Тиамат - Эклипсис
Правда, далеко не все развлечения уджайцев были столь же невинны, как песни и пляски. В первый же вечер рядом с Кинтаро посадили двух темнокожих красавиц, похожих как две капли воды. Среди женщин деревни они заметно выделялись высоким ростом (это значит, что Кинтаро они доставали не до груди, как все остальные, а почти до плеча). Девушки улыбались ему, разминали плечи, наливали вина, стреляли глазками, а после праздника недвусмысленно потянули за собой куда-то в темноту. Кинтаро даже слегка растерялся. Он оглянулся на Альву, и рыжий отсалютовал ему кубком.
– Иди-иди, улучшай породу, – сказал он добродушно. – Надо же отплатить за гостеприимство.
Итильдин был бы совершенно счастлив, если бы встающие за деревней джунгли не будили в нем воспоминания о страшном видении. И как ни приятна была простая жизнь в деревне Уджаи, день отъезда он встретил с облегчением. «Может быть, когда-нибудь мы снова сюда вернемся», – сказал он себе.
Что ж, так и случилось – гораздо скорее, чем он рассчитывал.
Нагрузив вьючных лошадей подарками и продовольствием, путешественники покинули деревню и двинулись обратно к реке. В Ихоре все выглядело так же, как неделю назад, и Бхарапутра все так же несла свои мутные воды мимо почерневшего от времени причала. По всем расчетам барка должна была показаться утром следующего дня. Однако этого не произошло ни утром, ни в полдень, ни вечером.
На следующий день мимо проплыла лодка с двумя рыбаками. Они жестами объяснили, что «Митху» села на мель в пятидесяти милях вниз по течению, получила пробоину в днище, и ремонт потребует не меньше трех дней.
Альва был заметно угнетен этой новостью. Его нетерпеливый характер делал для него невыносимым любое длительное ожидание.
– За три дня я сдохну со скуки! – пожаловался он. Вдруг лицо его просияло. – Мы можем пойти вверх по течению, до того места, где два рукава снова сливаются в один. Там сядем на любую барку и через пару дней будем в Нишапуре! А если «Митху» снимется раньше, мы ее все равно не пропустим.
План казался разумным. Вот только для его исполнения надо было идти через джунгли, да еще вдоль реки, чего Итильдин так старался избежать. Он хотел возразить, но не мог найти слов. Единственным аргументом было тусклое и невнятное видение, о котором вдобавок степняк просил не рассказывать. Он беспомощно взглянул на Кинтаро, и тот в ответ еле заметно качнул головой. Уговор оставался в силе. Итильдину пришлось сдаться. Эльф поклялся себе, что в джунглях ни на минуту не сомкнет глаз и не выпустит рукоятки меча. Повинуясь какому-то наитию, он достал подарок Альвы и пристроил его за спиной под удивленными взглядами своих любовников.
– Должен тебе признаться, что про демонов я пошутил, – хмыкнул Альва. – Вероятность встретить их здесь равна нулю. Впрочем, как и в любом другом месте.
Итильдин упрямо наклонил голову.
– Оружие никогда не бывает лишним.
– Он же декоративный. Даже толком не заточен.
Неожиданно эльфа поддержал Кинтаро:
– Оставь его. Благородному клинку не место среди тряпок. Даже если он сделан из серебра и плохо заточен, – и помог Итильдину укрепить ножны так, чтобы они не мешались.
Казалось, в этом путешествии судьба нарочно подкидывает им один неприятный сюрприз за другим. Путь по берегу реки оказался куда труднее, чем они думали. Приходилось прорубать дорогу сквозь густые заросли, шлепать по грязи, отмахиваться от кусачих насекомых, живущих в прибрежном иле. Было заметно, что Альва уже жалеет о своей затее. Когда они выбрали более-менее сухой пятачок и расположились на ночлег, Итильдин подумал, что наутро не составит труда уговорить его вернуться и подождать «Митху» в Ихоре. Скучно, зато с удобствами и в безопасности. От этой мысли веки почему-то стали тяжелыми. Эльф моргнул пару раз и вдруг понял, что вокруг стало гораздо темнее. Костер почти прогорел, редкие язычки пламени поднимались среди углей и снова угасали. А ведь только что огонь пылал в полную силу! Неужели он заснул? Не может быть! Но дремотная тяжесть, сковывающая ресницы, утверждала обратное. Итильдин обвел взглядом окрестности. Лиэлле тихо спал, положив голову ему на колени. Варвар лежал рядом, в обнимку со своим мечом, грудь его поднималась и опускалась в такт мощному дыханию. Кругом тишина, только вдалеке слышен плеск бегущей воды. Почему же он все сильнее и сильнее ощущает тревогу?
Одна из лошадей, привязанных неподалеку, всхрапнула, как бы удивленно. Вторая зафыркала, и эльфу было видно, как она задирает морду, ловя ноздрями воздух. И вдруг обе заржали, испуганно, жалобно, затанцевали на месте, и эльф увидел, почувствовал то же, что и они – смутные тени, скользящие между деревьев.
Странную сонливость как рукой сняло. Он вскочил, поднимая за собой Альву.
– Проснитесь, тревога! – И бесцеремонно пнул Кинтаро.
Против ожидания, тот не взвился, как ошпаренный, а только завозился сонно, зевая и протирая глаза. Альва спал на ходу, навалившись на плечо эльфа.
– Да проснитесь же! – закричал Итильдин, встряхивая Альву. – Лиэлле, Таро, черт бы вас побрал, это магия, чертова магия!
И со всей силы отвесил Альве пощечину.
Кавалер Ахайре вскрикнул, схватился за щеку и наконец-то взглянул на эльфа осмысленно.
– Разведи костер! – крикнул Итильдин, нашел бурдюк с вином и плеснул в лицо степняку.
Отфыркиваясь, тот схватился за меч, но эльф на него уже не смотрел. Лошади завизжали и заметались. Поднимаясь на дыбы, они били копытами и яростно рвались на привязи. Он увидел, как черная тень метнулась на спину одной из них. Вторая оборвала повод и умчалась в темноту, в слепом ужасе не обращая внимания на ветки, хлещущие по морде и крупу.
В эту минуту оживший костер осветил полянку. Черная пантера подняла окровавленную морду от трупа лошади и отпрыгнула за границу светового круга. Это было так похоже на его сон, что Итильдин на мгновение застыл, парализованный ужасом. Из оцепенения его вывел голос Альвы.
– Они боятся огня!
Кинтаро уже стоял спиной к костру, с обнаженным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Альва с Итильдином тоже обнажили мечи.
– П…ц подкрался незаметно. Еще немного, и проснулись бы мы съеденными. – Кинтаро был в своем репертуаре.
– Тебе бы все шутки шутить! – огрызнулся испуганный Альва. – Этих зверюг там целая стая! А еще говорят, что они охотятся только в одиночку. Больше ни одному охотнику не поверю.
– Да брось, ну две, ну три. Справимся.
Но Итильдин не был так уверен. Нервная дрожь не покидала его тело. Он никогда раньше не боялся диких зверей, да что там, он убил их десятки за свою жизнь, – но эти черные призраки вызывали у него суеверный ужас. Он даже не мог сосчитать их, так быстро они двигались. И чутье подсказывало ему, что огонь отпугнул их ненадолго.
