Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"
— Стой, а почему Сульмидиру? — Мэл опешил.
— Видимо не хотела, чтобы письмо хоть как-то связали с ее семьей. Само письмо уже отправили с гонцом Ее Величеству, Его Величество надеется, что оно несколько успокоит королеву.
— Было бы хорошо, — Мэл улыбнулся, усаживаясь в кресло.
— Но на самом деле я же тебя не поэтому хотел видеть, я просто извиниться хотел.
— За что это? Не за что извиняться то…
— Я не пришел тебя проводить, а сам на самом деле нервничал, даже вон ходил к Сульмидиру узнавать, а точно нормально, что ты ушел на охоту, а раны то не до конца зажили, да и вообще веду себя в последнее время как дурак. Надеюсь, я тебя не слишком этим злю. Мое поведение, оно действительно было глупым. Я сам это все начал, поймав твой взгляд, решил тебя подразнить, смутить, но на самом деле, мне бы и в голову не пришло, что смущенным могу оказаться я сам. Конечно, я попался на своих же словах, и я хотел бы тебя уверить что в моем желании злого умысла не было, но я и сам не знаю, что там было, хочу, чтобы тебе казалось, что там ничего не было. Понимаешь?
Мэл с серьезным видом покивал, а потом весело рассмеялся:
— Это же надо придумать такую несусветную чушь, честное слово. Я сказал тебе, что шучу, я знаю, что ты вовсе не собирался меня соблазнять, просто не обольщайся, меня не так просто смутить, а если еще раз попробуешь, то теперь будешь знать, чем это чревато.
— Хорошо, больше не буду ничего подобного делать не подумав.
— Вот и славно, раз разобрались, то пожалуй, чтобы ты знал, я тогда отвлекся на твои волосы. У тебя очень красивые волосы.
— Волосы?
— Волосы, волосы, да. И придумывать ответ совершенно не нужно, даже банальный возврат комплимента не нужен, я и так прекрасно знаю, что очень красив, мы тут все очень красивые, и в каждом эльфе есть на что посмотреть, и в каждой эльфийке, ничего удивительного, и ты не представляешь, как на самом деле это мало значит тут в Лесу. Если ты цепляешься глазами за красивые глаза, или не можешь оторваться от манящих губ, у тебя впереди еще лет десять общения, чтобы оценить, а действительно ли все что идет в комплекте к глазам или губам тебе так уж нужно и интересно.
— Да, я об этом наслышан.
— Ну и что тогда ты так волнуешься то?
— Наверное потому, что ты с какой стороны на тебя не посмотри мужчина.
— У тебя десять лет смириться с этим фактом или увидеть губы поинтереснее и на женском лице. Тебе абсолютно ничего не нужно решать сейчас, и даже понимать вот прямо сейчас ничего не нужно.
— Почему губы?
— А разве не они? Обычно всем нравятся мои губы, ну да ладно, значит я не угадал.
— У тебя действительно красивые губы, и глаза, ресницы длинные, и локоны спиральками, такие длинные пальцы, брови густые в разлет, ты красиво сидишь, ходишь, разговариваешь, но лучше всего смеешься. С тобой легко общаться, и вот именно сейчас, теперь это общение мне нужно больше всего остального.
Мэл кивнул и улыбнулся:
— Полегчало?
Теперь пришло время Дэекена смеяться, закрыв глаза и закинув голову назад, за спинку:
— Ты не представляешь на сколько!
— Я очень-очень рад! А теперь можно я пойду переоденусь и поздороваюсь с родителями, а потом вернусь сюда?
***
На самом деле Дэекена действительно отпустило, почти все что касалось его восхищения Менэльтором теперь его уже не пугало и не злило, ну ведь действительно эльф был слишком хорош собой, чтобы игнорировать этот факт.
Не прошло и недели с возвращения Мэла с охоты, как из Карас Сильмэ в разные стороны поехали купцы, возмещать недовезенное из Раны и оплота, сейчас все расчеты сходились, и как только критический момент был пройден на место работоспособного герцога вновь вернулся ленивец, каких мало. Снова утренние побудки превратились в мучение, Мэл придумывал различные ухищрения чтобы герцога поднять, а герцог выдумывал способы, чтобы поспать подольше. На улице становилось все холоднее, появилась изморозь, и иногда в поздние часы падал снег, немного, но все же в Лесу наступил самый холодный месяц года. Общие спальни дворца были заполнены. В доме настадрена Феанора все тоже теперь спали в одной, самой большой комнате, а малышке Менэланэль то и дело носили горячую еду и напитки снизу.
Вернувшись от одного из чиновников, которому он вручал Дэекеном написанное письмо, Мэл рвал и метал. Даже решил его внести в списки возможных предателей, так он его разозлил на самом деле.
— Он, такой кретин, — злился эльф, — Менэльтор, — противным голосом оттопыривая палец изображал чиновника Мэл, — вам не кажется, что, прислуживая этому человеку вы унижаете себя! Да-да, в нем кровь Леди Итариллэ, но все же он уже совсем человек! Ах, ах ах, так что же, мир сошел сума и Его Величество строит планы поженить их с Леди Андунэль, вы о таком слышали… Это будет неискоренимый позор правящей династии, принцессе нужен достойный муж! Так, что, Дэекен, Его Величество желает женить тебя на принцессе?
— Его Величество желает вернуть принцессу, — хмурился Дэекен, — насчет женитьбы я не слышал, да и разве можно женить кого-то если невеста в плену, а жених о свадьбе не знает?
— Он знал о сборах посланника, и имеет доступ к бумагам и разрешениях на выезд с территории леса, но он не знал, что с нами едет принцесса, с таким уровнем ненависти к тебе на ровном месте, я готов поверить, что он мог бы предоставить информацию о нашей встрече в Оплоте.
— Прежде, чем делать такие выводы, надо иметь доказательства, что он писал или получал почту из Империи.
— Конечно он ее получал, — пожал плечами Сульмидир, — его сын служит при посольстве в Имперской столице, так что мы вряд ли что-то докажем, кроме вероятностей.
Они снова втроем сидели у Мэла в комнате обсуждая результаты своих расследований. Многих из тех, кого они подозревали раньше, пришлось отбрасывать, версии не складывались, да и фактов было маловато.
Многое изменил очередной ларчик дошедший до Дэекена из Нонасира. Посылка была отправлена герцогу от Леди Сэймур, сестры предавшего Дэекена графа Сэймура. Вместе с ларцом шло трогательное сопроводительное письмо, где Леди Сэймур благодарила Дэекена за выделенные им средства к существованию, она и по тексту это было видно переживала смерть брата тяжело, и так же тяжело переживала его поступок, все это вместе сподвигло ее отыскать и переслать герцогу тайный архив, который ее брат видимо хранил на случай подстраховки. Открыть ларец Серселен так и не смог, он отдал его Менэльтору и Сульмидиру.
— Ты уверен, что не хочешь сам прочесть эти письма, мало ли мы сто-то упустим? — попытался Мэл.
— Я уверен, я не хочу читать этого. Не сейчас, возможно годы спустя, но сейчас не хочу знать какие слова сподвигли его на такое.
Мэл с Сульмидиром засели за архив, перечитывая стопки писем. С самого первого, и до самого последнего. Страшнее всего в этих письмах было то, что написанные рукой того, кого сам Мэл считал уже врагом, они внушали веру. Каждое слово в этих письмах было сильным, каждое имело значение. Каков бы не был Лабран, за ним бы находясь на месте Сэймура Менэльтор возможно пошел тоже. Дэекен погруженный больше в себя, сомневающийся и не уверенный действительно не был соперником тому, кто писал эти письма.
Когда герцог вышел на пару минут на балкон Сульмидир успел шепнуть Мэлу:
— Хорошо, что он тут.
Мэл согласился.
Несмотря на всю неприятность этого чтения, полезную информацию эльфы все же отыскали. С предателем из Карас Сильмэ Сэймур не связывался и не был знаком, все договоренности были у него с Лабраном, и тот был сильно на крючке у Императорского дядюшки.
Нужный абзац Мэл вслух прочитал герцогу и брату:
— Что же касается того места, где произойдет встреча, мой надежный источник, в котором мне не приходиться сомневаться, потому что я крепко держу его за его эльфийское горло, утверждает, что иных посольств нежели чем в Оплот, Его Величество не запланировал. И я не верю, что Онотимо настолько унизит своего родственника, что пришлет к нему на переговоры одиночку или разведчика. Нет, все будет официально, и на уровне, а потому, как я и писал тебе ранее, отправляй гонца к оркам, и не забудь они не уважают белые флаги, только и исключительно бараний череп на копье, на их территории другой знак не сработает.
