Безумство (ЛП) - Харт Калли

Глава 37.

В суде вы должны выглядеть прилично, но я стоял перед судьями и присяжными в футболке и джинсах каждый раз, когда меня тащили на скамью подсудимых. Мне совершенно наплевать на то впечатление, которое я должен произвести на них. Эти чопорные тупицы, сидящие на своих скамейках, слышат обвинения против меня и немедленно принимают решение относительно меня и того, что я за человек. В их глазах я преступник. Пустая трата пространства. Кусок дерьма, который не заслуживает того, чтобы делить с ними один кислород. Я всегда знал, что рубашка с воротничком и галстук вряд ли сильно изменят их мнение, и поэтому одевался соответственно. Нет смысла испытывать дискомфорт из-за пустяков.

Сегодня вечером я впервые надеваю костюм. Он черный и сшит на заказ, и женщина в магазине ворковала надо мной, как чертова психопатка, когда я примерял его в магазине. Она сказала, что я самый красивый парень, которого она когда-либо встречала. Но все это время она старалась не смотреть на чернила, покрывающие половину моего тела, нервно суетясь вокруг зажимов для галстука и запонок, наблюдая за мной краем глаза, как будто я собирался сжечь это место дотла, пока она все еще была внутри здания.

Я поправляю тонкий черный галстук-карандаш, который только что завязал на шее, и на мгновение парень, смотрящий на меня из зеркала в ванной, совсем на меня не похож. Он выглядит как человек, у которого впереди может быть многообещающее будущее. Я вижу, как он достигает высоких целей и делает что-то из себя, и это чертовски страшно. Потому что потерпеть неудачу легко. Быть тем парнем, которого все от меня ждут — отъявленным головорезом, который никогда не принесет ничего, кроме неприятностей — это путь наименьшего сопротивления. Работа над тем, чтобы быть лучше, чтобы быть больше — это гораздо более трудный путь. Если я буду убеждать людей, что я хороший человек, есть большой шанс, что в какой-то момент я действительно подведу их... а эта возможность, особенно когда речь идет о Сильвер, неприемлема.

— Не подведи ее, придурок, — говорю я парню, смотрящему на меня в зеркало. — Дай ей ту жизнь, которую она заслуживает. Береги ее и никогда не причиняй ей вреда.

Я уже знаю, что не причиню ей вреда. Может быть, я и не буду идеальным мужем, но черт меня побери, если я не сделаю все возможное, чтобы стать им. Для нее.

Отхожу от зеркала, чувствуя себя так, словно заключил некий контракт с человеком, которым мог бы стать, и испытываю странный оптимизм по поводу всего этого.

Как того требует традиция, Кэмерон открывает дверь в дом Париси. Я постучал, хотя в последнее время мне вполне комфортно входить в парадную дверь без предупреждения. Сегодня выпускной вечер, и я хочу, чтобы Сильвер получила весь опыт. Было бы неправильно, если бы она не услышала, как на пороге появился парень, который попросил ее быть его спутницей, пока она поправляет прическу и расправляет платье.

— Мистер Бонд, я полагаю? — говорит Кэм с сильным, не поддающимся описанию восточноевропейским акцентом. Он покачивает бровями, оглядывая меня с головы до ног. — Приготовься умереть. Вахахахаха!

— Не думаю, что кто-то из злодеев Бонда был вампиром, старина, — говорю я ему, проходя мимо него в коридор. — Вы когда-нибудь смотрели фильм про Бонда?

Он складывает руки на груди и подозрительно выгибает бровь, словно это вопрос с подвохом.

— Нет. А ты?

Я качаю головой и тихо смеюсь.

— Думаю, что нет.

— Вероятно, нам следует это исправить. Устроить киномарафон или что-то в этом роде. Не думаю, что мы считаемся настоящими мужчинами, пока не увидим хотя бы годы Коннери.

Я прислоняюсь спиной к стене рядом со стойкой для почты.

— Вы приглашаете меня на свидание? Потому что вы должны знать, что я уже кое с кем встречаюсь.

— Ха-ха. Очень смешно. — Он откашливается, и выражение его лица становится серьезным. — Я должен сказать тебе, чтобы ты доставил мою дочь домой к полуночи. И велеть тебе держать свои руки при себе. Теперь это кажется немного бесполезным, так как она уже согласилась выйти замуж за твою жалкую задницу. Но ты все равно должен держать свои руки при себе, — добавляет Кэм в конце. — Я не одобряю нахождение твоих рук на моей дочери, просто чтобы все было предельно ясно. Если бы это зависело от меня, никому из вас не было бы позволено вступать в физический контакт до тех пор, пока вам обоим не исполнится, по меньшей мере, тридцать.

— Господи, папа, пожалуйста, перестань болтать. — Сильвер стоит на верхней ступеньке лестницы.

Это бесспорно банальный момент — Кэмерон дает мне свою испорченную, грязную версию «разговора», пока я жду у двери появления девушки моей мечты. Но черт с ним. Мне на это наплевать, потому что Сильвер выглядит так, словно она — сон. Волосы у нее распущенные и волнистые, уложенные так, будто их вообще не укладывали. На ней почти нет косметики, разве что немного туши для ресниц и немного блеска для губ, и она выглядит свежей и яркой. И её платье... меня поражает, что я никогда раньше не видел Сильвер в платье. Она живет в джинсах и футболках, как и я. Маленькое черное платье, которое на ней надето — это не типичное платье для выпускного вечера. Оно немного провокационное и короткое, а ее длинные ноги мгновенно делают мой член твердым. Что неловко, потому что Кэм стоит в четырех футах от меня.

Плечи и верх платья, закрывающего ее декольте, сделаны из какого-то кружева, которое сверкает и переливается на свету, когда она нерешительно начинает спускаться по лестнице.

— И что думаете? — спрашивает она, проводя руками по материалу.

— Великолепно.

— Потрясающе.

Мы с Кэмом говорим одновременно. Мы смотрим друг на друга, и отец Сильвер неловко кашляет, прочищая горло.

— Точно. К черту вас, ребята, за то, что вы выросли и оставили меня здесь одного. Я сейчас принесу камеру.

— Нет! Боже. Папа, нам не нужны постыдные фотографии с выпускного вечера. Мы оба покрыты синяками.

Так и есть. Они быстро тускнеют, некоторые более свежие, чем другие, но вы все еще можете видеть их, если посмотрите достаточно близко. Но Кэму на это наплевать.

— Уххх... да. У вас должны быть неловкие фотографии. Как еще я напомню тебе, как глупо ты выглядела в тридцать лет, когда мода изменилась, и все снова носят клеш?

Он ныряет в свой кабинет, а Сильвер бежит вниз по оставшимся ступенькам, хватая меня за пиджак.

— Ну же, давай сбежим, пока он не нашел фотоаппарат.

Я подхватываю ее на руки и на мгновение прижимаю к себе, запечатлевая на ее губах долгий тлеющий поцелуй. Никакого языка. Я просто держу ее, задерживаясь, наслаждаясь ощущением ее податливых губ, пока она не начинает таять рядом со мной. Мне так чертовски нравится целовать эту девушку. Каждый поцелуй, который я краду у нее, — это подарок, которого я не заслуживаю. Кэмерон гремит, роняя что-то в кабинете, и его шипение «черт!» отдается эхом в коридоре.

Я отпускаю Сильвер, ставя ее обратно на ноги, довольный тем, что ее зрачки настолько расширены, что почти поглотили радужку, и она выглядит ошеломленной. Я знаю, что произвожу на нее впечатление, но, наблюдая это своими собственными глазами, становлюсь необычайно самодовольным. Боже, она так чертовски красива, что мне кажется, будто у меня внутри все горит. Легким прикосновением я провожу ладонью по ее волосам, тихонько напевая себе под нос.

— Давай дадим ему время, Argento. Он же твой отец. Он должен сыграть свою роль во всем этом провальном выпускном, как и мы.

— Угу. Хорошо. — Она притворяется раздраженной, но в ее глазах пляшет довольный огонек.

Думаю, ей нравится то, что я время от времени думаю о Кэме. Он выскакивает из своего кабинета, размахивая зеркальным фотоаппаратом, как оружием, как будто знает, что его дочь собирается сбежать.

— Встаньте у картины, — приказывает он. — И я знаю, что это будет трудно для вас обоих, но мне нужно, чтобы вы оба улыбнулись.