Вадим Шакун - Пятьдесят девственниц
— Будь я на месте такого отца, я выгнал бы собственную дочь за порог в чем мать родила и немедленно отрекся бы от нее! Но, не могу не признать, вы весьма порядочный человек, господин Фонарщик, — сделал комплимент мой наниматель. Старшая же его дочь побелела, как мел и, кажется, была готова вот-вот рухнуть в обморок.
— За сим посмею откланяться, — любезно сказал я хозяину, дочерям же добавил. — Вы же, юные девы, не премините к завтрему выучить то, что я вам задал.
На завтра дочерей господина Дроза будто подменили. Все время занятий они провели послушно внимая преподаваемой им мудрости, да и выглядели значительно сметливее, чем накануне.
— Послушайте, господин учитель, — не выдержала к середине урока старшая. — Ваш медальон, он, и правда, может творить такое чудо?
— Все чудеса в руках Добрых Богов, чья доброта засвидетельствована Кадастром Духовного Совета нашего Королевства, — благочестиво ответствовал я. — Молот же и наковальня это общеизвестный символ Хелла — дварфского кузнечного Бога, внесенного в Кадастр более четырехсот лет назад. Кстати, я уже вижу как проступает некое сияние над теменем вашей младшей сестрицы. Мне даже кажется, что она-то точно девственница.
— Сударь, Ханна, еще ребенок, я же в том возрасте, когда отдают замуж, — побледнев сказала старшая. — Через неделю за меня посватаются и мой отец не откажет и, если бы я, встретившись со своим будущим мужем?… Если бы случилось так, стали бы вы?..
— Сударыня, — самой любезной своей улыбкой одарил ее я. — С этой минуты вы будете делать только одну вещь — читать, читать и еще раз читать. До самого алтаря, где вас сочетают браком. Ибо, клянусь, если ваши успехи в преподаваемой мною науке, не удовлетворят меня, так я и за два шага до алтаря объявлю на весь храм, что вы не девица. И ваш отец отречется от вас, и ваше имя покроют позором, и, еще не известно, как перенесет это ваш будущий жених!
О, как сладка может быть месть. С каким удовольствием я наблюдал ужас в ее глазах.
— Тебя это тоже касается! — сурово обратился я к младшей. — Ты обязана заниматься не меньше сестры и должна, как можно скорее, научиться бегло читать. Каллиграфией займемся позже.
— Я-то не потеряла девство! — с изумлением уставилась на меня она. — За что же меня так?
— Знаю вас! — прикрикнул я. — Моя вторая жена, чуть младше тебя, но, не жди она сейчас приплода, так я бы точно считал себя рогатым!
— Младше меня? — с живым интересом взглянула на меня Ханна.
— Помолчи! — приказал я и вновь оборотился к старшей. — Ты поняла, чего я от тебя хочу?
— Я уж боялась, что вы захотите чего-нибудь… — покраснев не договорила та, — мне ведь больше не чем расплатиться. Но, раз так, я согласна. Более прилежной ученицы вы не найдете.
— Тебе повезло: я нахожусь на пути умеренности, добродетели и благомыслия, — ответствовал я. — Иначе, только Боги ведают, чего бы я мог потребовать от тебя и твоей сестры.
80
Через день я сообщил господину Друзу, что за своих дочерей он может быть спокоен, тот же в ответ сделал мне массу комплиментов.
— Знаете, детей будто подменили, — в восхищении сказал он. — Целые дни они проводят за книгами и готовятся к вашим урокам так, будто от этого зависит сама их жизнь. Теперь я понимаю, почему вас пригласили в столичную академию. Вы не чета нашим местным бестолковым пустозвонам, которые смеют называть себя учителями.
С этими же словами, вручил мне за неделю трудов не один, а целых два серебряка, да еще не дожидаясь субботнего дня. Я поблагодарил за похвалу, сказав, однако же, что было бы нескромно с моей стороны обсуждать недостатки местных коллег.
Хоть господин Друз обещал не распространяться о необычном свойстве, якобы священного, медальона, слова своего он, конечно не сдержал. Уже на следующий день ко мне явился некий его приятель и попросил позаниматься неделю с его дочерью чем-нибудь высоко научным. Коль скоро читать и писать девица уже умела, мы сошлись на том, что неплохо было бы нам с ней заняться литературой. Узнав, что книг двадцать в его доме наберется я согласился заниматься с юной особой по два часа в день. Тот пообещал мне за неделю трудов целый золотой — столь велико было его желание, чтобы преподавал его шестнадцатилетней дочери именно я.
В тот же вечер явился еще один приятель господина Друза с просьбой позаниматься и с его дочерьми. Сказав ему, что нести свет науки надо, пусть даже, и в ущерб себе, я согласился преподавать двум его дочерям за золотой в неделю.
— А наши дела пошли, хоть и не в том направлении, что мы рассчитывали, — усмехнулась Глазки. — Вот ведь сквалыги, ни у одного из них не хватает духу предложить тебе хотя бы сотню золотых и, купив медальон, самому стеречь честь своей дочурки.
— Теперь мы хотя бы не будем жить впроголодь, — сказал я. — Касательно же медальона, ни одному из них и в голову не приходит мысль, что я захочу расстаться со священной реликвией, столь высоконравственно я выгляжу.
С усмешкой на меня посмотрев, моя рыжеволосая сообщница согласилась, добавив однако же:
— Они еще не знают, что в этом тихом омуте водится Бес.
Крикун нехорошо засмеялся, но я тут же осадил его, напомнив, что именно мое учительство снабжает его сейчас пропитанием.
— Пора нам вести жизнь достойного и уважаемого в этом городе семейства, раз уж ты пользуешься таким почетом, — завершила разговор Глазки. — Завтра же переезжаем из таверны на какую-нибудь квартиру.
Утро началось, однако, не с этого, а с того, что пришел некий приятель первого приятеля господина Друза. Узнавши, что в ближайшую неделю новых учениц я брать не собираюсь он весьма опечалился.
Я предложил ему зайти через неделю, но тут, видимо, радостная мысль посетила его и он, не сходя с места пригласил меня нынче же, по-свойски, отобедать у него дома. Поскольку рядом в роли моей супруги находилась Глазки, приглашение, конечно же, распространялось и на нее.
Моя рыжеволосая сообщница рассыпалась в благодарностях и, рассказав, как найти его дом, радостный посетитель тут же ушел.
— Еще лучше, — столь же радостно сказала Глазки, едва за ним закрылась дверь. — Бегу снимать квартиру.
Очевидно, наш приглашатель был столь рад своей выдумке, что поделился ей с кем-то из друзей. Следующий же посетитель, не сходя с порога предложил мне с супругой не далее, чем сегодня отужинать у него. Я любезно согласился.
Покуда Быстрые Глазки с детьми осуществляли переезд, я преподавал дочерям господина Друза. Успехи тех в обучении, и впрямь, были несомненны, так что я даже похвалил их напоследок.
