Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
— Тебе нравиться?
— Да.
Он издает благородный звук, я знаю, что он тоже ест и наслаждается.
— Еще?
Я киваю. Он дает мне еще одну вилку и я с энтузиазмом жую. Он кладет вилку и ломает… хлеб, догадываюсь я.
— Открой, — приказывает он.
Время для лепешки с хумусом. Я понимаю, что это миссис Джонс — хотя, возможно, и Кристиан — делала покупки в магазине холодных закусок, который я обнаружила пять недель назад, буквально в двух кварталах от «Эскала». Я с благодарностью жую. Игривое настроение Кристиана подняло мой аппетит.
— Еще? — спрашивает он.
Я киваю. — По-больше. Пожалуйста. Я изголодалась.
Я слышу его восхищенную усмешку. Медленно и терпеливо он кормит меня, иногда целуя кусочек еды в уголках моего рта или вытирая пальцами. Периодически, он предлагает мне глоток вина его уникальным способом.
— Широко открой, затем кусай, — бормочет он. Я делаю как он велит. Хм… одно из моих любимых блюд — фаршированные листья винограда. Даже холодные, они восхитительны, хотя я предпочитаю их теплыми, но я не хочу подвергать Кристиана ожогам снова. Он кормит меня медленно, и когда я заканчиваю, я облизываю его пальцы.
— Еще? — спрашивает он, его голос звучит тихо и хрипло.
Я качаю головой. Я сыта.
— Хорошо, — шепчет он возле моего уха, — потому что сейчас время для моего любимого кушанья. Тебя. — Он загребает меня в свои руки, удивляя меня тем, как сильно я могу визжать.
— Я могу снять повязку с глаз?
— Нет.
Я почти надулась, затем вспомнила его угрозу и передумала.
— Игровая комната, — шепчет он.
О, — Не думаю, что это хорошая идея.
— Ты готова к заданию? — спрашивает он. И, потому что он использовал слово «задание», — я не могу сказать «нет».
— Неси, — говорю я.
Желание и кое-что еще, — что я не хочу называть, — барабанит по моему телу.
Он проносит меня через дверь, затем вверх по ступенькам на второй этаж.
— Мне кажется, что ты похудела, — бормочет он неодобрительно. Я? Хорошо. Я помню его комментарий, когда мы вернулись из медового месяца, и насколько это остроумно. Здорово — это было только неделю назад?
Рядом с игровой, он опускает мое тело и ставит меня на ноги, но придерживает руками вокруг моей талии. Быстро открывает дверь.
В комнате всегда пахнет одинаково: полированное дерево и цитрус. Фактически это становится успокаивающим запахом. Отпуская меня, Кристиан поворачивает меня так, чтобы я смотрела в противоположную от него сторону. Он снимает шарфик и я щурюсь от мягкого цвета. Осторожно, он вытягивает шпильки из моей прически, и моя коса свободно падает. Он хватает ее и мягко тянет таким образом, что я делаю шаг назад, навстречу к нему.
— У меня есть план, — шепчет он мне на ухо, посылая восхитительные мурашки по моей спине.
— Я думаю, ты мог бы его осуществить, — отвечаю я. Он целует меня за ухом.
— О, миссис Грей, я могу. — Его тон мягкий, завораживающий. Он тянет мою косу в сторону и покрывает нежными поцелуями горло.
— Во-первых мы должны обнажить тебя. — Его голос низко раздается из его горла и резонирует через все мое тело. Я хочу этого — неважно, что он планирует. Я хочу соединения, которое мы познали. Он поворачивает меня лицом к нему. Я смотрю вниз на его джинсы, верхняя пуговица остается расстегнутой и я не могу помочь себе. Я провожу указательным пальцем вокруг пояса, избегая его футболки, и чувствую как волоски его счастливого следа щекочут мне пальцы. Он резко вздыхает и я ищу его взгляд. Я останавливаюсь возле расстегнутой пуговицы.
Его глаза темны и темно-серые… о боже.
— Ты должен продолжить это дальше, — шепчу я.
— Я и собираюсь, Анастейша.
И он двигается, захватывая меня одной рукой за шею, а другой за спину. Он тянет меня к себе, а затем его рот находит мой, и он целует меня так, будто его жизнь зависит от этого.
Вау!
Он двигает меня спиной вперед, и наши языки переплетены, пока я не чувствую деревянный крест позади меня. Он наклоняется ко мне, и его тело прижимается к моему.
— Давай избавимся от платья, — говорит он, снимая мое платье вверх по моему бедру, моему животу… Чрезвычайно медленно, ткань скользит по моей коже, скользит по моей груди.
— Наклонись вперед, — говорит он.
Я подчиняюсь, и он снимает платье через голову и бросает его на пол, оставляя меня в сандалиях, трусиках и бюстгальтере. Его глаза блестят, в то время как он хватает мои руку вместе и поднимает над моей головой. С дьявольским взглядом смотрит и наклоняет голову в сторону, и я знаю, что он спрашивает моего разрешения. Что он собирается делать со мной. Я сглатываю, а затем киваю. Он восхищается и частично гордая улыбка касается его губ. Он зажимает мои запястья в кожаные наручники на стойке сверху и снова достает шарфик.
— Я думаю, что ты видела достаточно, — бормочет он. Он оборачивает его вокруг моей головы, ослепляя меня снова, и я чувствую, как дрожь пробегает по мне, в то время как остальные чувства усиливаются: звук его мягкого дыхания, мое собственное ответное волнение, кровь пульсирует у меня в ушах, аромат Кристиана смешивается с запахом цитруса и полироли комнаты — все приобретает отчетливый фокус, потому что я не могу видеть. Его нос касается моего.
— Я собираюсь распалить твою дикость, — шепчет он. Его руки хватают мои бедра и он движется ниже, снимая мои трусики, скользя руками по моим ногам. «Распалить мою дикость»… Вау!
— Подними твои ноги, только на время. — Я делаю это и он первым делом снимает мои трусики, затем поворачивает каждую сандалию. Мягко хватает мои лодыжки и тянет мои ноги вправо.
— Шаг, — говорит он. Он крепит наручником мою правую лодыжку к кресту, затем делает тоже самое с левой. Я беспомощна, распята на кресте. Остановившись, Кристиан делает шаг ко мне, и мое тело окутывает его тепло, хотя он даже не касается меня. Через мгновение он хватает мой подбородок, наклоняет мою голову наверх и целует меня целомудренно.
— Немного музыки и игрушек, я думаю. Вы прекрасны в таком виде, миссис Грей. Может пройти некоторое время, чтобы я мог полюбоваться видом. — Его голос нежен. Все сжалось глубоко внутри. Через мгновение, может два, я слышу как он приближается к хранилищу и открывает одну из секций. Анальный ящик? Я не имею представления. Он достает что-то оттуда и кладет это сверху; возвращается сделать что-то еще. Проигрыватель оживает и спустя минуту раздается мягкий звук одинокого пианино, переливы мелодии наполняют комнату.
Музыка узнаваема — Бах, я думаю, но я не знаю какая пьеса. Что-то в музыке заставляет меня опасаться. Возможно, потому что она слишком холодна, слишком бесстрастна. Я хмурюсь, пытаясь определить почему это расстраивает меня, но Кристиан хватает меня за подбородок, и мягко тянет так, чтобы я отпустила нижнюю губу. Я улыбаюсь, пытаясь убедить себя. Почему чувства такие обеспокоенные? Из-за музыки?
