Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна
Тщательно вымывшись, я закуталась в одно из гигантских полотенец, лежавших на полке возле кабинки. Второе поменьше намотала на голову. В стаканчике стояли упакованные зубные счетки. Взяв одну, почистила зубы.
Взгляд упал на правую руку, на безымянном пальце которой красовались два кольца. Помолвочное – толстый обруч красного золота, инкрустированный мелкими бриллиантами и с одним большим посередине, и обручальное – тоже красного золота и тоже с бриллиантовой инкрустацией. Дизайнерские. И стоят как квартира. И надевались с клятвами в вечной любви и заверениями о всем мире у моих ног.
Криво усмехнувшись, я стянула их с пальца. Прошла к унитазу и бросила их туда, а потом слила воду. От мстительного удовольствия даже как-то полегчало. Вернулась к зеркалу над умывальником.
Расческа. Фен…
Темный силуэт, бесшумно возникший за спиной заставил вскрикнуть.
- Ты всегда любила подолгу купаться, - Макс отлепился от стенки.
Одетый в черную рубашку с платиновыми запонками и брюки, волосы уложены. Аккуратная щетина, тонкий аромат парфюма. В вороте виднеется толстая цепь. На мизинце правой руки массивная печатка. Его бы в таком виде на какое-нибудь собрание акционеров, богатых белых бизнесменов, а не в ванную комнату к его измученной пленнице.
- Чистота – залог здоровья.
- Это правильно, твое отменное здоровье будет очень кстати, - синие глаза смотрели холодно.
Он приблизился, а я не двинулась с места. Очень хотелось забиться в угол, но, черт возьми, Боев этого не дождется.
Горячая даже сквозь ткань рубашки и полотенце на мне грудь уперлась мне в спину. Шершавые ладони с удовольствием прошлись по моим голым рукам. Склонившись, мужчина с шумом втянул воздух возле моих волос, как хищник, обнюхивающий жертву прежде, чем ее сожрать.
Меня начало трясти, но я упрямо молчала и неподвижно стояла, вскинув голову. А руки мужчины переместились на грудь, сжали ее под полотенцем. Потом Макс вдруг резким движением сдернул его под мой испуганный вскрик. Одной рукой обхватил стан, другой сжал горло и втиснул меня в свое тело. Мы стояли перед зеркалом в полный рост. По сравнению с Максом, огромным, как скала, и одетым в черное, мое голое тело казалось совсем маленьким и хупким. Светлая, тонкая кожа как прозрачная. Стало так страшно. Так жалко себя…
- Ну давай! Проси! Умоляй тебя не трогать, - прохрипел мне в ухо.
- Трогай. Давай же. Но знай, что твоей я буду только по праву силы…
Встретившись в зеркале с бешенным взглядом я содрогнулась от ужаса. В нем не было ни капли… Человеческого. Это был взгляд самого настоящего жестокого зверя в человеческом обличье.
- А тогда была по большой и чистой любви? – зарычал он, крепче сжимая на мне руки.
Я разрыдалась от ужаса и отчаяния, оседая в его руках. Максим удержал, не давая упасть на пол.
- Отвечай! – развернул меня к себе.
Встряхнул, впившись пальцами в предплечья. Полные безумной ярости потемневшие глаза горели на бледном, как мел, лице.
- А тогда я тебя любила, - прохныкала я.
- Врешь, дрянь! - и оттолкнул меня.
Не удержав равновесие, я полетела на пол. Ударилась о кафель так сильно, что в глазах потемнело от боли. Завыла, обливаясь слезами у его ног.
- Света, - прохрипел тяжело дыша.
Наклонился ко мне, протянул руки, но я из последних сил отползла. Схватила упавшее полотенце, кое-как им прикрылась. И быть может мне показалось, но во взгляде мужчины на миг мелькнуло отчаяние. Мелькнуло и померкло вновь сменившись безумной яростью.
- Зачем ты так, Максим? Заче-е-ем? За что? – зарыдала я, скрюченными пальцами прижимая к груди мокрую ткань. – Я поверить не могу, что ты такой.
Он выпрямился во весь рост. Навис, как скала, и проревел:
- Это какой? Такой, как вы все?! Разве не такой тебе был нужен, Света?!
- Мне был нужен ты! – заорала я. – Я… Я любила тебя.
- Не смей лгать!
Не знаю как смогла встать на ноги. Голова кружилась, трясло, колени ватные. Бесстрашно скрестившись взглядом с его произнесла:
- Да, это ложь, Максим. Я любила придуманного человека, а не тебя. Тебя настоящего, - я скривилась, - я бы никогда не смогла полюбить.
Изо всех оставшихся сил я сдержалась чтоб не зажмуриться и не втянуть голову в плечи. Знала ведь, он за такое ударит. Да, раньше, в той другой жизни Максим никогда… Но той жизни больше не было.
Он не ударил. Как-то странно неловко качнувшись отступил от меня на шаг. Запустил пальцы в русые пряди на макушке, сжал их, словно хотел выдрать.
- По дому и двору можешь ходить свободно. Попробуешь удрать – сильно пожалеешь, - хрипло проговорил мужчина. – Интернетом тоже можешь пользоваться, но без глупостей. Да и, - криво усмехнулся, - без бабла за тебя никто не впишется, а его у тебя в кармане больше нет ни гроша.
И вышел тихо заперев за собой дверь. Я вцепилась пальцами в умывальник, чтоб не упасть. Закусила губу, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Глупая и наивная часть меня надеялась… На что? На чудесное спасение?
Хорошенько закрепив полотенце на груди, я вернулась в спальню. Там, на туалетном столике материализовался ноутбук. Включила. Зашла в поисковик и вбила «Фрай-компани». Первый же заголовок: «Холдинг «Фрай-компани» объявлен банкротом». Второй, третий, пятый…
- Будь ты проклят, Миша. Будь ты проклят…
Я уронила голову на руки. Этот заплывший жиром мудак развалил бизнес за два года. Именно столько времени прошло с трагической гибели Семена Игнатьевича, его отца. Следующий запрос: «Максим Боев».
Вот он в костюме с иголочки вальяжно развалился в огромном кабинете за столом, вот на каком-то деловом ужине в ресторане, а вот перерезает ленточку у дверей ночного клуба. «Хочу свой потом открыть».
- А этого ты тоже хотел, Макс? – сказала мужчине с ледяными синими глазами, взирающему на меня с экрана ноутбука.
У него везде такой взгляд – холодный, надменный, тяжелый и давящий. С таким подписывают миллионные контракты и разрушают человеческие жизни. Легко. Без Сомнений. Без эмоций.
Глава 8
Одиннадцать лет назад
От того, что отец заставил ехать в больницу к Мише и мириться, было больно и тошно. А еще страшно сталкиваться с тем, кто опоил и едва не изнасиловал, пусть даже случиться это не в машине посреди ночи. Страшно настолько, что хотелось убежать. Желательно к Максу. Вот рядом с ним не страшно ничего.
Однако никуда я не убежала. Ведь разговор – залог отмены домашнего ареста, а Макс пригласил меня завтра на свидание. Мысленно порадовавшись, что дядя Паша останется за дверью палаты, я вскинула голову и вошла в нее. Ни о каком перемирии, конечно, речи не шло. Но пусть только Миша попробует сказать об этом папе. Я тогда… Что именно сделаю «тогда» я оставляла за кадром… Миша стоял у окна и курил. При виде меня быстренько выбросил сигарету и открыл полностью окно.
- Светочка… Как хорошо, что ты пришла.
Вид синяков на его лице напомнил про Макса и от этого я почувствовала себя увереннее.
- Не подходи! – приказала, когда парень сделал пару шагов настречу.
- Све-ет, ну прости меня, - взмолился он, к счастью, остановившись. – Я выпил… А ты такая красивая… Мне крышу снесло. Не хотел напугать. И никогда бы ничего плохого не сделал.
- Подмешать мне что-то в напиток – это «ничего плохого», да?
- В смысле? – он округлил глаза. – Ты о чем вообще?
- Миша, я пью мало и тот вечер исключением не был. А от пары глотков коктейля люди сознание не теряют.
- Господи, Света, - он закрыл глаза ладонью. – Как ты могла допустить, что я на такое способен?
- Нет? – взвилась я. - Не спосособен?
- Опоить дочку Ильи Фрая и попытаться ее изнасиловать? Я что на смертника похож? – уперевшись в меня взглядом, проговорил парень. – Думай головой, Свет. Наркотик элементарно определится в крови даже сейчас. Я наберу медсестру, пусть тебе анализ возьмет, хочешь?
Я опешила. Никак не ожидала… Не могла подумать… Ведь Миша прав. За такое мой отец уничтожит.
