеждой во взгляде.
– Милая, выпей.
Чтобы она не засомневалась, лучше всего сказать правду:
– Велимар там что-то намешал, как обычно.
Она отпивает.
– Всё прошло нормально? Меня берут?
– Ну как тебя не взять? – он усмехается и целует её в лоб, приобнимая.
По телу то ли от этого, то ли от напитка разливается тепло. Становится хорошо и спокойно. Хочется танцевать. Ханна почему-то смеётся стеклянным смехом, Алекс всё понимает и берёт её на руки, чтобы занести в дом.
– Я… кажется… люблю тебя, – шепчет она, растекаясь молочными реками.
– Ага.
Алекс кладёт её на кровать, она касается себя, с ума сходя от жажды отдаться другому человеку, но он отходит всё дальше и, наконец, закрывает за собой дверь.
А через несколько долгих секунд в комнату входит Густав в банном халате, с широкой ухмылкой на лице.
