Порабощенная

Давид

— Ты лишком жестоко обходишься с женщинами, — заметил я. — А ведь именно на них зарабатываешь бабки.

Пусть к близняшкам не испытывал ни симпатии, ни доверия — то, что  Лавр творил и говорил, выбешивало жутко. И мне все реже удавалось сдержаться.

— Если иногда заменять кнут пряником, можно получить больше удовольствия, — поддержал Хасан.

Он, пусть и участвовал в делах группировки — помогал заарендовывать частные самолеты и нанимал неболтливый персонал — был хорошим семьянином и даже жалел девочек, привезенных в Бахрейн. Правда, это не мешало ему продолжать сотрудничество. А дома его ждала ласковая жена и пятеро детишек — я видел их пару раз. Хасан обожал младшую и единственную дочку, выделял среди остальных своих отпрысков. Мне всегда было интересно — как может он, продав чужих девочек в сексуальное рабство, смотреть в глаза собственной?

— Разве это женщины? — Лавр презрительно скривился. — Это швали, грош им цена. Единственная настоящая женщина — это моя мать. Знаешь, она растила меня одна, работала на трех работах, ночей не спала. Ей было очень тяжело. Вкалывать на заводе — это тебе не ноги раздвигать под клиентом.

Опять он завел эту шарманку про мамочку. Не думаю, что у такой святой, по словам Лавра, женщины мог вырасти такой паскудник. Может, его лупили в детстве мало? Или, наоборот, много. Как бы то ни было, мне пока нельзя ссориться с ним. Стоит гладить его по шерстке.

— Как ее драгоценное здоровье? Помнится, в последний раз твою маму мучила подагра.

— Отправил ее в Израиль, — с радостью на лице поделился Лавр. На несколько секунд его лицо приобрело одухотворенное выражение. Когда он рассказывал о матери, он даже чем-то становился похож на человека. — Там за ней хорошо ухаживают, делают нужные процедуры. Но она так скучает по мне, бедная… Все, решено, еще одна партия ― и возьму небольшой отпуск. Побуду с мамой, когда я ей так нужен.

Он завел разговор о процедурах, раздельном питании мамы, ее привычках и предпочтениях.  Хасан и его люди начали откровенно скучать. Из вежливости молчали, не перебивая Лавра, и в это время оглядывались. Рассматривали Диану.

Еще бы, на нее невозможно не обратить внимание. Стройная, хорошо сложенная, в облекающем платье, с распущенными волосами, блестящими глазами и пухлыми губками, подчеркнутыми глянцевой алой помадой. Моя девочка! Диана с удивлением смотрела на Лавра, забыв о предупреждении. Но я не стал ругать или наказывать ее за это. Сам считал Лавра последней сволочью, пока не узнал, как трепетно и нежно он относится к матери. В моей башке тогда возник знатный диссонанс.

— Слышал, твоя птичка еще и певчая, — заметил Хасан. — Не возражаешь, если мы послушаем?

Этот тип умел признавать чужие границы и, в отличие от Лавра, не зарился на чужих баб. Хасан вообще не пользовался услугами проституток и рабынь, храня себя в чистоте — это он так говорил. А мне становилось смешно. Как можно быть чистым, если ты своими руками отдал ни в чем не повинных жертв на растерзание? Чем твоя дочь лучше тех, кого ты привозишь сюда?

— Здесь слишком громко для этого, — сказал я, откидываясь в кресле и взбалтывая виски в бокале. Пить совсем не хотелось, как и оставаться здесь. Дела улажены, и я бы с удовольствием уединился с Дианой в спальне.

— Тогда завтра? — не отстал Хасан.

Я посмотрел на Диану. Ожидал увидеть панику в ее глазах или хотя бы недовольство, ведь она сама признавалась, что певчие пташки не поют в неволе и особенно для тех, кто ей не нравится. Но девочка заметно оживилась. Поерзала на стуле и скомкала в руках какую-то бумажку.

— Ты споешь для нас? — спросил я.

Она кивнула и подала мне тот самый смятый лист:

— Что это за заведение? Здесь есть караоке и… — она пожала плечиками и нервно улыбнулась. — Если ты хочешь, я могу спеть. Мне не трудно.

— Откуда ты это взяла?

— Лежало на столе, — охнула Диана. — Нельзя было брать? Я не знала…

— Да нет, не страшно, — отмахнулся я. Владельцы клубов часто вели нечестную игру и оставляли свои рекламки в чужих заведениях. Правда, тому, кто попадался на подобном, обычно пускали кровь. Но и платили неплохо. — Клуб «Тильна»? Никогда не бывал в нем.

— Есть повод посетить, — заметила Диана и прикусила нижнюю губу.

Когда она делала так, у меня кровь приливала к паху. Диана славно поет, но я предпочел бы, чтобы меня одарили иной услугой. Интимного характера.

— Это как раз недалеко, — заметил Хасан.

Идти на попятный было поздно и глупо. Забравшись в тачки, мы добрались до «Тильны», совсем небольшого заведения по местным меркам. Можно даже сказать, крошечного.

Атмосфера не понравилась мне сразу. Напряжение витало в воздухе, напряжение и запах драки. Шестое чувство никогда не обманывало меня. На языке ощущался подозрительный металлический привкус, будто мне разбили губы.

— Отлично, и народа немного, — расслабился Лавр. — Не люблю шумные толпы, меня это напрягает.

Я бы так не сказал. Всего насчитал с десяток ребят подозрительной наружности. Они делали вид, будто потягивают алкоголь, но искоса наблюдали за нами. Возможно, это лишь местные завсегдатаи. А, может, и нет…