Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"
***
Лабран Морон шел коридором Белого Замка Хены, в спальню Его Императорского Величества Аэда, мальчишка снова чувствовал себя из рук вон плохо, чему свидетельствовали и врачи, и черные круги под глазами, которые сразу же и бросились в глаза вошедшему в комнату мужчине. Бледный, тощий подросток прижимал окровавленный платок к белым сухим губам. Сколько бы Лабрану не говорили, что болезнь эта не заразна и скорее порождение натуры и душевной организации он не верил. Он еще помнил, как его сестра, цветущая молодостью Лайа впервые начала лихорадить. Как уходил цвет ее лица, как неестественно начали блестеть глаза, сначала она, а потом и ее мальчик, только вот она угасала куда медленнее сына, а он таял, да это длилось годами, но все чаще и чаще в Замке Лабран глазами натыкался на испарины на лбах, и приступы кашля в коридорах, а потому старался даже не ночевать под крышами этого пристанища болезни. Последней каплей стала болезнь его матери, и хотя Этнэ уже была стара, он все же считал, что ее погубила именно эта, совершенно не душевная болезнь, и нездоровый образ жизни в городе. Лабран не любил Хену, и не любил Белый Замок.
— Дядя? — подал голос Аэд, когда Лабран выдерживая расстояние припал на одно колено, — Твои документы, что ты просил готовы, я подписал их сегодня и они у канцлера, — он закашлялся, а когда чуть успокоился продолжил говорить, — прости я снова не здоров, и видимо уже не буду. Поэтому пожалуйста свои планы реализуй скорее, я хочу хотя бы чем-то войти в историю, кроме болезней и библиотеки, которой позавидовал бы и герцог Серселен, пускай при моем правлении Империя получит Хаярн.
— Я обещаю тебе, так и будет Аэд, я начну действовать немедленно, все готово, а тебе следует прекратить себя хоронить, лучше попроси канцлера организовать тебе поездку в летнюю резиденцию, к морю, поживешь там летом, и пойдешь на поправку, главное ешь получше, и прекращай сидеть в книжной пыли, точно не полезно для здоровья, понял?
— Пиши мне, хорошо?
Лабран не выдержал, конечно, потом он будет ругать себя за это, но достав свой платок и прикрыв им нос, он все же подошел к сидящему племяннику и поцеловал его в макушку:
— Всенепременно, Аэд, ты устанешь еще читать мое хвастовство моими же военными заслугами.
— Тогда в добрый путь, Лабран, я провозгласил тебя Вороном Империи, мне кажется достаточно пафосно для тебя, — еле-еле рассмеялся малолетний Император.
— О да, мне подходит. Благодарствую, я буду носить это имя, как знамя знаменосец, как барабанщик барабан, и никогда не посмею его уронить, пока не паду сам.
— Ты лучший! — хихикал в след своему дяди мальчишка с тяжелой книгой на коленях.
***
Праздник Цветения эльфов действо невероятно красивое. Последним в маре зацветает Тауле, знаменуя этим событием окончание весны и начало лета. Обычно в этот праздник проводятся свадьбы в эльфийских семьях. Все родственники молодых собираются под сенью ветвей великого древа и в снегопаде опадающих лепестков скрепляется союз двух любящих сердец. Так же именно под ветвями Тауле короную эльфийских Королей и венчают Королев, после брака с королем, а еще объявляются помолвки. Эльфийские помолвки обычно дело не быстрое и некоторые длятся многие годы, самые короткие это год. В праздник цветения объявили о помолвке и в следующий поженились.
В этом году под ветвями Тауле лагерь был как никогда многочисленный, и не от того, что было много свадеб, а потому, что в этом году о помолвке объявляли Анкалима, а это знаковое событие. Тем удивительнее было, что знакомы молодые были не долго, хоть и являлись родственниками, и пускай обсуждение решений о браке были делом не самым приличным, многие нет-нет да поговаривали, что брак устроен исключительно по политическим нуждам, а также очень жалели прелестную Леди Андунэль.
Менэльтор же, например, был приглашен вовсе не на помолвку, хотя и на нее тоже, но все же он сегодня был главным распорядителем в шатре невесты на совсем другой свадьбе. Мэлу повезло выдавать замуж Марину, совместно с ее родными, видимо очень сильно напуганными и ошарашенными всем происходящим он сидел в шатре невесты и играл мелодии для там собравшихся, хорошо хоть ему удалось выучить не одну человеческую песню из Речных Земель, так что теперь люди пели и даже кое-кто выпивал, но в основном все старались быть тише воды и ниже травы. Эльфийские свадьбы длились три дня, первый жених и невеста готовились, проводили сутки в посту каждый в своем шатре со своими родственниками, хотя Марина это не соблюдала, так как не есть беременной ей было очень трудно, во вторые сутки проводили обряд омовения, после, обряд связывания судеб, а потом и отправляли молодых на ночную прогулку, чтобы поутру уже праздновать первый день в длинной череде их совместной жизни.
Одновременно проходило обычно несколько свадеб, и никого не смущало, что гости на второй и третий дни перемешиваются, а потом уже и просто все становиться одним большим праздником, после третьего дня свадеб, обычно проводят Оглашения помолвленных.
Вот и в этот раз отгуляв все три дня на свадьбе с глубоко беременной и ноющей невестой, Мэл с радостью кинулся искать своих родственников, которые несомненно были лишены удовольствия помогать выходить замуж Марине, но точно были приглашены на обручение Андунэль.
Дэекену, раз уж Мэла ангажировали, помогал Сульмидир. Вот и теперь он шел рядом с фонарем на палке, освещая путь герцогу, ведущего под руку принцессу. Андунэль была невероятно хороша, длинные ее волосы слегка завивались, явно не обошлось без женских хитростей, длинное зеленое платье струилось по статной фигуре, а за принцессой тянулся шлейф, мягкие туфельки самыми мысами показывались из-под слегка приподнятого подола платья, Мэл поднял глаза и столкнулся взглядом с глазами принцессы, и тогда он скорее не услышал, а почувствовал, где-то глубоко в себе, стук каблуков подбитых металлом о каменную мостовую, этого не могло быть, но Мэл ощущал это. Уже через секунду его глазам предстало нечто чего не было на самом деле, и что накладывалось на реальность. Он видел глаза в реальности в нереальности тоже, эти глаза были одинаково серьезны и холодны, только вместо зеленого шлейфа Мэл видел красный, а вместо ниспадающих кудрей тугие косы, не цветы в волосах, а корону, не свет фонаря, а факелов, не деревья, а каменный город, и действительно булыжником выложенная мостовая по которой отстукивая ритм ступали туфли с узким мысом, даже с виду не эльфийской работы. Толпа что в реальности смотрела, любуясь на принцессу, расступалась в его ведении перед нею в страхе, склоняя головы в благоговении, и не было никого кто вел бы ее под руку, была лишь тень в черном капюшоне за ее спиной.
Андунэль отвела взгляд и морок рассеялся, а Мэл почти упал, если бы его не подхватили бы сильные руки старшего брата.
— Что ты видел Менэльтор? — взволновано, стирая пот с его лба, спросил Даидайнес.
— Айратари, — прошептал Мэл, — Красную Королеву.
